Эксгумация - Даниэль Жирар

Шварцман выключила душ и услышала, что в комнате звонит телефон.

Сегодня у нее выходной, а значит, звонок, скорее всего, от Хэла. Или от Мэйси, который хочет пригласить ее на свидание. Или что-то безобидное, вроде химчистки.

Анна энергично вытерлась полотенцем, стараясь не задеть место биопсии молочной железы: в отличие от биопсии надпочечников, процедура на груди оказалась болезненной.

Она намазала заживающую ранку витамином Е и, не торопясь, надела халат. Телефон никуда не денется. В ее распоряжении целый день. Она может тянуть резину столько, сколько ей захочется.

Каждый третий понедельник у нее был отгул — компенсация за работу по выходным каждые шесть недель. Это был один из обещанных ей плюсов, когда она подавала заявление на службу в полиции.

Ее коллегам нравилось иметь выходной в будни, так как появлялась возможность заглянуть во все те места, куда их не пускал рабочий график: на почту, в кабинет дантиста, в супермаркет, в тренажерный зал или кино без обычных субботних и воскресных толп.

Шварцман была не из их числа. Она не возражала против воскресных толп на набережной, как и против того, чтобы на ее любимых пешеходных маршрутах было полно людей, так как их тела создавали ощущение комфорта и безопасности.

Отгулы Анна обычно посвящала пачке медицинских журналов и чтению отчетов, которые накапливались за рабочие дни, но сегодня утром у нее был медленный старт.

Налив себе в кухне чашку кофе, она вернулась в спальню. Телефон безмолвно стоял на тумбочке.

Анна поставила кофе возле кровати, подошла к шкафу и сдвинула небольшой старинный латунный утюг, не дававший створке шкафа открываться самой по себе. Несколько месяцев назад она починила защелку, чтобы дверь, как ей и положено, оставалась закрытой, но в последние несколько недель та вновь начала открываться сама. Так утюг вновь стал дверным запором.

Анна облачилась в удобные спортивные штаны и свободный свитер, подумав о том, что день прошел бы быстрее, если б она могла поспать подольше. Но ей никогда не удавалось спать после семи утра. Еще один шрам от ее жизни со Спенсером.

И все-таки, кто стал бы звонить ей в воскресенье, еще до восьми?

Хэл работал все выходные. Вчера он прислал краткий отчет о допросе матери жертвы. Сообщение содержало три пункта, и только один был хоть сколько-нибудь полезным.

Он также признал, что не узнал ничего нового о том, почему убитая жила в скудно обставленной квартире в Сан-Франциско, но сообщил, что настоящее имя Виктории Стайн — Сара Фельд.

Именно этот, последний факт заинтересовал Шварцман. Она вбила имя в поисковик, отыскав серию снимков лица и один коммерческий кредит.

Было логично, что Спенсер связался с актрисой. Ее наняли, чтобы сыграть некую роль. Что она знала заранее? Согласилась сыграть жертву, не понимая, насколько реалистичной окажется эта роль?

Аннабель редко видела своих пациентов, прежде чем те оказывались в ее владениях. При жизни лицо Сары Фельд было более угловатым, жевательные мышцы на подбородке чрезмерно развиты. Скорее всего, стресс. Мышцы orbicularis oculi[18] вокруг глазных яблок указывали на то, что она недавно сделала инъекцию ботокса, чтобы разгладить «гусиные лапки». Это не имело отношения к делу, но Шварман сделала мысленную пометку, чтобы сказать об этом Хэлу.

Она потянулась за телефоном и увидела еще один пропущенный звонок и голосовую почту с номера в Сан-Франциско. Это был не номер управления и не номер мобильника Хэла.

Анна положила телефон, затем взяла его снова. Причин тянуть не было. Не то чтобы она избегала работы…

— Доктор Шварцман, это Рину Хан. Надеюсь, я вас не разбудила. Я видела доктора Фрейзера, когда вчера делала обход в университетской клинике. У лаборатории есть результаты вашей биопсии.

Пауза.

Шварцман сделала глубокий вдох.

— Я хочу передать вам информацию как можно скорее, чтобы вы определили свои следующие шаги. Биопсия подтверждает наличие у вас инвазивного лобулярного рака в правой груди. Я знаю, что офис доктора Фрейзера свяжется с вами напрямую, но также хочу дать вам номер своего мобильного телефона, чтобы вы могли связаться со мной. Знаю, что сегодня воскресенье, но я доступна, если вы захотите поговорить.

Доктор Хан начала диктовать свой номер, когда телефон в руке Анны зазвонил снова.

Хэл.

Анна резко присела в кровати. Голова закружилась, к горлу подкатился комок тошноты.

— Шварцман.

— Это Хэл. Доброе утро.

Хм-м, по его голосу этого не подумаешь…

— Доброе утро, — ответила она примерно с таким же сомнением в голосе.

Рак. Инвазивный рак. Лобулярный.

Анна попыталась выудить из памяти факты, полученные на медицинском факультете, и в результате услышала лишь конец того, что сказал Хэл.

— Извини, но мне звонили по другой линии. Я пропустила то, что ты сказал.

— Нет проблем. Ты куда-то спешишь?

— Нет, все в порядке, — быстро добавила она, покраснев от необходимости лгать.

— Хотел спросить, не могла бы приехать сегодня на работу? Я знаю, что сегодня воскресенье…

— Могу, — ответила Шварцман, услышав в его голосе резкие нотки. — А в чем дело?

— В девять часов я допрашиваю подозреваемого. Если есть возможность, приходи, тебе будет интересно.

— Подозреваемого? Вы нашли сестру?

— Нет, и ты была права. Они не сестры. У Сары Фельд нет братьев и сестер.

Она упустила эту женщину. Она знала, что что-то не так, но ничего не предприняла. Более того, отвечала на ее вопросы, позволила ей сидеть в кресле и таращиться на нее все это время, зная… что бы они там ни знали.

— Кого ты допрашиваешь?

Хэл вздохнул.

— Кена Мэйси.

Шварцман снова села прямо.

— Но Мэйси не…

— Он мне тоже симпатичен, — согласился Хэл.

Она оторопела.

— Дело даже не в симпатии. Просто…

Анна не смогла сказать, что это было. Кен был надежным, честным. Порядочным. Достойным. После Спенсера она была осторожна… даже слишком. Она хорошо разбиралась в людях, и Кен Мэйси с первого взгляда произвел на нее отличное впечатление. Он ей нравился, она считала его своим другом…

— Почему? — наконец сказала Шварцман.

— На месте убийства найдены отпечатки его пальцев. На салфетке в мусорном ведре жертвы.

Она представила себе добродушную улыбку Мэйси.

— Его отпечатки на салфетке? То есть он случайно что-то выбросил в ее мусор? Это не значит, что он убил ее…