Под защитой камня - Джин М. Ауэл

Эйлу вдруг поразила мысль, что если у них еще осталось так много ценных продуктов после суровой и долгой зимы, то это, в сущности, показывает, как отлично они умеют организовать сбор, сушку, хранение и распределение пищи для нормального обеспечения нескольких Пещер Зеландонии в течение всего холодного сезона. В одной только Девятой Пещере проживало около двух сотен человек, которые вряд ли смогли бы прокормиться целый год в менее щедрой земле, но исключительно плодородные окрестности наряду с многочисленными и необычайно удобными и прочными естественными пещерами поощряли рост населения Зеландонии на этих стоянках.

Домом Девятой Пещеры Зеландонии стал большой известняковый массив, превратившийся под воздействием погодных процессов в огромный грот с открытой террасой, протянувшийся примерно с юго-востока на юго-запад; слегка изгибающийся край террасы повторял изгиб русла Реки, а открытый на юг пещерный свод надежно укрывал ее обитателей от северных ветров. Этот скалистый грот, глубина которого была почти сто пятьдесят футов, растянулся в длину примерно футов на шестьсот пятьдесят, что составляло в итоге почти сто тысяч квадратных футов жилого пространства, защищенного обширным навесом. На каменном полу этого укрытия накопился многовековой слой земли и скальных обломков.

Имея в своем распоряжении такие обширные площади, члены Девятой Пещеры не стали заполнять все пространство грота жилыми постройками. Никто не принимал особого решения для такого расселения, но, возможно, оно определилось интуитивно, и, чтобы отделить и ограничить площадку, где предпочитали собираться мастера и ремесленники со всей округи, жилые постройки сгрудились в восточном конце грота. Поскольку места было более чем достаточно, западнее жилой зоны возникла общая мастерская. К юго-западу от него до конца навеса тянулось большое пустынное пространство, где играли дети и люди могли собраться вместе под защитой навеса, укрывающего их от капризов погоды.

Ни одна из других стоянок не могла сравниться с размерами Девятой Пещеры, однако вдоль русла Реки и ее притоков располагалось много пещер с просторными открытыми террасами все из того же известняка, в большинстве которых жили люди, по крайней мере во время зимнего сезона. Земли Зеландонии располагались примерно посередине между Северным полюсом и экватором, хотя в те далекие времена люди не знали этого, и еще много тысячелетий их потомки не будут даже и думать о таких понятиях. Такие знания не были им нужны для того, чтобы понять все преимущества жизни в средних широтах. Живя в этих краях, многие поколения людей приобретали различные навыки, учились на собственном опыте, передавая потомкам знания и традиции, осознавая, что эти места хороши в любые сезоны, если знать, как их использовать.

Летом люди обычно отправлялись в походы, покидая порой пределы земли Зеландонии, селились в палатках или сооружали временные жилища из природных материалов, особенно если собирались большими группами, приходили в гости или устраивали общие охотничьи вылазки, или занимались сбором плодов, дарованных им Матерью Землей. Но они всегда радовались, если им удавалось временно использовать выходящий на юг каменный кров, или стремились остановиться в пещерах друзей и родственников, понимая очевидные преимущества таких жилищ.

Даже во времена этой ледниковой эпохи, когда граница вечной мерзлоты проходила всего лишь в ста милях к северу, летние ясные дни в средних широтах бывали очень жаркими. На своем суточном пути, словно опоясывающем планету Великой Матери, солнце поднималось над землей Зеландонии по высокой небесной дуге. Провалы Девятой и большинства других жилых Пещер Зеландонии выходили на юг или юго-запад, и в жаркие дни в них можно было передохнуть в соблазнительно тенистой прохладе.

А когда дни становились холоднее, возвещая приближение сурового зимнего сезона в этих приледниковых районах, люди с удовольствием пользовались своими постоянными утепленными домами. Во время студеной зимы, когда преобладали пронизывающие ветра и сильные морозы, самые морозные дни были сухими и солнечными. Сияющий диск светила низко висел над горизонтом, и его косые послеполуденные лучи проникали в глубину этих обращенных к югу укрытий и слегка согревали солнечным теплом восприимчивый камень. Огромное известняковое укрытие бережно хранило этот драгоценный дар, удерживая его до самого вечера, и, когда укусы мороза становились сильнее, оно отдавало свое тепло людям, живущим под его защитой.

Теплая одежда и очаги были существенны для выживания в этих северных районах, ведь ледники тогда покрывали почти четверть земной поверхности, но в земле Зеландонии накопленное за день солнечное тепло заметно прогревало их жилые помещения. Эти огромные гроты и пещеры в значительной степени способствовали тому, что эти земли были в числе самых густонаселенных в суровом и холодном древнем мире.

Эйла улыбнулась женщине, руководившей подготовкой угощений для праздничного пиршества.

— Все выглядит так красиво, Пролева. Если бы восхитительные запахи не раздразнили мой аппетит, я могла бы насладиться уже лишь видом этих блюд.

Довольная Пролева улыбнулась в ответ.

— В этом деле она мастерица, — сказала Мартона. Слегка удивившись, Эйла обернулась и увидела мать Джондалара; она безуспешно пыталась отыскать ее в толпе, перед тем как слезть с Говорящего Камня. — Пролева — лучшая устроительница пиршеств и собраний. К тому же она вкусно готовит, но ее главная ценность для Джохаррана и всей Девятой Пещеры заключается именно в умении выбрать и оценить необходимые запасы продуктов и организовать их приготовление.

— Я училась этому у тебя, Мартона, — сказала Пролева, очевидно, довольная такой высокой оценкой матери своего мужа.

— Ты уже давно превзошла меня. Я никогда не умела так хорошо, как ты, устраивать пиршества, — ответила Мартона.

Эйле запомнилось это точно оговоренное определение — устроительница пиршеств, и она вспомнила, что мастерство Мартоны охватывало не только организацию угощений и собраний. Она в полной мере проявила свои организаторские способности в качестве вождя Девятой Пещеры, руководство которой теперь передала Джохаррану.

— Я надеюсь, Пролева, ты позволишь мне помочь тебе в следующий раз, — сказала Эйла. — Я хотела бы поучиться у тебя.

— В следующий раз я с удовольствием приму твою помощь, однако этот пир устроен в твою честь, и сейчас все ждут, когда ты сто начнешь, поэтому я хочу предложить тебе отведать этого жаркого из молодой оленины.

— А как питается твой четвероногий приятель? — спросила Мартона. — Может, он тоже хочет мяса?

— Он-то, конечно, не отказался бы, но незачем переводить на него нежное молодое мясо. Вероятно, он будет вполне доволен какой-нибудь костью с остатками мяса, если она не нужна для бульона, — сказала Эйла.

— Там, возле кухонных очагов, осталось несколько больших костей, — сказала Пролева. — Но сначала ты все же возьми себе кусок оленины и немного красоднева.

Эйла вручила ей свою столовую миску, и Пролева, положив в нее кусок мяса и черпак зеленых овощей, поручила одной из своих помощниц заняться дальнейшей раздачей пищи, а сама пошла с Эйлой к кухонным очагам, пристроившись к ней с левой стороны, подальше от Волка. Она привела их к сложенным возле большого очага костям и помогла Эйле выбрать длинный сломанный мосол с глянцевитой головкой на конце. Костный мозг из него уже извлекли, но оставалось еще довольно много коричневатого сушеного мяса.