В смысле, я супергерой? - Зоя Анишкина

движений, и я почувствовала его так отчетливо, дрожь каждой мышцы и невнятное мычание мне в плечо. В такие моменты я бы никогда не дала ему двадцать пять. В такие моменты я вообще мечтала, чтобы не было между намиэтих глупых условностей.

Он выпустил меня из по-настоящему мужских тисков, и я откинулась на подушки, тяжело дыша. Антонов же навис надо мной, рассматривая. В его взгляде было столько всего намешано…

И страсть, и восхищение, и… Раздражение.

– Ты зачем Ане сказала, что у меня кто-то есть?

Его вопрос был настолько неожиданным, что я не нашлась,что ответить. Покраснела, как школьница, съёживаясь до размеров маленькой девочки. Но откуда он узнал?

Вот в постели с ним всегда так. На тренировках он серьёзный, но я все равно ощущаю себя на коне, хозяйкой ситуации. А здесь я обнажена не только физически.

Роли меняются, и вот он, сильный и властный мужчина, хозяин жизни, а я нежная и ранимая женщина. Женщина, которая накосячила.

– Давай сменим тему?

Я с надеждой посмотрела в его глаза. Он хмурился. Злился, и кто его знает, что там в этой голове копошилось. Но Антонов и здесь сумел удивить:

– Давай. Мне надо, чтобы завтра вы уехали к твоей маме.

Чего?!

Глава 47. Антонов

Она смотрела ошарашенно, а я пользовался моментом, пока Стефа не включила свой любимый режим сильной и независимой нелюбительницы кошек. Потому что сегодня мне надо до неё достучаться.

Но момент, как всегда, был упущен, и она с возмущением заявила:

– Никуда я не поеду! Мне отпуск никто не даст, на работе завал. У Ани самбо, и вообще… Не надо мной командовать.

Не удержался. Прямо так, в чем мать родила, прижал обнаженную женщину к кровати, фиксируя. Я видел, как тут же быстрее забилась венка на ее шее, как порозовели щеки.

Мы удивительно и идеально совпали в постели. Мое тело тоже реагировало весьма однозначно, но я хотел поговорить. Слишком долго я удовлетворял своё мужское эго.

Слишком долго разрешал себе наслаждаться этой тупой донельзя ситуацией, где я ночной секретный трахатель, бегающий в постель разведёнки для ее удовольствия.

Тем временем Стефа каждый день летала по своим супергеройским делам, попутно работая и делая вид, что меня в ее жизни не больше, чем раньше, а я пытался нести службу.

Но ситуация осложнилась. Гвоздь, а именно так звали того самого бандюгана, стал активничать. Пока я понятия не имел, как можно его прижать. Надо было на время сбить эту спесь, пока не случилось худого.

За несколько лет работы в полиции у меня накопился приличный опыт, и чуйка уловила опасность для той, что так упорно не хотела признавать очевидного, существованияпривязанности ко мне.

Я нависал над ней, борясь с новой порцией возбуждения. Я должен был достучаться до этой строптивицы:

– Стефа, это не игрушки, под угрозой твоя и Анина безопасность! При чем здесь команды, упёртая ты женщина?

Но то ли у неё эти дни были скоро, то ли просто в голову женщине ударили гормоны от переизбытка того, чего в ее жизни наверняка до меня почти не было. Она попыталась вывернуться из моего захвата.

– Пусти! Ты не можешь мне указывать. Вообще, что это за дурь такая, какие-то разборки, девяностые? Ты сам-то в это веришь?

Хмурым взглядом посмотрел на неё, процедив:

– Я и в летающих женщин не верил. Но тут угроза действительно реальная.

Наше противостояние продолжалось. Мало того что она по-прежнему вставляла мне палки в колёса в плане обеспечения ее безопасности, выгоняла после секса несколько раз в неделю, так ещё и дочери врала!

Аня ко мне с той самой поездки к бабушке не подходит. Надулась, как партизанка, и лишь недавно высказала, что разочаровалась в человеке, который дурит ее маму.

Стефа отрезала меня от самого главного источника информации о ней же, наврав с три короба! И никакие отговоркии заверения в том, что никого у меня нет, не возымели действия.

Ибо все мужики козлы бывают даже в одиннадцать лет. Особенно на фоне не самого любящего папаши, что про дочь вспоминает только тогда, когда ему это выгодно.

Стефа продолжала извиваться, распаляя меня все сильнее. Это какой-то мой личный ад. Я обладаю ею, держу в объятьях, получаю доступ к телу, мыслям, но при этом наутро все неизменно превращается в тыкву!

Да даже когда у нас редкие тренировки, она все равно держит дистанцию! А статус ночного трахателя меня не устраивает. Я хочу ее всю целиком, без глупой конспирации.

– Антон, пусти меня! Не указывай мне, я не собираюсь… А-а-ах!

Я опустился к ее шее и безошибочно нашёл место, которое доводило ее до исступления. Прикусил и лизнул, параллельно двигаясь бёдрами, чтобы хотя бы на время стереть это упрямство.

Невозможная, упёртая, самая невероятная и сногсшибательная женщина. У меня крышу рвало от неё и ее дурацких тараканов.

Мы снова начали то, что у нас получалось лучше всего. Снова и снова я оказывался в ней и подминал под себя. Здесь моя вотчина, и контроль полностью на моей стороне.

Поэтому я мучал и терзал ее, пока она не распалилась настолько, что буквально взмолилась не останавливаться. И тогда я поставил условие:

– Завтра ты едешь к маме, хотя бы на неделю.

Толчок, и ещё движение. А потом замирание, стоившее мне невероятных усилий. Она попыталась дернуться, но я прижал ее бедра и не давал закончить начатое.

Капельки пота блестели над ее пухлой верхней губой. Могу поклясться, что сейчас мы немного отрывались от кровати. Частенько бывало, что перед особенно ярким оргазмом Стефа взлетала, поднимая нас чуть ли не к потолку.

Но никогда она не могла стать сильнее, никогда не получалось вырвать у меня контроль. И сейчас она тоже не смогла сделать этого. Злая и раскрасневшаяся, она процедила:

– Ладно, ладно! Да что б тебя…

Договорить не успела. Получив желаемое,