Протозанщики 2. Марш оловянных - Сергей Брацио

другому это не по душе. В общем, те парни, которых вы оставили в доме стареют. И уже очень старые стали.

– То есть?

– Да, что заладил: то есть, то есть! По видимости, дом является остатком Меди в Ничто – я ж обещал придержать вам его в качестве жилища, но не очень-то признает Истинных за хозяев. И… выпивает, высасывает их! Теряют они гораздо больше энергии, чем получаете вы. И когда совсем высохнут, вы вернетесь по местам. А что с вами сделает дом я не знаю!

– Ого! – присвистнул Антип, – Плохой дом! Плохой! Нельзя!

– Да, с каждым днем энергии все меньше, – подтвердил Андрей, —

Не дом виной старению друзей:

Кусочек Меди бьется в этом доме,

желая выполнить положенный удел.

Тому, кто в доме должен жить – помочь, расслабить.

Того, кого не звали – наказать!

– Что? – нервно дернулся Волна.

– Ты не расслышал или недопонял?

Твой дом тебя желает обрести!

А всех, кто без тебя там поселился,

мечтает выжить способом любым.

– И что прикажете делать?.. – грустно спросил Алексей.

– Я его убивать не стану! – тут же завопил Антип, – И не смотрите на меня. И не предлагайте.

– Совсем с ума посходили? – ухмыльнулся Израдец, – Я отведу домой, сынок, как один раз уже делал. Помнишь или головка бо-бо? Если дом восстановится, то и старики помолодеют и помогут тебя там удерживать, ну а нет, значит не судьба.

– Чего мне делать одному среди ада? – недоумевал Волна.

– Я пойду с ним! – выступил вперед Рустам, – Вернулись один раз, вернемся и снова.

Хитрый взгляд Израдца скользнул по Андрею и Руслану, вопрошая совета – бывший Наместник одобрительно склонил голову. Раздался шелест перевоплощения, и демон стал здоровой, гадкой тварью, с трудом умещаясь в зале. Черные перепонки крыльев накрыли друзей непроглядной тьмой – хлопок! – и зависший в воздухе силуэт, быстро и уже привычно растаял. Открывший было глаза владелец кафе, снова грохнулся в обморок.

5

– Ух, – радостно выдохнул появившийся из парной мужчина, обливаясь холодной водой, – Хорошо обустроили баньку! Настоящая, с паром. Не какая-нибудь пресная сауна.

– Не переборщи, возраст уже! – отозвался второй мужичек, едва переваливший за сорок.

– Не переживай. Вон, лучше депутата расшевели, – кивнул распаренный собеседник на третьего мужчину, задумчиво сидящего в стороне.

– Зачем мешать? Он «все о России думает», – ответил тот, что моложе цитатой из популярного шоу.

– Вам бы только ржать, – огрызнулся депутат, прерывая размышления.

– А чего бы и не поржать, Степаныч? – пожал плечами распаренный, – Думу думать будешь в Думе. А в бане отдыхают. Странный ты стал, Степаныч! Все молчишь, размышляешь. Даже поговорить с тобой не о чем.

– Проблем много, вот и думаю, как решать. У вас, ментов, проблем никогда нет, а у остальных людей – полно.

– Ой, ой, какой деловой! Говорю же, странный. Вот расскажи, зачем татуировку сделал? На седьмом-то десятке лет. Седина в бороду, бес в ребро? Запоздалый кризис среднего возраста?

– Нет, не бес, а как раз наоборот…

– Что-наоборот-то? И что это означает? Что за закорючка такая? Что за планеты?

– Ой, да отстаньте! – в сердцах воскликнул депутат, – Пошли париться, а то не отвяжетесь.

Оставляя простынь на деревянной скамье, депутат поднялся. В парную зашел первым, приятели втиснулись следом. Послышалось громкое шипение жидкости, испаряемой на раскаленных камнях. Просьба «поддать еще» откликнулась новой порцией пара.

– Ну, на первый раз хватит, – послышался голос депутата.

– Не, Степаныч, погоди. Попарься еще! – не согласился собеседник.

– С ума, что ли сошел? Привыкать надо постепенно. Особенно, в моем возрасте.

– Не, Степаныч, посиди еще, – более настойчиво прозвучал голос, снова отправляя на камни порцию воды.

– Да идите вы, – шуткой отозвался депутат, судя по звуку, спрыгивая на пол.

– Степаныч, не торопись, – с нескрываемой наглостью произнес собеседник, – Говорят тебе люди, посиди еще.

– Вы чего, ребята, с ума посходили? – испуганно пролепетал взрослый депутат, – Мне же плохо станет.

– Значит, такая у тебя судьба, – огрызнулся молодой.

Сквозь шипение пара прорвался низкий звук удара. Что-то твердое встретилось с живым препятствием, с хрустом ломая кость. Послышался хлюпающий звук падения на кафель. Из парной вышли двое.

– Не понятно, – раздраженно пожал плечами молодой мужчина, – Не мог его арестовать, как остальных? А потом и… Чего руки марать?

– Арестовать? Кого? Депутата Госдумы? А куда неприкосновенность деть?

– А куда теперь тело денем?

– Поддадим еще температуры, старое сердце и остановится. Скажем, стало плохо в парной.

– А пробитая голова?

– Камень выкинь, а башкой, скажем, долбанулся о печку.

– Ишь, все рассчитал, – ухмыльнулся молодой.

– Иди, посмотри, не загнулся еще?

***

– Что ты все шляешься сюда?! – возмутился Руслан очередному появлению Израдца.

– Сколько раз хочу, столько и появляюсь. Я сам себе хозяин, – недовольно буркнул старик-демон.

– Ну, в первый раз помог, – не упустил шанса кольнуть Израдца Антип, – Потом появился и рассказал, что ребята в доме, что все, мол, нормально. В третий раз поведал, что дом успокоился. В четвертый, придумал какую-то фигню, даже не помню какую…

– Привет передал от Волны, – смеясь, напомнил Руслан.

– Во-во! Что теперь? От кого привет? От Ждана? Я, кажется, начинаю понимать, в чем дело, – лукаво сощурился Анти-поэт.

– А что тут понимать, и так все ясно, – с улыбкой ответил Андрей, —

Из старой в новую Больничку не пройти.

Един проход – известная пещера,

но там его не пропускает Ждан.

– И приходится прыгать через Олово, – захлебываясь смехом, произнес Антип.

– Я не понял, – возмутился Израдец, – Мне выкинуть ваших солдатиков в дебри Ничто? Несложно! Только попросите.

– Проблема! – громко закричала Анна, закончив телефонные переговоры, – Москва без связи.

– Что?

– Московский связной, депутат, сегодня умер. Сердце остановилось в бане.

– Больше связи нет? – спросил Руслан, но тут же отвечает, – Ах, да… Один город – один связной.

– Что еще за глупые правила? – возмутился Антип.

– Чтобы поменьше знать друг-друга. Чтобы в трудной ситуации не могли сдать других. Времена такие, приходится конспирироваться. А мы сами за всеми приглядываем.

– Бред какой-то, – не унимался Анти-поэт, – Раскрасили людей наколками, чтобы любой враг мог сразу узнать. А друг от друга прячете. Сами, типа, следите за всем, а ничего не видите. Кто виноват? Ты? Андрей? Другие? Как так вы следите за своими? Это… как эти… как их там… семь одноглазых нянек из поговорки!

– В любом случае, – развел руками Руслан, – Степаныч умер – надо найти Степаныча!

– То есть пообщаться в… а где, кстати? Куда сейчас попадают усопшие?

– Да, к сожаленью, Медь не принимает, – вздохнул Андрей, —

Теперь отсевом управляет Мрак.

Но и для входа в Серебро навечно,

сейчас немного упрощен процесс.

– Может в Серебре?