А отличники сдохли первыми – 3: снова в школу (ч.3) - Рик Рентон

громче. И сразу следом за ним — резкое шипение и глухой хлопок.

— Я скажу, где её найти, если сейчас выйдешь сам. И мы спокойно поговорим, как цивилизованные люди.

Некоторое время за дверью была лишь тишина. Затем я снова услышал сдавленный шёпот. Который, к концу невидимого осторожного диалога, перерос в короткое возмущённое шипение. Закончившееся очередным глухим хлопком.

Наконец, совсем рядом с дверью хрустнуло битое стекло. И ломкий голос спросил с каким-то угрюмым недовольством:

— Брокер?

— Он самый. Выходи… — Кроме этого ворчания у двери, из глубины кондитерской снова послышался сдавленный шёпот. — … те.

Подросток, стоящий ближе к двери, шмыгнул. И снова угрюмо проворчал:

— Если выйду, крабы опять нас унюхают.

— Тогда просто открой. Я быстро зайду сам. Они не заметят.

— У меня есть ствол! — Резко предупредили из-за двери.

— Тем лучше для тебя. Открывай.

Но парень за дверью всё ещё не решался.

— Слушай, друг. Если бы я хотел покалечить какого-нибудь малолетку — то нашёл бы кандидата потупее. Тут их вокруг полно бегает. Наверняка сам видел, когда добирался до этой пирожковой.

— А нафига тебе тогда входить? Говори так, чё надо!

На сей раз дерзкий ответ прозвучал громче и увереннее. И пара крабов немедленно заинтересовалась этим звуком. Шлёпая в нашу сторону, твари немедленно привлекли внимание ещё и нескольких остальных сородичей.

— Здесь слишком много лишних ушей.

— А чё тебе вообще от меня надо? — Парень продолжал упрямствовать. А крабы — приближаться всё быстрее.

— То же, что и тебе. Информация.

Шлёп-шлёп. Шлёп-шлёп. Пересекая проезжую часть между причалами и домами, приземистые силуэты начали выпускать свои ротовые отростки.

Но тут за дверью всё-таки что-то коротко лязгнуло. И она чуть отошла наружу.

Дёрнув ручку, я быстро оказался внутри, закрыв вход обратно прямо перед носом самой расторопной твари. И она лишь повозюкала своими жвалами по толстому стеклу.

— Сунь стул обратно! — Послышалось у меня из-за спины. И ещё щелчок взводимого курка. — И не рыпайся!

Я спокойно подобрал валяющийся рядом офисный стул с металлическими ножками. И, использовав его как засов, медленно обернулся.

В полутьме из-за разбитого прилавка на меня смотрел щуплый лохматый силуэт. Вытягивая над прилавком дрожащую руку с увесистым револьвером.

— Оружие лучше держать ближе к корпусу. — Я присмотрелся к стволу. — Особенно такое тяж…

— Хращ!

Из дверного проёма, ведущего за прилавком в подсобку, вдруг что-то вылетело и с треском разбилось о кулак, сжимающий оружие.

Вскрикнув, пацан выронил ствол и тот глухо брякнул на пол где-то в тёмном углу. Но парень и не думал сдаваться:

— Суки!!! — Немедленно швырнув в меня какую-то пустую коробку, пацан тут же схватил стул, стоявший по его сторону от прилавка. И с размаха опустил его на голову приближающегося из подсобки силуэта.

Силуэт не успел подставить под удар руку или увернуться. И стальные ножки стула врезались ему в череп. С металлическим звоном…

Парень тут же ринулся в угол за своим оружием. А когда я попытался подскочить к нему первым, то вдруг споткнулся в темноте обо что-то мягкое. И после того, как загромыхав доспехами, врезался в прилавок, это мягкое вдруг принялось яростно шинковать меня в бок какой-то заточкой со скоростью швейной машинки:

— На! На! На! На! На!!!

Если бы не кираса и плотная стёганка, я бы, наверное, лишился почки и половины печени ещё до того, как рефлекторно отмахнулся. И отбросил от себя этот шипящий комок ярости к двери.

В это время Шутник уже успел заломить руку пацана за прилавком и вырвал револьвер из руки:

— Рик, ты там не ушибся?

— Физрук, твою мать! — Я зацепился за край торгового оборудования и со скрипом поднялся перед ним на ноги. — Ты какого хрена тут делаешь⁈

Из-под его шлема за злобным шипением пленника послышался искреннее недоумение:

— Так я думал, что ты специально…

Но тут отброшенный к двери мелкий пацан вновь накинулся на меня:

— Распишу, суку!!! — В то время, как я держал его рукой за лоб, тот размахивал своей заточкой из стороны в сторону. Пока я не подставил под очередной взмах стальной наруч. — Ай!!!

Снова попятившись к двери, пацан схватился за ушибленное запястье. Но тут же попытался прыгнуть в ту сторону, куда улетело его оружие. И на сей раз я уже смог поймать его за шиворот тёплой куртки. И привести в чувство, слегка тряхнув:

— Спокуха! — Я вновь обернулся к напарнику. — Что «специально»⁈

— Ну… Думал, ты специально так громко меня к складу посылаешь. Чтобы этих отвлечь…

— Суки!!! Падлы!!! Гады!!! — В наш разговор опять вклинился мелкий пацан. И пришлось тряхнуть его ещё раз.

— Не трогай его, упырь! — Сдавленно захрипел пойманный Шутником парень. И, видимо, обратился к младшему товарищу. — Мелкий, заткнись!

— Да чё они!..

— Заткнись, говорю!!!

В ответ пацанёнок, которого я держал за шкирку, лишь обиженно засопел. Продолжая слегка дёргаться. Но теперь уже явно лишь для того, чтобы просто дополнительно обозначить своё несогласие с исходом ситуации.

— Так, ладно… — Я постарался поймать взгляд хрипящего от боли пацана за прилавком. И тот злобно зыркнул в ответ из-под копны лохматых волос. — Моё предложение остаётся прежним. — Перенеся взгляд на Шутника, я немного повысил голос. — Не смотря на то, что мой напарник не совсем правильно меня понял…

Тот лишь невозмутимо скрипнул наплечниками, продолжая надёжно удерживать пленника.

— С-суки… — Снова прошипел мелкий пацан.

— Вот с тебя и начнём. — Я обернулся к нему. — Сейчас отпущу, а ты спокойно отойдёшь к двери. Только не убегай, там вон крабы опять вас услышали.

— Это ты смотри не убегай, коз-зёл… — Зашипел в ответ пацанёнок. — Я тебя ещё…

— Мелкий, блядь! — Рявкнул на него старший и вновь скривился от боли в суставе. — Да хватит уже руку ломать! Я не сопротивляюсь!

Я вновь повернулся к прилавку:

— Это будет нашим следующим действием, если твой юный приятель сделает то, что я прошу. Меня он, похоже, слушаться не желает, так что давай-ка ты ему скажи.

— Мелкий, стой спокойно!

— Понял, мелкий? — Я заглянул в глаза пацанёнка.

— Понял… С-с… — Закончив ругательство неразборчивым бормотанием, он тут же вновь повысил голос. — Отпусти уже!

Стоило мне разжать перчатку, как он