Море играет со смертью - Влада Ольховская

– И что должен означать этот взгляд?

– Это было важное открытие о тебе. Оно, признаюсь, за гранью всего, что я могла предположить.

– Что я умею плавать? – попытался отшутиться Марат.

Но Полина не согласилась переходить на шутливый тон, оставаясь серьезной.

– Нет, что ты способен прыгнуть. Ты не раздумывал там, просто сделал, и все.

– Да уж, мои интеллектуальные способности по этому поводу уже оценили…

– Интеллект тут ни при чем, – покачала головой Полина. – У тебя не было времени думать, это была мгновенная реакция. Это, скорее, показатель моральных качеств. Ты мог умереть, но все равно рискнул, чтобы спасти кого-то.

– Да ладно тебе! Сама же говоришь, что я просто не успел понять.

– Разумом – нет, но подсознание оценивает риски куда быстрее. В тебе есть способность поставить на кон собственную жизнь. Если честно, я бы не хотела, чтобы ты так рисковал, и мне тоже хочется злиться на тебя и обвинять тебя. Но я понимаю, почему ты не мог иначе.

Марат себя героем не считал, и все же ему нравилось то, что она сумела понять. Забавно даже… Он, еще недавно чуть не потерявшийся в череде сыгранных ролей, вдруг увидел себя настоящего, отраженного в зеленых глазах. Приятное открытие.

А больше приятных открытий не осталось.

Вместе с Федором Михайловичем исчезла надежда узнать, что он считал ключевыми уликами, что мог подсказать. И вроде как это произошло случайно… Он попытался покончить с собой после известия о смерти невестки, такое кого угодно сломает. Но Марат, как и Полина, не верил, что речь действительно идет о самоубийстве.

Во-первых, старик боролся до последнего. Катрин, скорее всего, была права, это Федор Михайлович запустил в соцсети новость о том, что отель рухнул не случайно. Значительного результата его неумелая диверсия не принесла, однако она доказала, что он готов искать разные пути. Даже если бы он потерял всех – у него осталось бы желание отомстить. Да и потом, всех он не потерял, его внук все еще был жив! Федор Михайлович не покончил с собой после гибели одного внука и сына – но решился на это из-за смерти невестки? Версия сомнительная.

Во-вторых, Марат ведь видел его в тот день, старик явно был не в себе. И его состояние больше напоминало наркотический транс, чем эмоциональное потрясение. Марат уже сказал об этом медикам, забиравшим Федора Михайловича, и собирался лично проследить за тем, чтобы вскрытие провели как надо.

Но сейчас это не помогло бы, и Марат решился на пусть и некрасивый, но единственный доступный теперь шаг. Он отправился к вдове.

Полину Майоров с собой не позвал, зная, что она это не одобрит. А ссориться с ней сейчас не хотелось – как и портить впечатление о себе. Марат и сам бы, может, сомневался, если бы не узнал о близком отъезде вдовы.

После смерти мужа на пожилую женщину было страшно смотреть, оставлять ее одну никто бы не рискнул. Поэтому ей предстояло отправиться в ту же больницу, где сейчас лежал ее внук. Она присматривала бы за ним – а врачи присматривали бы за ней. Марат считал это правильным решением, но именно оно разрывало последнюю связь с возможным наследием Федора Михайловича.

Майоров встретился с вдовой на парковке – она сидела на чемоданах в ожидании автомобиля. Марат даже растерялся, не зная, как начать разговор. Но пожилая женщина облегчила ему задачу, она подошла сама.

– Это ведь вы пытались спасти Федю? Спасибо…

– Я, – кивнул Марат. – И мне очень жаль, что у меня не получилось. Я хотел сказать вам, что он не пытался покончить с собой. Я знаю, что болтают всякое, я там был и могу подтвердить: он упал случайно.

Этого Марат говорить не планировал, все получилось само собой, но теперь он понимал, что такие слова должны были прозвучать. Родственникам самоубийц всегда тяжело: остается так много вопросов, на которые никогда не найдется ответов, и чувство вины, которое невозможно заглушить. Пожилой женщине и так досталось, ей не нужны выжигающие душу мысли в стиле «Что было бы, если бы я…»

– Люди всегда болтают, – горько усмехнулась вдова. – Это не остановить. Но мне не важно, что они говорят о нем. Я знаю, что Федя никогда бы так не поступил со мной. Упасть случайно он мог… Он в последнее время почти не спал, стал очень рассеянным… Разве могло быть иначе?

– Не могло, – согласился Марат. – Мне кажется, если бы он собирался, вы бы знали… Он же ничего такого не говорил?

– Нет, нет… Этого бы никогда не случилось. Федя готов был воевать со всем миром, только не с самим собой. Он в последнее время мог думать только о мести, даже понимая, что некому мстить.

– Что именно он говорил?

Но тут вдова его разочаровала:

– Я не слушала… Я очень обижалась на него за такую болтовню. Знала, почему он не мог иначе, и все равно обижалась. Но это не было жалобами… Да что уже говорить? Все, кто общался с Федей хотя бы раз, знают, что он никогда бы так не поступил. Вы, та девушка-психолог, которая ему помогала, Александр…

Марат, поверивший, что разговор можно сворачивать, насторожился.

– Какой Александр?

– Зотов Александр, – пояснила вдова. – Очень хороший человек… Один из директоров тут, кажется, я не знаю его точную должность. Сначала Федя к нему приставал со своими глупостями, помните, на собрании еще? Но Александр добрый человек, он понимает, что такое горе отца и деда. Он мне сейчас помогает до больницы добраться, он Федю до последнего успокоить пытался… Он, как и вы, сказал, что это не самоубийство, а трагическая случайность… Что ж теперь… Это мое лето трагических случайностей…

Марат оставался с ней рядом до тех пор, пока не прибыл автомобиль. Потом помог вдове уложить чемоданы в багажник, закрыл за ней дверцу, долго смотрел вслед. Майоров не представлял, что она чувствует и как будет жить дальше. Он лишь надеялся, что она справится – каким-то чудом.

Его же мысли с Федора Михайловича переключились на Александра Зотова. Поверить, что бизнесмен решил изобразить доброго самаритянина просто так, не получалось. Почему он следил за стариком? Здесь было очень много страдающих людей – и скорбящих тихо, и обвиняющих весь мир открыто. А Зотов оставался рядом с тем, кто вполне обоснованно говорил о проблемах его отеля, да еще и в соцсети написать об этом умудрился.

Потом вдруг умерла невестка Федора Михайловича, которая вроде как не должна