Царство призраков - А. Дж. Врана

Ненадолго воцарилась тишина, а затем голос Первого, неожиданно четкий, прогремел прямо перед Каем.

– Меня зовут, – сквозь мутную пелену в зеркале проступило лицо. – Велизар.

Кай отшатнулся, ударившись рукой о старую фарфоровую раковину. Человек в зеркале выглядел в точности как он, но, в отличие от темно-красного пламени глаз Кая, его глаза сияли холодным блеском золота. Лицо исхудало, словно он изголодался по питавшей его злобе, а иссиня-черные волосы превратились в буйную гриву, едва не доходившую ему до плеч.

– Велизар, – произнес Кай, чувствуя горечь этого имени на языке.

Мужчина наклонил голову и ослепительно улыбнулся. Его глаза светились в запавших глазницах на бледном лице цвета воска.

– Бедный братишка, а я и забыл, что имена для тебя ничего не значат. – Он уперся руками в стены, что-то маслянистое растеклось по кончикам его пальцев. Подавшись вперед, дух вышел из зеркала.

Поднявшаяся в комнатке пелена скрыла раковину и зеркало, братья внезапно очутились в главной комнате хижины. Стены вокруг испещряли силуэты людей из пепла, повсюду валялись обломки мебели; шерстяное одеяло Кая было разорвано в клочья, а матрас выпотрошен, куски поролона усеивали пол, как конфетти.

– Почему ты здесь? – спросил Кай, его взгляд блуждал по обугленным останкам людей, погибших той ночью. – Ты же меня ненавидишь. Так зачем остаешься здесь?

– Ненавижу тебя? – Велизар иссохшей рукой обхватил выпирающие ребра и рассмеялся. Его смех поразительно напоминал маниакальный хохот Абаддона. Двойник из зеркала ухмыльнулся и повторил слова духа. – Что бы я без тебя делал?

Воспоминания о перенесенных по его вине увечьях вторглись в разум Кая.

– Измываться надо мной было смыслом твоего существования. Именно это называется ненавистью.

– Ох, братишка, – вздохнул Велизар. – Ты не хуже меня знаешь, что грань между любовью и ненавистью тонка, как бумага. А бумагу так легко порвать, а еще легче сжечь. Она хрупче, чем сама жизнь.

– Хватит этого дерьма. Говори прямо.

Холодная рука духа опустилась на плечо Кая и сжала его.

– Я всегда буду ненавидеть… и любить тебя. Вот почему ты мне нужен. И подозреваю, – он сверкнул острой, как клинок, улыбкой, – ты пришел, потому что тоже нуждаешься во мне.

Кай застыл в напряжении, мышцы лица болели от застывшего на нем хмурого выражения. Как же он ненавидел себя за то, что собирался сделать; уж лучше вырезать кусок собственного сердца. Но если Русалка была раком, а Велизар – отвратительным лекарством, ему придется выдержать их скорую встречу.

– У меня есть… проблема.

Велизар закрыл глаза и глубоко вдохнул, тихонько что-то напевая.

– Ах да. Теперь я чувствую ее запах. Но не понимаю, почему должен помогать тебе.

– Ты и не должен. Но я знаю, что ты хочешь вернуться. – Кай набрался храбрости, приблизился к духу и пальцами обхватил его шею сзади. – А еще я уверен, что ты не станешь с ней делиться. Если я приглашу тебя, она отвалит.

Велизар приподнял уголки губ.

– Ты хочешь, чтобы я ее прогнал. И что потом помешает тебе снова от меня избавиться, братишка? Насколько помню, у тебя за пазухой неоперившийся Сновидец.

Что-то липкое и кислое наполнило рот Кая, и он поспешно сглотнул. Даже когда о нем заботилась Элис, он всегда оставался сам по себе. Почему-то она никогда не сердилась из-за всех причиненных им неприятностей. Возможно, понимала, что в его жизни и так хватает злобы. В свой шестнадцатый день рождения он вернулся домой поздно после того, как целую неделю день за днем разбивал кулаки в драках, на тот момент его уже второй раз отстранили от занятий, и тем не менее Элис воткнула свечку в приготовленные для него свиные ребрышки. А она ненавидела готовить. После этого она, проигнорировав его синяки и «забыв» упомянуть о звонке директора школы, вручила Каю сиреневую поздравительную открытку.

Он никогда не просил о помощи, но и не брал на себя обязательств. Встреча с Мией лишь усугубила ситуацию. Он принимал как должное утешение, которое они обрели друг в друге; Мия усмиряла его дурной нрав, а он поощрял ее рвение бесстрашно преодолевать препятствия. Однако за победами последовали новые испытания, обнажившие его слабые места. Теперь единственным для него выходом стал тот самый ад, за избавление от которого он боролся, что вызывало отвращение до мозга костей. Ему предстояло выкорчевать все, что он в себе взрастил.

Его взгляд ожесточился, он сохранил решимость.

– А если речь идет о чем-то постоянном?

Велизар вскинул брови и усмехнулся.

– Ты предлагаешь слияние? Двое становятся одним целым?

– Почему бы и нет? Я перестану быть обузой для Мии. – Он крепче сжал пальцы на шее Велизара, оставляя синяки на прохладной бледной коже. – Теперь ты моя проблема.

Кай почувствовал мурашки под своими пальцами. Велизар ухмылялся, как безумец, его глаза сияли неподдельным восторгом.

– Покажи мне демона, преследующего тебя, – прошипел он, но затем его тон смягчился. – И позволь защитить тебя от монстров снаружи.

Рука Кая безвольно опустилась. Каждая фибра его души кричала, что это неправильно, что из этого фаустовского дерьма не будет возврата. Гавран докажет свою правоту. Ама с усмешкой вспомнит, что всегда считала его отбросом. А Мия никогда его не простит. Она его бросит, и он останется один.

Кай направился к двери. Он и представить себе не мог, что ему придется предать Мию, чтобы защитить ее от Русалки.

– Не беспокойся о своей драгоценной Мие, – проговорил Велизар. – Я могу дать тебе все, что она утаила.

– Имеешь в виду вечную пытку? – Кай фыркнул, радуясь возможности отвлечься от удушающего стыда, к черту его гребаную способность читать мысли.

– Это, – усмехнулся Велизар, – и инструменты, которые, как ты думал, есть только у нее. – Он коснулся пальцами рукояти охотничьего ножа, пристегнутого к поясу Кая. – Не будет границы, которую ты не сможешь пересечь, не будет врага, с которым ты не сможешь справиться. Не тогда, когда ты со мной, брат.

В груди Кая поднялся трепет – предвкушение свободы, он знал, что не стоит верить красивым словам. Он проверит их правдивость уже скоро.

– Бедолага, – протянул Велизар. – Ты ведь понятия не имеешь, почему вокруг тебя сомкнулись цепи.

У Кая перехватило дыхание. Страшный вопрос «почему?» обжигал, умоляя выпустить его наружу, но Кай не позволил ему сорваться с языка.

Хижина огласилась гадким смехом Велизара.

– К чему скрывать любопытство. Если бы меня заковали в кандалы, я бы точно захотел узнать причину.

– Мне плевать на это, – парировал Кай, но это была ложь, и Велизар это знал.

– Прервав цикл, твоя драгоценная Сновидица разделила нас. Ведь она – хаос, и, посеяв его, она превратилась в нечто большее, разрушив нас обоих. Она низвела нас в самые простейшие формы: дух Первого. – Он растянул свои впалые щеки, улыбаясь от уха до уха. – И волк под ивой, поджидающий девушку, от которой стал зависим.