Обладатель-двадцатник - Юрий Иванович

Да, некоторые дельцы подобного бизнеса увидели и узнали просителя. Да, некоторые даже успели удивиться в разговорах между собой:

– Глянь-ка! И у тебя этот старик успел отметиться! Но самое смешное, что он до сих пор небо коптит! Ха-ха! Оригинал!

Но никто не заподозрил с ходу, что «оригинал» сделает самую высокую ставку. Ему-то узнать о планах конкурентов – раз плюнуть, а они про его ставку узнать заранее не смогли. Не было с ним никаких консультаций и морального «выламывания рук».

Сам момент истины происходил, а точнее говоря, высвечивался на огромном экране, вывешенном организатором непосредственно возле продажной комиссии. Между прочим, в самой комиссии насчитывалось представителей от разных структур чуть ли не больше, чем самих покупателей. В их обязанности входило получить от всех запечатанный конверт с номером участника и затем верно внести указанную прописью сумму в должную графу. А на экране сумма не высвечивалась, зато поднималась или опускалась непосредственно строчка с конкретным номером.

То есть присутствовала на продаже немалая интрига, назначенная поддерживать интерес покупателей до самого конца. Конверты в кипе лежали вперемежку, номерами книзу, брались тоже строго по порядку, сверху. Вот и получалось следующее действо: чуть в стороне от перечня высвечивался номер в мигающем окошке, а потом он же после внесения суммы перемещался на ту или иную строчку. А духам таюрти, могущим влиять на предметы здесь, ничего не стоило конверт своего представителя продвинуть чуть ли не на последнее место для оглашения.

Было очень интересно наблюдать за покупателями, истинными артистами своего дела! Как некоторые из них терзались, когда их номер выпадал с первых трёх мест. Хотя на самом деле прекрасно знали о своём оговорённом – «надцатом» месте. Как искренне радовались те, которые сразу попадали в вожделенную тройку и там потом оставались. Хотя тоже заранее просчитали отдачу и время возврата каждой вложенной в это дело копейки. Любо-дорого было смотреть на них. Артисты Большого, Малого и прочих театров стыдливо стоят вдоль стеночек и завистливо учатся у настоящих мэтров!

Зато на их фоне совсем плохо смотрелись представители университета. Они-то сидели в комиссии и сразу видели означенные суммы в конвертах, и некоторые из них чуть не плакали. Целая кафедра университета с корпусами производственной практики для студентов и «малым» научно-исследовательским полигоном грозилась уйти меньше чем в половину реальной стоимости. То есть, продавая вне аукциона, можно было получить нормальные деньги. Так нет, возжелалось заработать хотя бы чуточку больше! В итоге вот-вот грянет полное фиаско. И на унылых учёных рожах всё больше проступало наряду с отчаянием понимание, что их всё-таки хорошо поимели. Причём поимели нагло, беспринципно и безжалостно не только типы А, Б и В, но и все остальные в зале, которые пытались выдавить на своих сытых, лощёных лицах скорбь и сочувствие.

На что ещё можно надеяться, когда на подносе осталось всего три конверта?

И тут ведущий торги, вскрывающий конверты первым, присмотрелся к обратной стороне и объявил:

– Покупатель «Икс»… – на экране замигал всё тот условный «Х», – вносит определённую сумму и перемещается… – да так и поперхнулся воздухом.

Потом показал цифру секретарю, который вносил ставку в электронный реестр, а затем бумага пошла гулять по рукам всех членов комиссии. Эх! Как резко оживились, как воспряли духом представители университета! Как они задёргались, не в силах, да и не умея сдерживать эмоции. Зато в зале картина наблюдалась с точностью до наоборот: сговорившиеся между собой спекулянты притихли, побледнели и заволновались.

И только после того, как лист с цифрами вернулся к ведущему в третий раз, он прокашлялся и выдал уже бодрым голосом:

– …Перемещается на первую строку! – И радость его тоже была оправданна. Устроители аукциона получали свой чётко оговоренный процент от высшей ставки минус вычет налога в пользу государства.

Оставшиеся два конверта вскрывали в полнейшей тишине. Но те уже не внесли каких либо изменений в лидирующую тройку с наивысшими ставками. Зато по лицам покупателей А и Б можно было догадаться, на что они надеялись. Что «Икс» предложил тринадцать, ну максимум четырнадцать миллионов и в любом случае все-таки станет только совладельцем купленного. Потому как дать условных двадцать четыре миллиона – это в понимании «честных аферистов» было вне всякого здравого смысла.

Финал всего веселья стал для большинства присутствующих словно гром среди ясного неба. Ведущий торгов встал и огласил итоги, не скрывая окончательную сумму. Так оговаривалось в правилах:

– Итак! Владельцем старых зданий и корпусов (это так оно всё фигурировало на бумаге!), рекомендуемых к сносу, вместе с земельным участком, где они расположены, становится покупатель… «Икс», сделавший ставку, вдвое превышающую ставку покупателя А, и составляющую… двадцать пять миллионов!

Естественно, что суммы и валюта назывались иные, но в соотношении к поданным чуть выше расчётам всё было верно.

Обладатель Иван Фёдорович Загралов, за час до того не имеющий даже собственной квартиры в столице и её окрестностях, стал в одночасье крупным землевладельцем и обладателем огромной, можно сказать, неподъёмной для простого человека недвижимости. И неважно, что официально бумаги оформлялись на господина Хоча, главное, что теперь было где должным образом обустроиться всем и уже там преспокойно настраиваться на работу, не дергаясь на каждый звонок в дверь.

Ещё торги не завершились, как дед Игнат по внутренней связи потребовал от обладателя:

– Ванюша, дело сделано только частично. Вскоре нам всем срочно, невзирая на ночь грядущую, надо на объект выбраться. А для начала и ты возле меня покрутишься при оформлении документов. Я хочу прямо немедленно сделать заявление представителям университета о том, что не только не сокращу рабочие места на купленном мною объекте, но даже удвою их. Как минимум… А ты там станешь официальным администратором.

– Но у меня важная встреча через сорок минут!

– Знаю. Но почему ты не пошлёшь туда своё запасное тело, а сам сюда скачком?

– А-а… потому что оно ещё не ко всему готово, – стал с досадой объяснять Загралов. – И мне придётся его жестко, скрупулёзно контролировать лично во время встречи, валяясь при этом для полной концентрации чуть ли не в кровати.

– Ерунда! – не принимал подобных отговорок целитель. – Будешь сидеть со мной рядышком и концентрироваться на чём угодно. Здесь нужно именно твоё присутствие, подтверждённое на всякий случай твоим паспортом, а не твои умные фразы или эпохальные решения.

– Это же нонсенс! – сообразил Иван. – Находиться мне официально сразу в двух местах. Если дойдёт до скандала или какой глобальной проверки, тому же дяде Боре никаких проблем не составит застукать меня с раздвоением личности.

Со своими комментариями влез полковник Клещ: