Сердце Зверя. Любимая для колдуна - Елена Болотонь

— Прошу вас, — нет других вариантов, кроме мольбы. — Отвернитесь.

Глаза Каменного дракона, кажется, прожигают до глубины души, заставляя поддаться их зелени. Послать к демиррам стеснительность, обещание, прошлое. Забыть обо всем, оставив в сердце надежду на будущее. Поверить вновь, довериться не как опекуну, как любовнику. Чуть покачнулась к Вальду, а он отступил, развернулся.

— Иди, Ев-ев, — глухо сказал.

Может, к лучшему. Пусть все остается как есть. Я быстро выхожу из воды, накидываю на себя покрывало. Хочется сбежать побыстрее, но мне еще нужно одеться. Отворачиваюсь, позволяя и Вальду выйти из озера, смирно жду, разглядывая каменную россыпь на стенах. Она похожа на затейливую волшебную птицу, и вздрагиваю, услышав за спиной бархатистый голос дракона:

— Тебе не нужно меня бояться, Евлина. Я никогда не воспользуюсь твоей беззащитностью.

Хочется развернуться, сказать ему, что не боюсь его, совсем не боюсь. Я чувствую совершенно другое, но слова так и не слетают с губ. Молчу, ругая себя за нерешительность, и слышу шаги. Они удаляются и вскоре стихают. Я остаюсь одна, испытывая сожаление от того, что опять своим недоверием, наверное, обидела Вальда.

Разве он мог когда-то подумать, что запуганное дитя, девушка, появившаяся вместо Евы, станет ему интересна? Ее расширенные от страха глаза, тонкий дрожащий голос и неуверенность резко контрастировали с прямым, но мягким уверенным взглядом, приятным тембром и характером невесты Ледяного дракона. Но именно нежность и робость заставили его сердце вновь дрогнуть.

В какой момент он испытал жгучее желание согреть эту птичку и… спрятать ее от всех бед? А в какой вспыхнуло желание присвоить сокровище и никому больше не отдавать? Холить ее, лелеять, беречь?

Впрочем, не удивительно. Он — обычный дракон. Все, что попадает драконам, навсегда становится их личной собственностью.

Но когда милая Ев-ев оправилась, открылась ему и доверилась, он в очередной раз ужаснулся. Нет! Он прекрасно знал, на что способны сородичи. Дамиан был одним из представителей жестокой, бездушной расы, не умеющей любить и за это Богами наказанной. Он ужаснулся тому, как иначе можно видеть происходящее, если сердце когда-то любило.

Милия… Его любовь. Жизнерадостная брюнетка с голубыми глазами смогла надежно завладеть частью сердца, позволив раскрыться волшебному дару стихии. Он стал настолько сильным магически, что сам не сразу поверил, когда изменил первый ландшафт, заговорил с камнями на расстоянии, начал их оживлять, создавать из них сильнейшие артефакты.

Миля отвечала взаимностью, пока не разбилось одно из черных зеркал. Порождение демирров, открывающее врата миров, крайне смертельное для людей убило ту, кем он дорожил. Как не вовремя любимая пришла туда, где ссорились два дракона! Зеркальная пыль попала в глаза и легкие девушки, стала ее выжигать, подводя к мучительной смерти. А он… Пытаясь спасти сокровище, создал волшебный кубок, но не успел провести нужный обряд. Боги не дали второго шанса сохранить любовь на века, и Милия умерла.

Разочарование, боль, угнетенность преследовали его долгие годы. Он превратился в отшельника, искал уединения, сведя на «нет» общение с драконами, и очень обрадовался, когда подвернулся мир «для охоты». Дамиан знал, чем его зацепить, предлагая развеяться. Леврия стала его вторым домом, а потом произошли все события.

Теперь ясно зачем Огненный затеял всю эту игру. Он захотел власти, могущества, кубок! Тот самый кубок, который должен был спасти Милию, Тарийский прихватил, пользуясь его расположением, чтобы провести нужный обряд. Выбрал Евлину, над ней надругался. Издевался над девушкой в своей манере и решил, что влюбился?!

Руки сами сжались в кулаки, из горла вырвался рык, как только вспомнились слова Ардена о том, что вытворял Дамиан. Евлину он не получит! Наверняка если они снова увидятся, Тарийский захочет ей отомстить. Не выйдет! Ему придется сначала с ним объясниться.

Но почему Евлина так занимает его мысли и время? Что с ним происходит? В его жилах явно прибавилось магии, словно дар вспомнил любовь…

Вальд поднял руку, формируя из мелкой пыли новый кубок из камня. На глазах под действием колдовства вытачивались тонкие грани, мерцали края. Но что он чувствовал к Евлине? Влечение? Желание стать для нее кем-то большим, чем просто опекуном? Чувства проявлялись сильнее, заставляя искать с Евлиной встреч. Он хотел проводить с ней все время.

Не удивительно!

Робкая, милая девушка раскрывалась, словно цветок. Она будто оживала после долгой ненастной зимы, навела порядок в его делах, хохотала, прыгала и веселилась, когда узнала о том, что живы-здоровы родители. Что будет, когда она с ними встретится?

Улыбка расползлась сама собой, как только он представил их встречу. Совсем скоро это случится, как только ее отец поправит дела, устроится в новом доме, когда поправятся от затяжной болезни ее старшие братья. Пустошь мало кого пощадила… Родным Евлины еще повезло. Снова улыбнулся, вспомнив удивление на их лицах, испуг, а затем благодарность и счастье. Все же быть эгоистом не так интересно, как помогать.

Скалы внезапно содрогнулись. Ридерик! Ледяной дракон снова требует встречи. Похоже, что-то случилось. Прислушался к зову кольца, которое носила Ева. Назревает очередная проблема. Дамиан играет с невестой Альросского, как дикий кот с маленькой мышкой, пытаясь ее пробить, прощупать слабое место, чтобы потом всласть оторваться. Мерзавец!

Колдовская змея закрутилась возле него, раскрывая горный тоннель. Срочное дело требовало своего разрешения. Спустя несколько мгновений перед ним появился Альросский.

— Хочу видеть Еву сейчас же! — рявкнул он. — И ты не посмеешь мне отказать!

— И не собирался, — спокойно ответил дракону. — На Еве мое кольцо, ситуация под контролем. Собирается с Тарийским поужинать.

Из горла Ридерика вырвался глухой звук. Да… Он понимал, что испытывает Ледяной, но жалости не было. Они все делают то, что должны. Огонь надо остановить, Тарийского вернуть, как и украденный артефакт. А Ева… Она пока в безопасности.

— Не знаю. Мне что-то не по себе. Интуиция меня никогда не обманывала!

— Надо перейти в другой зал. Там стены из черного окса. Мне будет легче найти взаимосвязь со стенами замка Тарийского.

— Так зачем мы время теряем?

Когда на стенах тронного зала замерцали красные символы, открывающие окно между мирами, сильно похолодало. На плечи стал падать мокрый снег, покрывая напольные плиты. Это отвлекало, но не настолько, чтобы остановить нехитрый ритуал. Одна из стен набирала прозрачность, открывая грань между мирами. Как зеркало показывала, что происходит в Бранфорш, замке, в котором Дамиан насильно удерживал Еву. Камни с легкостью открылись дару, и заговорили с ним, передавая беспристрастно все образы.

Вот Ева появилась в столовой в облегающем откровенном наряде. Камни дворца заскрипели, под натиском холода, льда. Ревность Альросского становилась сильнее. Дракон тихо свирепствовал от собственного бессилия и невозможности на все повлиять.