Великие рыбы - Сухбат Афлатуни

останки будут найдены нетленными, от них начнут происходить исцеления. Сама Ангелина упокоится там же в 1520 году и вскоре станет почитаться как святая, «маjка Ангелина» – мать Ангелина.

Через два столетия, в 1716 году, османы, уходя из Срема, сожгут монастырь. Но левая рука святой уцелеет; она и доныне хранится в заново отстроенном Крушедоле.

Он был Стефаном, последним правившим деспотом из рода Бранковичей. Правившим меньше года, а после многие годы скитавшимся на чужбине.

Она была Ангелиной, его женой, его сердцем, его глазами.

«Она ничуть не смущалась слепотой его, но очень его любила», – сказано в ее житии.

Когда он отошел к Богу, ей показалось, что и она вдруг ослепла. Прикрыв глаза, она долго молилась. А потом, завершив молитву, вспомнила стихотворение, которое он часто повторял; так часто, что она его запомнила. Утерев глаза, она подошла к окну и широко распахнула его…

Ветры да столкнутся с реками,

и те да отступят,

как перед Моисеем море,

как перед Иисусом судьи,

как перед ковчегом Иордан.

И мы да пребудем вместе

и увидимся вновь,

соединившись любовью

во Христе, Боге нашем,

слава ему с Отцом

и Святым Духом

во веки веков,

АМИНЬ.

София

Но Сара, жена Авраама, не рождала ему… И сказал Бог Аврааму: Сару, жену твою, не называй Сарою; но да будет ей имя: Сарра. Я благословлю ее, и дам тебе от нее сына…

И пал Авраам на лице свое, и рассмеялся, и сказал сам в себе: …Сарра, девяностолетняя, неужели родит?

Родила.

И назвали младенца Исааком.

Потому что у Бога нет ничего невозможного.

Был человек с горы Ефремовой, и звали его Елкана, а жену его – Анна.

У Анны же не было детей… И сказал ей Елкана, муж ее: Анна! что ты плачешь, и почему не ешь, и отчего скорбит сердце твое? не лучше ли я для тебя десяти сыновей?..

И была она в скорби души, и молилась Господу, и горько плакала.

Родила.

И назвали младенца Самуилом.

Потому что у Бога нет ничего невозможного.

Мужа звали Захарией, и был он священником, а жену его – Елисаветой.

У них не было детей, ибо Елисавета была неплодна, и оба были уже в летах преклонных… Ангел же сказал ему: не бойся, Захария, ибо услышана молитва твоя, и жена твоя Елисавета родит тебе сына…

И она тоже родила.

И назвали младенца Иоанном.

Потому что у Бога нет ничего невозможного.

…Невесту великому князю искали долго.

Поначалу, как водилось, среди иноземных царевен, фрязских и немецких. Сам жених, великий московский князь Василий Иоаннович Третий, тоже был рожден от династийного брака: матерью его была хитроумная и плодовитая полугречанка-полуитальянка Софья Палеолог. Именно она, прибыв из Рима, осуществила первый поворот Московской Руси к Европе. Стали в Москву зазываться иноземные зодчие, книжники, прочие полезные люди.

Искали-искали в западных царствах князю невесту, да так и не нашли. По Европе гуляла чума, самим европейским монархам августейших невест не хватало.

Тогда решили действовать по греческому обычаю: Москва уже привыкала считать себя Третьим Римом. Обычай был таков: во все концы греческой державы рассылались особые царские невестоискатели. В девицах ценилась прелесть лица, высокий рост и миниатюрность стопы. В Царьграде происходила заключительная часть отбора.

Так поступили и в Москве.

«Сей Великий Князь Василий, – сообщал посол Священной Римской империи Франческо да Колло, – повелел объявить во всех частях своего государства, чтобы – невзирая на благородство или кровь, но лишь на красоту – были найдены самые красивые девственницы. Были выбраны более 500 девственниц и приведены в город; из них было выбрано 300, потом 200 и наконец сократилось до 10, каковые были осмотрены повивальными бабками со всяческим вниманием. Из этих десяти и была избрана жена».

Ею стала Соломония, дочь боярина Юрия Сабурова.

4 сентября 1505 года в кремлевском Успенском соборе митрополит Симон венчал царскую чету.

По обычаю, молодые обменялись кольцами, выпили вина, бросили пустую чашу на пол. Соломония упала Василию в ноги и прикоснулась челом к его сапогам. Василий, сохраняя княжескую степенность, накрыл ее полою кафтана – в знак обязанности защищать и любить ее.

Василию было двадцать шесть лет от роду, Соломонии – около пятнадцати.

Двадцать лет супруги прожили вместе.

Какой великой княгиней была Соломония, мы не знаем: всего три беглых упоминания в летописях. Как и положено великокняжеской жене, она держалась в тени своего грозного и властолюбивого супруга. Молитва. Рукоделие. Прогулки по дворцовому саду…

Известно только одно: брак оставался бездетным.

Соломония страдала. И была она в скорби души, и молилась Господу, и горько плакала. Щедро жертвовала монастырям. И верила. Как Сарра. Как Анна. Как Елисавета.

Потому что у Бога нет ничего невозможного.

Страдал и великий князь Василий Иоаннович, все эти годы упорно думая о наследнике. Передавать власть младшим своим братьям не желал. Даже запретил им жениться до тех пор, пока у него самого не родится сын; князья томились бобылями. Какое-то время преемником намечался татарский царевич Петр, принявший православие и ставший правою рукой великого князя. Но в 1523 году царевич Петр почил.

Совершая как-то объезд своих владений, Василий, как сообщает Псковская первая летопись, взглянул на дерево и увидел птичье гнездо. Увидел и заплакал:

– Горе мне, кому я подобен? Ни птицам небесным, ибо у птиц есть потомство, ни зверям земным, ибо и у зверей есть потомство!.. Даже земле сей не подобен я, ибо и земля приносит плоды во всякое время!

И тогда бояре стали убеждать князя удалить из «сада» своего «неплодную смоковницу».

Так ли это было или нет, но в начале 1525 года Василий Третий принял решение о разводе. «Смоковницу» было решено постричь в монахини.

Такого на Руси прежде не водилось: ни один великий князь с женой не разводился и в монастырь ее за бесплодие не ссылал.

А вот при европейских католических дворах такое случалось.

В 1498 году был расторгнут брак французского короля Людовика Двенадцатого с Жанной де Валуа. Причина расторжения этого союза, длившегося двадцать лет, была бездетность. Жанна поселилась в Бурже и основала орден монахинь-аннунциаток.

В 1529 году английский король Генрих Восьмой развелся с Екатериной Арагонской, с которой также прожил двадцать лет. Брак не был бездетным; формальной причиной стало отсутствие наследника мужского пола…

В Кремле зорко следили за новостями