Павшая крепость - Роберт Энтони Сальваторе

– Согласись с переменами, – сказал Кэддерли. – Согласись с тем, как пойдет моя жизнь. Я не смогу ничего в одиночку, любовь моя. – Он почти заикался. – Я не хочу ничего делать один! Когда я свершу то, что просит Денир, когда я взгляну на свою работу, – я знаю, что не буду удовлетворен, если тебя не будет рядом со мной.

– Когда я свершу? – эхом повторила Даника, подчеркивая, что Кэддерли говорил в единственном числе, и пытаясь спросить, какую роль Кэддерли предназначил ей.

Кэддерли подумал над вопросом и кивнул.

– Я поклоняюсь Дениру, – объяснил он. – Какие бы битвы он ни предуготовил мне, я должен сражаться в одиночку. Я думаю об этом так же, как ты думаешь о своем учении. Я знаю, когда все цели будут достигнуты, я почувствую себя гораздо богаче, если…

– О каком моем учении? – перебила Даника.

Кэддерли был готов к этому вопросу и понимал беспокойство Даники.

– Когда ты применила Гайджел Ньюгел и разбила камень, – начал он, упомянув древнее испытание, практически подвиг, который Даника совершила совсем недавно, – о чем ты подумала?

Даника вспомнила этот случай и широко улыбнулась.

– Я тогда не думала, я чувствовала твои руки, обнимающие меня, – ответила она.

Кэддерли кивнул и притянул ее ближе к себе, нежно поцеловав в щеку.

– Нам нужно столько всего показать друг другу, – сказал он.

– Мое учение может увести меня от тебя. – Даника слегка отстранилась.

Кэддерли громко рассмеялся.

– Что ж, тогда ты уйдешь, – отозвался он. – Но ты вернешься ко мне, или я поспешу к тебе. Я верю, Даника, что избранные нами пути не разлучат нас. Я верю в тебя – и в себя.

Мрачная тень, туманившая тонкие черты Даники, рассеялась. Улыбка украсила щеки девушки ямочками, а в карих глазах засверкали влажными бриллиантами слезы радости. Теперь она сама прижалась к Кэддерли, наградив его долгим и страстным поцелуем.

– Кэддерли, – стыдливо прошептала она, и от ее горящей желанием озорной улыбки мысли юноши забурлили, и по спине рябью пробежали мурашки, когда Даника добавила: – Мы одни.

Много позже, когда Даника уже спала, примостив голову на сгибе его руки, а похрапывание дворфов так и не сбилось со своего мерного ритма, Кэддерли лежал, привалившись к стене, и заново проигрывал в уме недавний разговор.

– Сколько тиранов уже утверждали то же самоё? – шептал он пустой тьме.

Молодой человек снова взвесил свое решение, думая о том, как отразятся его действия на всей округе озера Импреск. Сердцем он верил, что от изменений всем будет только лучше, что Библиотека снова встанет на истинный путь Денира. Он верил, что прав, верил, что его направляет бог. Но сколько тиранов уже утверждали то же самое?

– Все они, – угрюмо ответил себе Кэддерли после долгой паузы и обнял Данику еще крепче.

Абаллистер откинулся на спинку кресла – магический штурм истощил его. Он бросил на Кэддерли всю свою силу, не пожалев ни гору, ни ее окрестности. По лицу колдуна долго блуждала злорадная улыбка – он размышлял, о чем Кэддерли, если мальчишке удалось выжить (что вряд ли), может сейчас думать.

Затем Абаллистер почувствовал поскребывание в своем мозгу, этакие осторожненькие толчки. Это, конечно, Друзил – он ожидал, что бес вызовет его. Улыбка злого мага обернулась откровенным хохотом: а что думает о нем теперь бес, бывший так близко к Ночному Зареву? Стремясь узнать обо всем побыстрее, он впустил Друзила в свое сознание.

Приветствую, милейший Друзил, – поздоровался Абаллистер.

Bene tellemara!

Абаллистер весело захихикал:

Мой милый дорогойДрузил, что тебя так расстроило?

Бесенок принялся осыпать ругательствами и проклятиями Абаллистера лично и всех колдунов вообще. Друзила задело краем грозы Абаллистера, исколотило градом и чуть не поджарило вспышкой молнии.

И теперь бес, замерзший и несчастный, желал только вернуться назад в Замок Тринити.

Забери меня отсюда, – телепатически молил Друзил.

У меня не хватит энергии, – последовал ожидаемый ответ Абаллистера. – Поскольку ты дал Кэддерли уйти, мне пришлось взять дело в свои руки. И сейчас мне еще надо кое-что подготовить на тот маловероятный случай, если Кэддерли или кто-нибудь из его дураков-приятелей выжил.

– Bene tellemara, – прошептал вслух разочарованный бесенок.

Теперь, когда стало ясно, что Абаллистер ему нужен, Друзил из предосторожности воздвиг стенку из безобидных мыслей, чтобы колдун не услышал оскорбления.

Лучше мне быть с тобой, если пожалует Кэддерли, – отозвался бес, пытаясь подыскать какой-нибудь аргумент, чтобы переубедить упрямого мага. Могущественному Абаллистеру ничего не стоит перенестись сюда, подобрать Друзила и доставить их обоих в целости и сохранности в Замок Тринити – на все про все уйдет две минуты.

Говорю тебе, я слишком устал, – долетели до бесенка мысли колдуна, и Друзил понял, что Абаллистер просто путает его. – Говоришь, лучшетебе быть со мной? – фыркнул маг. – Я послал тебя с такой важной миссией, а ты провалился! Нет уж, лучше мне встретиться с Кэддерли одному, когда под ногами не будет вертеться ненадежный и только создающий трудности бес. Я еще не знаю, что спровоцировало гибель злого духа, Друзил, но если я обнаружу, что ты здесь как-то замешан, то обещаю, наказание тебя ждет суровое.

Вероятнее всего, тут замешан твой собственный сынок, – прорычал в ответ разум Друзила.

И мгновенно бесенок ощутил несфокусированную волну ментальной энергии гнева, столь непомерного, что Абаллистер просто не успел преобразовать ярость в слова. Друзил знал, что очередное упоминание о Кэддерли как о сыне Абаллистера ударит по чувствительным нервам колдуна, даже если маг и разобрался с проблемой.

Ты найдешь тела Кэддерли и его дружков, – велел Абаллистер. – А потом пешочком вернешься ко мне или долетишь на своих хлипких крылышках, если позволит ветер! От тебя слишком мало пользы, Друзил. Остерегайся следующей грозы, которую я пошлю в горы!

С этой мыслью Абаллистер грубо разорвал связь, оставив окоченевшего Друзила в снегу размышлять над последними словами.

Честно говоря, Друзил питал отвращение к нелепым обвинениям и постоянным угрозам Абаллистера. Приходилось, однако, признать, что они не были пустым звуком. Друзил до сих пор поверить не мог в безумие, обрушенное Абаллистером на Ночное Зарево. Но сейчас речь о другом – о нем, Друзиле, мерзнущем в зимних горах, постоянно стряхивающем с кожистых крылышек быстро скапливающийся снег.

Ему, конечно, здесь совершенно не нравилось, но в каком-то смысле Друзил с облегчением воспринял отказ Абаллистера на просьбу перенести его домой. Если молодой жрец действительно каким-то образом спасся от ярости Абаллистера – а бесенок не думал, что такое невозможно, – то Друзил предпочитает находиться подальше от того места, в котором колдун наконец встретится со своим сыном. Однажды Друзил уже сражался с Кэддерли в мысленной битве и был побежден. Еще бесенок дрался с той женщиной, Даникой, и тоже был побежден – даже яд оказался неэффективен. Репертуар фокусов беса быстро истощался, когда дело касалось юного жреца.