Чингисхан. Демон Востока - Алексеева

грядущем разговоре? — поинтересовался Эйрих. — Неужто это сговор? Сращение ветвей власти народных трибунов и сенаторов? Вы понимаете, глупцы, к чему всё это ведёт?

— Нет никакого сращения ветвей власти, — поморщился Барман. — Просто Торисмуд объяснил мне, что такой знаковый человек, каким являешься ты, Эйрих, не может жениться по собственному усмотрению — это повлечёт упущение выгоды для остготского народа, что есть несомненный вред.

— Льёшь воду, когда нужно лить мёд, — процедил Эйрих. — Старик сбил тебя с толку, потому что ты не увидел тех, кто действительно получит выгоду от этого сенатусконсульта. Сенаторы! Они хотят выбрать кого-то из своих внучек, в ходе диспутов и переговоров между собой, чтобы избранный в ходе этого род стал причастен к создаваемой мною славе. Нет никакой выгоды нам, остготскому народу, если старики выберут одну из своих внучек мне в жёны! Я должен взять жену из знати соседних народов, чтобы заключить военный союз, который обеспечит приращение нашего могущества, а сенаторы думают о собственной выгоде!

Трибуны задумались.

Их работа редко касалась Сената, потому что основной их задачей было решение различных проблем обычных людей: где-то спор, там трибун судья, где-то преступление, там трибун следователь, где-то не хватает средств на пропитание, там трибун организатор сбора средств и сил для помощи. Бытовые проблемы жителей, иногда преступления, но почти никогда проблемы с Сенатом.

— С этой стороны я на это не смотрел, — признался Барман, после чего посмотрел на остальных. — Что думаете, соратники?

— Хитрят старикашки, — задумчиво произнёс Людомар. — А я не люблю такое. Вето.

— Вето, — высказал своё мнение Вульфсиг.

— Да, тут думать нечего — вето, — сказал Трутвин.

— Значит, вето, — подытожил Барман. — Сегодня подготовим апелляцию, поставишь на ней подпись как пострадавший, на вечернем заседании ворвёмся и начнём их глушить. Охамели совсем…

— С меня бочонок мёда, — пообещал Эйрих.

— Не надо, — отказался Барман. — Это наша работа — защищать права обычных остготов. И необычных тоже.

— Тогда дай мне знать, когда я могу явиться в Сенат, — попросил Эйрих.

— Через несколько часов придёшь в нашу пристройку, а вечером я пошлю к тебе человека, — пообещал народный трибун.

Народные трибуны вне заседаний обретались в пристройке к зданию Сената, где принимали посетителей. К слову, у Эйриха тоже есть место для приёма посетителей, в той же пристройке, но он никого не принимает, потому что и без того полно других более важных дел.

— До встречи, — встал Эйрих с лавки. — Альвомир, за мной.

Разборки с Сенатом — это нежелательно, но оставлять без ответа такое нельзя. Сегодня они с отцом спустят им такое, а завтра сенаторы начнут распоряжаться судьбой детей от этого брака, словно скотом. Старики захотели абсолютной власти, начало которой удобнее проложить через сильную власть над магистратом, поэтому первым «пострадал» Эйрих.

Действовали они топорно, но это лишь прощупывание границ дозволенного. На народных трибунов у них особого влияния нет, поэтому Торисмуд надеялся проскочить с кондачка, просто хорошо поговорив с Барманом, наиболее влиятельным из трибунов. Реальных рычагов воздействия нет, поэтому остаются только слова. У Эйриха тоже нет рычагов воздействия, но тут сильно спасло то, что он прав и действия Сената незаконны, пусть они и пытаются создать прецедент законности.

— Кушать хочешь? — спросил Эйрих у своего протеже.

— Неа, деда, — покачал головой Альвомир. — А что со старичками, деда? Может, их это… усыпить?

— Не надо никого усыплять, — покачал головой Эйрих. — Сам разберусь.

Гигант, даром, что умственно отсталый, всё прекрасно чувствует и понимает. Чувствует, что с Торисмудом конфликт, что Торисмуд выступает в этом конфликте не один, а от всего Сената.

«Не тупой он», — в очередной раз подумал Эйрих. — «Понимает всё».

— Только скажи, деда, — ободряюще улыбнулся Альвомир. — Все спать будут.

Наконец, они добрались до кузнечных мастерских.

Звон молотков, обстукивающих крицы, подействовал на Эйриха ободряюще, потому что напомнил ему о временах, когда он сам был помощником кузнеца, в такой далёкой прошлой жизни.

— Хиларий! — переступил он порог мастерской римлянина. — Как поживаешь⁈

Кузнец вышел из-за занавески и помахал ему тонким молоточком:

— Отлично поживаю, ни вздохнуть, ни пёрнуть — так много работы!

— Что там получается с мечами? — спросил Эйрих.

— Да всё нормально, делаю, — вздохнул кузнец. — Твой человек исправно забирает готовые, хотя несколько уже не принял, из-за чего пришлось сдвигать график и перерабатывать. А ещё Крафт пришёл недавно, говорит, ты заказал ему водяное колесо.

Илды и сабли у Хилария получались хуже, чем у мастера Калида, но где-то на уровне обычных римских спат, которые нельзя назвать плохим оружием. Главное — новые клинки уже испытывали на мишенях и тушах свиней, результаты вышли удовлетворительными. Если приживутся сабли и илды, если мастера будут делать их в массовых количествах, то кавалерия остготов станет качественно лучше. Единственное, о чём жалел Эйрих — не успели сделать достаточное количество илдов и сабель к битве против маркоманнов.

— Есть такое дело, — подтвердил Эйрих. — Но у тебя к этому какое отношение?

— Принёс вино, советовались до вечера, — вздохнул Хиларий. — До сих пор голова болит…

— Разбавлять надо, — усмехнулся Эйрих. — А вообще, по твоему мнению, мы сможем сделать такое водяное колесо?

— Да сделаем, — махнул рукой кузнец. — Чай, не архимедовы придумки, а простая вещь. Крафт — и тот всё прекрасно понял, но не был уверен по поводу закалки бронзовых деталей. Я объяснил, что знал, тот пошёл к бронзовщикам и медникам, те говорят, что зубчатый вал отлить могут, хоть и не понимают, зачем это надо.

— А чего сам-то не занялся? — поинтересовался Эйрих.

— А зачем? — удивился Хиларий. — У Крафта есть Никодим, он же инженер, военные машины сооружал — вот пусть работает, а я, вообще-то, по мечам больше, как ты знаешь.

Эйрих в этом проекте никак не участвовал, просто слышал мельком, что кто-то в Сенате вычитал или услышал о том, что римляне мелют зерно на специальной мельнице, а не вручную, как остготы. Кто-то где-то сказал, кто-то где-то узнал, что среди живущих в деревне римлян есть кое-кто сообразительный, а также осведомлённый, потом Крафт вызвался строить водяную мельницу, после чего всё это стало проблемой кузнецов. Сенат ждёт водяную мельницу на Дунае ближе к концу следующего месяца, поэтому все торопятся и все заняты.

Радовало Эйриха то, что не возникло чёткого разделения между местными кузнецами и пришлыми, потому что работы на всех хватает и даже более того, как только окрестные жители прознали о появлении в Деревне римских кузнецов, спрос стал существенно выше, в общем на все кузнечные изделия. Да и прилично времени прошло с тех пор, нельзя сказать, что римляне с остготами живут и работают душа в душу, но за грудки никто никого не хватает и отношения ровные.

— Что со свиным железом? — спросил претор.

— Сильно жалею, что его не так много, как хотелось бы… — посетовал Хиларий. — Раньше же проще было: видишь свиное железо — знаешь, что говно. Теперь к каждой крице присматриваюсь — вдруг свинину не до конца выбили? И Татий твой, прощелыга, караванами везёт крицы из Сирмия — там их полно. Ты бы его вознаградил как-то, а то всё время в дороге, дома не бывает.

— Посмотрим, — хмыкнул Эйрих. — Я Крафту сказал, но тебе тоже скажу — как бы ни был велик соблазн, железо, будто бы дармовое, не продавайте вообще никогда. Превращайте в мечи, в доспехи кольчужные или пластинчатые, хоть в наконечники стрел — Сенат всё выкупит по хорошей цене.

— Дурак ли я, чтобы хорошее железо продавать? — спросил кузнец с обидой. — Всякий знает, что меч — это не просто кусок стали. Как минимум потому, что он гораздо дороже, ха-ха!

— А так, люди приходят, илдами и саблями интересуются? — Эйрих посмотрел на закреплённое в тисках лезвие очередной сабли.

— Бывает, захаживают, спрашивают, — пожал плечами Хиларий. — Но что я могу сказать? Говорю, что воины уважают, что сам претор Эйрих пользуется, ну о заказе твоём, само собой, говорю. Где-то трое уже заказали комплекты, но их буду делать только после окончания твоего заказа.

— Сделай им вне очереди, — попросил Эйрих. — У нас не прямо к спеху, а мне надо, чтобы люди попробовали новое оружие и начали его использовать. Если все кузнецы будут делать новые мечи,