Враг демократии - Дмитрий Лекух

Провинции наглой, агрессивной и трусливой одновременно, решившей, что ей при наличии бабла все дозволено, но при этом все одно трусовато оглядывающейся «на Европу», типа: а как там, оценили?

Как относятся?

Что подумают-то, а?

Я уже настоящая «рублевско-европейско-элитарная» модель с крутыми лейблами на обтянутой «брендовыми» штанами жопе – или по-прежнему обычная деревенская лахудра, которой бы, по-хорошему, на рынке семечками торговать?!

Все это очень смешно со стороны выглядит, вот только смех этот – очень и очень грустный получается.

Потому что провинция это не география.

Она, как и разруха, – прежде всего в мозгах.

И одним из последствий ее усиленного и активного внедрения в наше с вами сознание, к сожалению, оказывается и такая «побочная фигня», как комплекс национальной неполноценности.

«Наш шоу-бизнес в Европе признан», – че уж тут какая-то Москва с ее рок-клубами и консерваториями, ага.

Тут ведь что страшно: провинциальное сознание у такого человека, иногда даже талантливого и многого добившегося в жизни, неистребимо ничем, даже, к сожалению, высшим образованием.

И в этом, в принципе, не было бы ничего плохого, если б не одно «но»: очень часто добившийся чего-то по этой жизни провинциал начинает чувствовать себя куда более «столичным» и «приличным», чем любой коренной житель нашего с вами мегаполиса.

Хотите примеры?

Да пожалуйста!

Зайдите в любой «элитный» фитнес-центр, посмотрите на беговые дорожки, и первое, что вы там увидите, будут девушки с дико высокомерным выражением лиц и в спортивных костюмах со стразами везде, в том числе и на, простите, вполне себе даже откормленной заднице.

Вот на фиг тебе, дуре, стразы в тренажерном зале, среди потеющих, скидывая лишний вес, мужиков?!

Ржут все, включая инструкторов.

Те, конечно, это делают как можно более аккуратно, чтобы их ненароком с работы не выгнали.

Да и остальные, типа меня, тоже в открытую не насмехаются: неудобно.

А девушки тупо млеют от сознания собственной крутости и ничем не омраченной значимости.

В том числе – не омраченной ни интеллектом, ни воспитанием.

Одна даже мне не так давно замечание сделала.

– Как не стыдно, – говорит, – молодой человек. И деньги у вас на дорогой фитнес есть, и машина приличная, а ходите как черт знает кто, в растянутом свитере…

Я, признаться, – только сглотнул.

Потому как объяснять, что мне, несмотря на приличную, в общем-то, спортивную форму, уже за сорок, а линии CP и SI я просто люблю уже хотя бы за то, что их не знают и не носят такие вот провинциальные идиоты обоих полов, – ну совершенно в данном случае бессмысленно.

Тупо не поймет.

Да, в принципе, и не надо…

Потому что все это – пена, которая, конечно, рано или поздно сойдет.

Вот только почему-то уж очень сильно хочется, чтобы побыстрее…

Самолеты, увы, иногда падают.

А подводные лодки – тонут.

Так бывает.

И страшно тут даже не то, что они падают и тонут, и – даже не то, что при этом гибнут нормальные, здоровые русские мужики: это, увы, как ни цинично сие прозвучит, – к сожалению, издержки выбранной ими нормальной мужской профессии.

Это вам, ребят, не в телеке гламурничать, извините за выражение: там-то всех рисков – возможный нежданный триппер, пардон, в заднем проходе. Что, собственно, тоже является частью профессионального риска.

Просто – профессии разные.

Такие дела…

Страшно другое: после каждой такой, – увы, с точки зрения статистики, неизбежной – трагедии, на ее место неизбежно слетается целая туча падальщиков. Пытающихся найти в ошметках человеческих тел свой маленький, но личный профит.

И не важно, профит чисто политический, или – тупо финансовый.

А какая, в принципе, разница?!

Одно в другое – просто поверьте – иной раз весьма даже недурственно конвертируется…

…Некоторое время назад в подмосковном небе погиб замечательный мужик, командир пилотажной группы «Русские витязи», русский ас с украинской фамилией, Игорь Ткаченко. Погиб, так же, как и жил – в небе. А это – очень достойная жизнь, и, как это страшно ни прозвучит, – очень достойная смерть.

И – сейчас пойдут разговоры: об адреналиновой наркомании, о запрете «всяких подобных штучек», о «человеческом факторе», о прочей лабуде.

Это очень смешно, когда «либеральный» офисный планктон начинает примерять поступки подобного рода людей на себя: а что, типа, меня могло толкнуть туда, в это страшное небо?

И – убеждается, что – только поиски какого-то уж совсем изощренного удовольствия: отсюда и неизбежные, кстати, разговоры об адреналиновой наркомании. Потому как планктон искренне верит: все люди выглядят изнутри именно так, как он, любимый, неплохо, по этой жизни, устроившийся.

К счастью, – это не так.

Иначе б человек не лез туда, куда собака хвост не совала: в тот же космос, к примеру…

Просто потому, что – надо.

И – не… гкхм… ну вы меня понимаете…

…Мы будем его помнить – потому что таких, как он, – не принято забывать.

Да и глупо это, поверьте: забывать своих собственных героев.

Потому как если ты начал забывать своих героев, кому тогда придет в голову мысль, что надо помнить – тебя?!

А падальщики…

А что падальщики?!

У них – свой профессиональный риск, и свой триппер в заднем проходе они тоже, рано или поздно – заработают.

Чисто – с точки зрения все той же статистики.

Где-то так…

Вообще, конечно, в интересное время мы с вами, господа, живем.

Захочешь – не соскучишься.

То у нас самолеты не взлетают, потому что им керосина не дают, потому что они за предыдущую заправку не расплатились. То, простите, просто падают, хорошо еще, что не на жилые кварталы. То у нас в стране целая эпидемия маниакальной педофилии провинции сотрясает, то в Штатах ураганы вполне себе симпатичное до их появления побережье уродуют. То мировой финансовый кризис, то американский флот в двухстах километрах от сочинских пляжей.

И в качестве ответного подарка – парочка наших Ту-160 на аэродромах гостеприимной и дружеской Венесуэлы. Справедливости ради – по крайней мере, без ядерных боеголовок на борту.

Хотя кто их разберет на самом-то деле.