Родить легко - Инна Мишукова

Щекастого парня приносят на первое кормление. Ни секунды не целясь, он идеально хватает никому, кроме него, не видимый сосок и начинает сосать, сильно и жадно. Надя в шоке:

– Что он делает? Как этому научился?

Природа побеждает! Но Надя озадачена:

– Неужели я смогу это любить?

Приходит делегация докторов, объявляет букет диагнозов моего сына. Часть очевидных, часть предполагаемых. И «утешалку»:

– Вы вправе отказаться от ребёнка. Завтра переводим его в больницу.

Предлагать такое мне…

Затихшая после ухода делегации Надя разговаривает очень осторожно, неуверенно:

– Может, ещё обойдётся?..

После выписки мы с ней потеряли друг друга. У меня началась другая жизнь, в которой стало очень много больниц и слёз. И счастья. Но это совсем другая тема.

И вдруг через несколько месяцев звонок:

– Привет, это Надя, мы с тобой лежали в роддоме. Как твой мальчик?

– Всё нормально, – отвечаю весело. – Живём, лечимся!

Неожиданно она начинает говорить быстро, почти плача:

– Когда ты уехала в больницу, на эту же койку привезли женщину, у которой родился больной ребёнок. Пришёл муж, пришли её родители. Стояли над кроваткой и спокойно рассуждали: «Ну конечно отказываемся, зачем нам это? Жизнь свою гробить?» И я вдруг почувствовала, какие волны ужаса исходят от больной девочки, как ей страшно! Как её словно кидают в пропасть… Побежала к своему, целовала его и плакала, я всё поняла! И больше всего боялась – позвоню тебе, а ты скажешь, что и вы решились на что-то подобное. Как я счастлива, Инна!

Глава 32

Шаги к акушерству

После рождения дочки мужу в руки я окончательно перестала считать роды чем-то проблемным и трудным: что называется, поймала волну. Я научилась обращаться со своим телом в родах. А ещё осознала, что всё намного проще, чем кажется, и самое главное – понять, как проживать схватку. И, что стало особенно важным для дальнейшего, – нашла, как можно это сформулировать, чтобы передать другой женщине.

Все подруги, другие девочки, которых ко мне кто-то направлял, или случайно появлявшиеся на пути, следовали моим простым советам и инструкциям, как проживать роды – у большинства получалось. Я жила, рожала следующих детей и попутно кого-то периодически готовила к родам. Потом меня даже начали приглашать за небольшую плату: по сути, я выступала кем-то вроде доулы. Но эпизодически, бессистемно.

Поясню один момент. После рождения Жени я совсем не стремилась в общественную жизнь, а уж тем более – в профессию или карьеру. Была уверена: я делаю лучшее, что только может в своей жизни женщина: она – за мужем, красиво рожает ему любимых детей, занимается домом, ждёт мужа с работы, готовит всей семье ужин…

Мы не планировали ни одного ребёнка. Но, узнавая о беременности, я каждый раз думала: «Надо же! Мне доведётся ещё раз пережить это счастье!» Жила семьёй и только ей. Без малейших сомнений, в полной уверенности, что нахожусь именно там, в той единственно правильной точке, где только может – и должна – быть счастливой женщина.

Муж – человек активный, деятельный, всегда крутился в центре событий. Бросив театр, начал фотографировать и довольно скоро стал в этом абсолютной звездой. Я очень им гордилась. До сих пор бесконечно восхищаюсь его фотографиями и жалею, что Володя оставил это. Теперь он, вернувшись в профессию, тоже звезда – в кино и на театральной сцене.

Я же вернусь в нашу молодость. Наши отношения портились.

Как я писала выше, когда мы уже месяц как знали о четвёртой беременности, муж заболел. Сначала нас очень напугали, определив острый лейкоз и объявив оставшийся ему срок: месяцев семь. Примерно на это время как раз и намечались мои роды…

Когда я навещала Володю в больнице, мы разговаривали о том, как я стану жить без него. Спокойно, уже без нервов: они перегорели в первую неделю. Это было сложно и страшно – представлять своё будущее в одиночестве, с четырьмя детьми, без профессии и хоть каких-то шансов её получить.

Вот только жизнь в очередной раз удивила.

Володя пошёл на поправку, но вернулся из больницы в ужасном расположении духа и глубокой депрессии. Его раздражали все и вся, он постоянно говорил о потере смыслов. Всё это, конечно же, выливалось на меня, эпизодические конфликты стали приобретать постоянный характер.

Не могла понять его: как можно не радоваться жизни? Ты проскочил мимо смертельной болезни. Мы опять ждём ребенка. У нас новая большая квартира. Ты – признанный фотограф, всегда обеспеченный дорогими контрактами. Он отвечал: ты не понимаешь! У тебя всё примитивно – ты беременная, и тебе не надо искать смысл существования, знай себе расти живот! И мы ссорились и ссорились.

Скоро я начала необъяснимо худеть, просто таять на глазах. В женской консультации объяснили, что на фоне стресса произошёл скачок гормонов щитовидной железы и по-хорошему надо бы в больницу. Но какая там больница! На мне всё – дети, хозяйство, ослабевший муж.

Я подписывала отказ за отказом. Очень редко посещая врачей, пропустила все скрининги. Зато очень, как мне казалось, ловко обманывала их насчёт своего веса, который (несмотря на растущий, по идее, плод) с каждым походом в женскую консультацию убывал. Доктор ругалась и требовала госпитализации, но я «выкрутилась»: ходила на приём в широких штанах с большими карманами, куда помещались многочисленные ключи, документы, полкило сыра и баночка с вареньем.

– Хорошо, – говорила доктор, – вроде не убавила.

А я мысленно вычитала из полученного результата все «наполнители» и радовалась только тому, что меня не отругали… Хотя слабость доходила уже до такой степени, что я иногда буквально – без шуток и преувеличений – на четвереньках ползла из спальни в кухню, чтобы чего-нибудь поесть. Сил придавало одно: осознание, что я жду ребёнка, жду человека. Знать бы тогда, что меня ждёт!

Перед самыми родами мы практически дошли до развода. Но судьба опять привязала нас друг к другу.

Мой второй сын и четвёртый, последний, ребёнок родился очень и очень сложным. Роды состоялись в тридцать три недели при моём крайнем истощении: из сорока двух килограммов минимум три приходились на двухкилограммового ребёнка плюс воды и плацента. Платон появился на свет с полным букетом неврологических, физиологических и генетических нарушений, но углубляться в его тему – дополнительная книга…

Здесь о другом: я ещё больше, ещё глубже и отчаяннее нырнула в материнство. Мы с Володей, забыв все обиды и претензии, стали единой командой, которая бросилась спасать! Мы поняли тогда (как мне, увы, только казалось), что особенный ребёнок пришёл к нам,