Сладкая ночка - Екатерина Черкасова

Она вылезла, похожая на тощую птицу, ради смеха одетую в военную форму гигантского размера, и шепотом застонала, показывая на ушибленный зад и ободранные ладони.

Иван оглядел ее и хмыкнул. Вероятно, он считал, что тащил из ямы нечто гораздо более увесистое и привлекательное.

— У нас сорок минут, чтобы уйти подальше. За мной! Ясмина, ты — замыкающая, чтобы наша спасенная не потерялась. — Видимо, Иван уже разобрался в особенностях Кириного характера. — Есть только один путь, чтобы уйти не замеченными охраной.

Иван указал на проход между двумя большими палатками штаба, которые примыкали к колючей проволоке. Густая тень полностью скрывала его.

Стараясь держаться в тени и периодически замирая, мы двинулись к штабу.

Кира пискнула, видимо, собираясь что-то спросить, но Ясмина зажала ей рот рукой.

Между палатками Иван остановился. Он вытащил из кармана толстые резиновые перчатки и аккуратно, не торопясь, надел их. Затем осторожно раздвинул проволоку так, чтобы можно было пролезть.

— Будь внимательна, не коснись проволоки, она под напряжением, — шепнула мне Ясмина.

Я последовала ее совету, осторожно, стараясь не задеть смертельную проволоку, перебросила ногу, затем туловище и вторую ногу. Цела. Я облегченно вздохнула.

— Поняла, как? — спросила я Киру. — Осторожно, если не хочешь получить две тысячи вольт.

Кира с ужасом уставилась на меня. Кажется, она хотела отказаться. Но Ясмина сзади крепко взяла ее за локти и подвела к забору.

— Ялла, — сказала она одуревшей Кире.

Кира справилась, молодец, правда, в последний момент чуть не зацепилась коленом. Но все обошлось.

Иван направился, обходя лагерь по периметру, в сторону хозяйственных построек, которые находились вне опасного ограждения. Видимо, обитатели боялись пожара и взрыва боеприпасов и горючего.

— Нам нужна машина, пешком далеко не уйти. До ближайшего поселка на запад больше сотни километров.

— Как же мы ее возьмем? — с недоумением спросила я.

— Оттолкаем руками. Заводить здесь нельзя.

Он вынул из высокого солдатского ботинка нож:

— Там охранник.

Я промолчала, хотя все мое существо протестовало против убийства.

Через минуту Иван выглянул из-за угла и махнул нам рукой. Ясмина открыла ворота. Мы вчетвером толкнули и покатили тяжелый джип.

— Эй, долго еще толкать? — спросила я Ивана, окончательна запыхавшись.

— Долго, — коротко бросил Иван, — в пустыне слышен каждый звук.

Я сосредоточилась и представила себя могущественной Хатор в облике белой коровы, толкающей колесницу фараона. На время полегчало. Пока Кира не свалилась лицом в песок со стоном:

— Не могу больше!

Кто не был в Сахаре, тот не испытал иссушающего, изнуряющего ветра, от которого через пять минут начинают слезиться и резать глаза, через десять — трескаются губы, через пятнадцать — кожа покрывается сухой шелушащейся коркой. Ветер дует непрерывно, взметая тучи песка, и каждая песчинка сечет и режет тебя, а вместе они — миллиарды маленьких злых ос, превращающих путника в израненное существо, мечтающее о смерти. Звук ветра напоминает заунывное монотонное пение, но вскоре сводит с ума, и ты опять мечтаешь о смерти.

Спрятаться некуда, ветер гуляет над поверхностью песков, чтобы завтра на рассвете превратить пустыню в причудливое застывшее море.

Пустыня притягивает и убивает, она прекрасна и ужасающа одновременно, она скупа и враждебна, не даст ни пищи, ни воды, ни крова. И горе тем путникам, которые вынуждены скрываться в ней, бежать через нее, если, конечно, они не были зачаты в шатре под заунывную песню ветра. Мать носила их под палящим солнцем, когда обоим не хватало воды, а мерная поступь покачивающегося верблюда убаюкивала их. И первое, чему они научились, было поиском воды и пути к оазису…

— Ветер, — произнес Иван. — Нам повезло.

— Повезло?! — изумилась я. — У меня такое ощущение, что мои легкие забиты песком, я не могу дышать!

— Следы наших ног исчезают на глазах. Какое-то время враги не будут знать, где нас искать. В ста километрах отсюда, на юге, есть поселок. Было бы логично отправиться туда, чтобы пополнить запасы еды и питья.

— Пополнить? А у нас они есть? — осторожно спросила Кира.

— Конечно, я позаботился об этом. Немного. Надо экономить. Двинуться на юг было бы логично, поэтому мы не пойдем туда. Мы отправимся на северо-запад, в сторону тунисской границы. Если нам удастся пересечь ее, мы будем в относительной безопасности. Но это около четырехсот километров. Через пару часов наступит рассвет, и двигаться станет тяжело.

— Может, передохнем? — робко пискнула Кира, которую приключения такого рода вообще не привлекали, кроме того, единственный мужчина, как она поняла по нежным взглядам Ивана и Ясмины, был занят.

— Нет, нам надо уйти подальше. Нас уже хватились и, возможно, кинулись в погоню.

В подтверждение его слов вдалеке в черном небе взметнулись лучи прожекторов, напоминая светящиеся кинжалы факира-великана.

Ясмина пробормотала начальные слова молитвы, села за руль и завела джип.

— Слава богу! — закричали мы, радуясь, что наш титанический труд не был напрасен.

— Нам повезло еще в одном, — сказал Иван, усаживаясь рядом с Ясминой на переднее сиденье. — Полковник Диаб улетел в Триполи, и у них нет вертолета. Несомненно, он уже знает о нашем побеге, поэтому запас времени все-таки невелик.

Мы с Кирой понимающе покивали головами и уселись сзади. Ясмина, не включая фар, развернула машину и медленно поехала.

— Черт, — расстроенно сказала она, — по песку выше второй передачи не пойдешь, а кое-где и на первой. Расход топлива сумасшедший. Какой объем бака?

— Сто литров. — Иван посмотрел на слабо освещенную приборную панель. — Бак почти полный, литров восемьдесят пять. Можно сказать, нам опять повезло.

— Расход, я думаю, литров восемнадцать… — продолжила Ясмина. — Так что повезло нам, честно говоря, так себе.

— И две канистры в заначке, — не согласился Иван. — Кроме того, дальше дорога должна быть потверже, можно будет ехать быстрее, на повышенной передаче.

— Иншалла! — хором сказали мы с Ясминой.

Не знаю, что Ясмина видела в темноте, но мы уверенно перебирались с бархана на бархан. Кира положила голову мне на плечо и, похоже, уснула.

Впереди все еще было черно, а сзади, на востоке, небо посерело. Вскоре над темными барханами показался огромный красно-золотой диск. С каждой секундой он становился все светлее, поднимался все выше, и вскоре на него невозможно стало смотреть из-за ослепительного сияния.