Вся жизнь конспирация. История семьи нелегалов - Михаил Владимирович Фёдоров

на меня, приветливо улыбнулась и дружески ответила на мое приветствие. Тут же подошел и сам Вэт, пожилой, худощавый, без пиджака, в грубых башмаках и зеленом фартуке садовника. Его лицо раскраснелось от работы. Он встретил меня радостным возгласом: «Добро пожаловать!» и жестом руки пригласил пройти на террасу, заросшую густым диким виноградом. Здесь было чисто, уютно и царил идеальный порядок. Мы обменялись паролями. В ходе начавшейся беседы Вэт сообщил, что накануне звонила сестра жены и сообщила, что у нее был покупатель дома.

Вэт тепло вспоминал о прежней работе с нашими товарищами. Нарушение условий связи по постановке сигнала в окне своего городского дома он объяснил большим перерывом с момента прекращения сотрудничества с нашей службой. Выяснилось, что за последнее время он перенес два инфаркта и по состоянию здоровья в основном находится здесь, на даче. Мне стало ясно, что восстанавливать работу с нами ему будет трудно. Однако по собственной инициативе Вэт предложил привлечь к работе своего приемного сына, который служил в совместном швейцарско-французском объединении, связанном со строительством самолетов типа «Мираж». В то время страна, куда мы прибыли в командировку, закупила во Франции для военных целей 57 самолетов типа «Мираж», 5 из которых военное ведомство решило переоборудовать в самолеты-разведчики, поручив эту работу концерну «Филипс» в Цюрихе. Кроме того, этот концерн приступил к изготовлению компонентов для системы ПВО под кодовым названием «Флорида». Она представляла собой американскую полуавтоматическую систему дальнего обнаружения противника с применением ЭВМ.

В общих чертах мы затронули вопрос информационных возможностей по месту работы его сына, оговорили дальнейшие условия связи. Я попросил Вэта ничего не предпринимать и не ставить в известность сына о возможном привлечении к нашей работе до получения на это указания Центра. Вэт был очень тронут оказанным ему вниманием и доверием. Расстались мы по-дружески.

В оставшуюся часть дня мы с Жанной знакомились с городом и его окрестностями. Здесь, на берегу озера, посетили известный замок, относящийся к XII веку, но сохранивший до сегодняшнего дня свой прежний облик. В настоящее время он служит музеем. В свое время Байрон, Руссо, Гюго и другие воспели его в своих произведениях. В 1530–1536 годах в подземелье замка находился в заточении политический деятель, который послужил Байрону прототипом для героя его поэмы.

О результатах беседы с Вэтом и разведывательных возможностях его сына мы сообщили в Центр.

Вскоре нам было предложено выехать в Кельн на встречу с курьером из Центра. Прибыли мы туда поездом рано утром. Город встретил нас дождливой погодой. Дул резкий северный ветер. Времени было предостаточно, и мы зашли в ресторан на привокзальной площади, чтобы перекусить. Гостей в зале было мало, и нас быстро обслужили. Согласно условиям, местом встречи являлась конечная трамвайная остановка на небольшой площади. После завтрака, невзирая на непогоду, мы направились к месту встречи пешком. Каково же было наше удивление, когда на площади не оказалось не только конечной остановки трамвая, но и рельсовых путей. «Неужели не та площадь?» — недоумевали мы. Однако название площади точно соответствовало указанному в сообщении, и, согласно плану города, другой с таким названием не было. Мы решили обойти площадь в надежде встретить курьера. Бросилось в глаза, что она была недавно заасфальтирована и от нее отходила в одну из улиц широкая полоса свежего асфальта, указывающая, что здесь проходили трамвайные пути. Осталось только найти место, где раньше находилась трамвайная остановка.

Продолжая движение по периметру площади, увидели рабочих, занятых оборудованием троллейбусной сети. Невдалеке заметили мужчину, по виду ожидавшего кого-то. Но при нашем приближении он стал медленно удаляться и вскоре свернул в одну из улиц, отходящую от площади. «Может быть он, специально «уводит» нас от рабочих?» — подумали мы. Однако мужчина не обратил на нас никакого внимания и стал быстро удаляться. Нет, это не он. Мы сделали еще круг по площади и ушли. Встреча не состоялась. На запасную в тот же день курьер тоже не явился. Ну что ж, бывает и такое. По возвращении о результатах поездки сообщили в Центр. В очередном сеансе нам пояснили, что ввиду накладки, происшедшей с курьером, встреча с ним состоится в ближайшее воскресенье согласно прежним условиям. Таким образом, нам пришлось выезжать в Кельн вторично. На сей раз рандеву состоялось.

— Мне поручено, — сказал курьер после обмена паролями, — передать вам некоторые материалы. — Говорил он тихо, спокойно, изредка бросая на нас внимательный взгляд, как бы спрашивая, все ли нам понятно. Затем достал из бокового кармана пиджака контейнер и передал его нам.

— Это для вас. Если вам стало трудно составлять в Центр сообщения по-русски, Москва не возражает против текста на удобном для вас языке.

— Спасибо за заботу, но объясняться с Центром мы предпочитаем все же на родном языке, — ответила Жанна.

— Хорошо, так и передам. А сейчас отвлечемся на другую тему, — сказал курьер, протягивая пухлую пачку писем от родных. — Вы прочтите их, пожалуйста, сейчас и верните мне.

Присев на скамейку в сквере, мы с волнением погрузились в чтение писем и мысленно перенеслись в нашу далекую, родную Москву. В одном из писем сообщалось, что моя племянница поступила в медицинский институт, что нас немало удивило. В нашей пямяти она осталась маленькой, хрупкой, застенчивой девчушкой, и мы никак не могли ее представить со скальпелем в руках. Письма от родных всегда были для нас большим событием, поводом для разговоров и воспоминаний, ведь мы их получали по понятным причинам не так часто. Тут же на клочке бумаги набросали несколько строк родным и передали товарищу.

Затем он поинтересовался состоянием правого колена Жанны и что это за болезнь «отложение кальция». Московские врачи с такой болезнью не знакомы. А получилось так: Жанна неудачно упала и повредила мениск колена, который пришлось удалять хирургическим путем. Однако после операции произошло осложнение, и нога в колене не сгибалась. Сообщая об этом в Центр, мы употребили дословный перевод — «отложение кальция в колене», что было непонято и вызвало обеспокоенность. Только возвратясь домой, мы узнали, что такое заболевание называется у нас «отложение солей». Откуда нам, в то время еще молодым людям и дилетантам в медицине, знать о старческих болезнях!

Занимаемая нами двухкомнатная квартира не являлась, на наш взгляд, надежным местом для обработки и хранения оперативных материалов. Желательно было бы приобрести небольшую виллу. Центр дал согласие, и мы приступили к поиску подходящего особняка. Вновь обратились к многочисленным объявлениям, завязалась переписка, начались телефонные звонки, предварительные переговоры, выезды на места для осмотра. То продававшиеся дома не