Стать богатым! - Гера Фотич

Сашка смутился:

— Не знаю! Наверное можно, но я не пробовал…

— А ты попробуй! Это гораздо приятней. Когда твой друг ни о чем не догадывается, а ты ему раз — и подарок!

Сашка поглядел на обложку. Медленно прочитал вслух:

— Сент Экзюпери…

Настенька хитро улыбнулась:

— Это мой любимый писатель! Помнишь его «Маленького принца»?

Сашка насторожился:

— То, что ты читала в прошлый раз? — Ему нелегко было вспоминать давний конфуз. — Типа сказки…

— Ну да! Притча, умная сказка!

Наконец Лиза смогла заговорить:

— У меня тоже такая книжка есть! Стоит у мамы в шкафу, чтобы не пылилась!

Виноградины были у нее в руке.

Подошла Татьяна:

— Ну что, официальная часть закончена? Пора кушать! За этим столом командует Настенька. Приступайте.

А затем ушла, подав знак официантам.

Те стали разливать детям морс. Наполнять суповые тарелки.

На этот раз Сашка изо всех сил старался делать все по правилам. Косился на девочек: какой предмет из трех вилок, ложек или ножей они берут. Что им делают.

Решил — главное не торопиться.

За столом взрослых царило веселье. Они уже выпили несколько стопок под холодные закуски. Васин рассказывал комические сюжеты из своей милицейской практики. Все беззаботно смеялись.

Неожиданно Виталий, подняв стопку, стал раскачивать ею, словно дирижируя и негромко напевая:

— Главное, ребята, сердцем не стареть,

Песню, что придумали, до конца допеть…

Сидящие за столом подхватили и все вместе продолжили:

— В дальний путь собрались мы…

— Раз дядя Виталий запел, дело идет к танцам, — с интонацией знатока сообщила Настя своим соседям.

— Мальчики, мальчики! — Татьяна помахала официантам. — Быстренько нам «Ласковый май» поставьте! Мою любимую! Обожаю Андрея Разина.

— Это беспризорник который? — откликнулся Виталий, вылезая из-за стола.

— Да что ты! — возмутилась Светлана. — Он же приемный сын Горбачева!

Включили музыку.

Проход между столиками заполнился взрослыми. На спинках стульев грустно повисли пиджаки. Чуть позже — красные языки галстуков.

Нина не пропускала ни одного танца. Глядя на новых подруг, изо всех сил старалась им подражать: плавно двигала руками, манерно переминалась с ноги на ногу.

— Быть может, найдется джентльмен, который пригласит меня? — с наигранным недовольством спросила Настенька, когда зазвучало что-то лирическое.

Сашка посмотрел вокруг, словно здесь кроме него мог находиться кто-то из приятелей.

— А я медленные не умею, — растерялся он.

Но увидев, что Настя уже выходит из-за стола, поспешил за ней в проход.

— Ничего сложного в этом нет, — сказала она и вытянула руки перед собой на уровне плеч. Короткая джинсовая курточка вздернулась. — Иди сюда!

Сашка вжал голову, неуклюже подставил плечи маленьким девичьим ладошкам.

— А ты бери меня за талию и держи крепче, — засмеялась она, — чтобы я не выпорхнула из твоих рук!

Сашка сжал ладонями белую блузку. Ощутил через тонкую материю выпирающие девичьи ребрышки.

Лиза передвинулась на край стола. Наклонившись в проход, внимательно смотрела за манипуляциями друзей.

— Начали, — скомандовала Настя и, качнувшись в сторону, передвинула ножку.

Сашка повторил ее движения, стараясь попасть в такт музыки. И вот они уже медленно двигались между взрослыми парами, уступающими им дорогу. Напряжение Сашки не спадало. Он постоянно смотрел по сторонам, чтобы не коснуться какого-либо препятствия, не ударить партнершу. Успевал замечать движения взрослых.

— Не напрягайся так! — укоряла его Настенька. — Почувствуй гармонию звуков, их глубину! Ощути легкость полета! Надо плыть по волнам мелодии!

— Поплывешь здесь! — бурчал Сашка. — Того и гляди на какой-нибудь айсберг наткнемся! А потом мне за тебя достанется! Лучше давай быстрый!

В этот момент зазвучала композиция, похожая на твист. Стремительно закружился водоворот звуков. Сашка отступил. Согнулся и стал извиваться всем телом. Как он умел это делать на танцах в спортивном лагере. Все девчонки не сводили с него глаз. Незаметно пододвигались поближе. Мечтали коснуться его стремительно наклоняющегося тела или мелькающих рук.

Но Настя замерла. Замолчала, криво улыбнулась. И так застыла, глядя вдаль. Куда скрылась ее опора — Сашка. Сильный и добрый. Она держала руки вытянутыми перед собой. Расслабленно свисающие ладошки точно осенние подмороженные листики. Походила на молодой побег застывший посреди опавшего, возмущенно шумящего леса из колышущихся под музыку взрослых тел.

Сквозь грохот композиции девочка прислушивалась, пытаясь определить движения партнера по едва различимым звукам: участившемуся дыханию, скрипу ботинок, шороху рукавов, трущихся о кожаный ремень брюк.

Сашка танцевал самозабвенно. Изгибался до пола, выдавая один пассаж за другим. Но случайно взглянув на партнершу, остановился. Вспомнил момент знакомства. Как, прощаясь, она прижала к себе книгу и шепнула на ухо. А он солгал. Внезапно почувствовал всю бесполезность и унизительность своих стараний. Нахлынуло гложущее одиночество.

Словно они были вдвоем и неподвижность девочки стала расплатой за его мастерство. Будто он выпил всю ее энергию и бросил посреди бурлящего зала.

Чувство глубокого разочарования пронзило Сашку. И все движения, с таким упорством разученные ранее, неожиданно показались теперь обыденным кривляньем. Обезьянничанием.

Он протянул руки и осторожно взял ладони девочки в свои. Почувствовал, как холодны и тонки ее пальчики.

Но тотчас случилось чудо! Настя ожила. Словно через его руки прошел лекарственный заряд и разбудил ее. Подарил движение. Озарилось лицо. Оживились зрачки, словно глаза прозрели. Засияла замершая ранее бледная улыбка, будто кто-то подхватил ее изнутри. Сделал выразительно милой, открытой, душевной.

— Как ты танцуешь? — с искренним интересом спросила она, не убирая ладоней.

Сашка задумался. Зародившийся восторг сменился растерянностью. А затем душевной тяжестью, ощущением бессилия и злости на себя. Как рассказать? Как объяснить ей, слепой, разученные, отработанные на танцплощадке движения и позы? Когда он и сам не мог понять, какой финт выкинет в очередном порыве.

Попытался подобрать нужные слова. Но те отыскивались с трудом. Предложения лепились коряво. Казались косноязычными… и ничего не значащими. Словно вернулось ощущение предательства по отношению к старшему брату. Когда уже ничего не исправить. Он опять опоздал с оправданием.