Чисто партийное убийство - Алексей Пиманов

Странный визит, если бы не знать, что произошло на следующий день.

На заседание Высшего военного совета Сталин опоздал. Вошел хмурый в довоенном френче и тут же положил на стол перед ведущим заседания генералом Штеменко папку с документом и глухим голосом сказал: «Прочтите». Это были те самые показания маршала Новикова. Суть их была однозначна: маршал Жуков возглавил заговор с целью осуществления в стране военного переворота. Минуты две в зале стояла гнетущая тишина, а затем в атаку пошли Молотов, Берия, Булганин, генерал Голиков. Как считают многие очевидцы, дело шло к аресту Жукова. И тут произошло неожиданное. За него вступились боевые маршалы и генералы. Цвет армии-победительницы: Конев, Рокоссовский, Хрулев, особенно яростно защищал Жукова маршал Рыбалко. Именно он позволил себе фразу, обращаясь в том числе и к Сталину: «…пора перестать доверять показаниям, вытянутым насилием в тюрьмах».

Идея «заговора» не прошла, но тем не менее присутствующие генералы высказали затаенные обиды. Припомнили Жукову и грубость, и понижение в должностях, и отстранение от командования.

Маршал Жуков в конце заседания признал свои ошибки, согласился с тем, что у него появилось «зазнайство» и что он не может оставаться на посту главкома сухопутных войск. Все прошло по обычному для Страны Советов сценарию. Виновный был найден, публично избит, затем было раскаяние и определена мера наказания.

На сей раз, к счастью, не «высшая».

И Сталин отступил, все запомнил, но отступил. Слишком мало времени прошло после войны, да и новая война, как считали многие, не за горами.

Закончилось заседание следующей фразой Сталина: «А все-таки вам, товарищ Жуков, придется на некоторое время покинуть Москву».

«Приказ министра вооруженных сил Союза ССР.

№ 009. Г. Москва. 9 июня 1946 г. Совершенно секретно. Маршал Жуков, будучи сам озлоблен, пытался группировать вокруг себя недовольных, провалившихся и отстраненных от работы начальников и брал их под свою защиту, противопоставляя себя тем самым правительству и Верховному главнокомандованию.

Высший военный совет, рассмотрев вопрос о поведении маршала Жукова, единодушно признал это поведение вредным и несовместимым с занимаемым им положением…

Министр Вооруженных Сил Союза ССР Генералиссимус Советского Союза И. Сталин»

Летом 1946 года Жуков снят с поста главнокомандующего сухопутными войсками и отправлен в ссылку — командовать Одесским военным округом. Впрочем, это было лишь начало.

Говорит Сергей Марков — сотрудник подразделения охраны маршала Жукова: «7 июня Жуков сказал начальнику охраны: «Готовьте поезд, готовьте машины, мы уезжаем в Одессу». В связи с этим от своего начальства МБ получили указание: в полном составе целая группа как были, так, наша задача тоже направляться вместе с Жуковым в Одессу».

Тем временем в Москве все шло по четко продуманному плану. За опалой Жукова последовали аресты Крюкова, Телегина, Гордова, Кулика, ряда других генералов. Сталин доходчиво показывал всем оставшимся на свободе генералам, кто хозяин в армии и стране.

Естественно, что в Одессе за Жуковым приглядывали не меньше, чем в Москве, тем более что он круто взялся за наведение порядка в захлебнувшейся послевоенной преступностью Одессе-маме. Против бандитов было проведено несколько операций, спланированных по всем правилам военного искусства. До зимы сорок седьмого Жуков многое успел: в том числе поссориться с местной партийной властью. Если учитывать, что Сталину абсолютно не нужен был новый всплеск жуковской популярности, — со следующим ударом он тянуть не стал. После новогодних праздников Жукова вызывают в Москву.

Сергей Марков: «В тот период, несмотря на то, что мы охрана правительственная Жукова, но здесь, на улице Грановского, тоже мы наблюдали, что появилась машина легковая и в штатском какие-то неизвестные лица. Как потом мы догадались, это были тоже из МБ. Негласно следили так же, видимо, и за нами, и за Жуковым».

За несколько месяцев до этого были арестованы жуковский адъютант — подполковник Сёмочкин и выполнявший особые поручения генерал-лейтенант Минюк. Их арест стал главным звеном в так называемом «трофейном деле».

До поры до времени за шалостями высших генералов с трофейным имуществом Сталин наблюдал спокойно, можно даже сказать, со скрытым удовлетворением. Его генералы, набравшие необыкновенную силу во время войны, подставлялись на каждом шагу.

Почти все.

И Жуков в том числе. Даже после первой опалы Жукова 23 августа 1946 года Булганин докладывал: «Вблизи города Ковеля на таможне задержано 7 вагонов, в которых находилось 85 ящиков с мебелью. При проверке документации выяснилось, что мебель принадлежит маршалу Жукову».

Мебель адресату Булганин распорядился не выдавать до особого распоряжения.

21 февраля 1947 года в Москве открылся Пленум ЦК ВКП(б). Кандидата в члены ЦК Жукова среди приглашенных не оказалось. Да и зачем? В тот же день его вывели из состава ЦК.

Жуков немедленно пишет письмо Сталину: «21 февраля 1947 г. Исключение меня из кандидатов ЦК ВКП(б) убило меня. Я не карьерист, и мне было легче перенести снятие меня с должности главкома сухопутных войск. Я 9 месяцев упорно работал в должности командующего войсками округа, хотя заявление, послужившее основанием для снятия меня с должности, было клеветническим.

Я прошу Вас, товарищ Сталин, выслушать меня лично, и я уверен, что Вас обманывают недобросовестные люди, чтобы очернить меня. Жуков».

Ответа не последовало.

Это больно ранило маршала Жукова прямо в сердце, причем в прямом смысле слова: на 51-м году жизни Жуков получает первый инфаркт. Его госпитализируют в Кремлевскую больницу, неподалеку от дома на улице Грановского. Офицеры охраны маршала безотлучно находятся рядом. Вспоминает Сергей Марков: «Мы дежурим вместе с ним там. Около месяца он пролежал в больнице. В первых числах февраля выписывается он из «кремлевки» и затем говорит: получите новые удостоверения в ГУКе (в Главном управлении кадров). Я должен поехать в Свердловск на Урал. Наше руководство дает КГБ указание также нам в полном составе с теми же обязанностями выполнять свою задачу, как и было».

Сталин продолжал методично выдавливать Жукова на периферию военной, читай — политической, жизни. Чуть отошедшего после инфаркта Жукова он отправляет из солнечной Одессы в Свердловск командовать Уральским военным округом. Далеко не самым важным в системе Вооруженных сил Советского Союза.

В Москве Жукова стали забывать, газеты и радио не упоминали его имени, торжества и парады проходили без него.

На этом фоне Жуков некоторое время просто сидит на даче в ожидании ареста и лишь затем отбывает в Свердловск, где активно включается в повседневную работу в Свердловском военном округе.

В Свердловске опального маршала продолжают держать «под колпаком».

Министр государственной безопасности СССР Абакумов докладывал Сталину о разговоре Жукова с женой, цитируя слова маршала: «Я раньше думал, что Сталин принципиальный человек, а он слушает, что говорят его приближенные. Ему кто-нибудь что скажет, и он верит. Ну, х… с ними, пусть теперь другие повоюют!»