Сердце тьмы - Анастасия Маркова

Реймир не стал отпираться, значит, не все было потеряно. Хоть это вселяло надежду на лучшее.

– Как думаешь, почему Лунара указала тебе путь к храму?

– Я не раз задавался этим вопросом. Скорее всего, причин несколько. Во-первых, она, как никто другой, понимала меня, ведь ее тоже предали. Во-вторых, просто пожалела. В любом случае богиня протянула мне руку помощи в тот самый момент, когда я отчаянно в ней нуждался. К тому же подарила новый дом. Ведь теперь я знаю: что бы ни случилось, двери ее храма для меня всегда открыты.

После минутного молчания я снова решилась спросить:

– Скажи, какие доводы ты привел светлейшему Кирстону для вызова Лунары?

– Прости, Стелла, но правды я все равно не скажу, а лгать не хочу, поэтому, если есть другие вопросы, задавай.

Их была уйма. Например, хотелось бы узнать, что ему помешало жениться раньше. Зачем столько тянул? Чем ауринки так примечательны для иларгов? Всю ли правду он поведал мне о божественном браке? Однако ни один из них так и не слетел с языка.

– У вас во всех школах для мальчиков подобные издевательства?

– Нет, не во всех, – произнес он с невеселой усмешкой. – Только в тех, где готовят военачальников.

– Хм-м… А почему ты попал в подобную палестру?

– Ответа у меня нет. И вряд ли когда-либо я его уже получу. Мой отец умер два года назад.

– А что раньше мешало это сделать? Ты задался вопросом только два года назад?

– После окончания школы я отправился на стену, сперва был простым дозорным, потом стал начальником смены. Домой приезжал раз в год.

– Почему?

– Добираться далеко, – резко выпалил Реймир.

– Три дня пути – это далеко? – спросила я с неприкрытой иронией.

– Три дня туда, три назад, – казалось, у него на все было оправдание. – К тому же они и сами меня не раз навещали.

– Ты просто не хотел их видеть, – смело возразила я иларгу.

И он сдался. Тяжело вздохнув, мужчина задумчиво проговорил:

– Восемь лет, Стелла, немаленький срок. Я изменился, да и они стали другими.

– Чужими… – поправила я его и вытерла о штаны вспотевшие ладони.

Солнце немилосердно припекало голову, даже легкий ветерок не спасал от зноя.

– Первые три года, когда я горел желанием докопаться до истины и поговорить с отцом, я был лишен возможности увидеться с родными из-за своих проступков. На четвертый год меня отпустили домой, как и остальных учеников, на один месяц. Вроде выпал шанс во всем разобраться, но я чувствовал себя неуютно рядом с ними. Они понимали друг друга с полуслова, походили на счастливую семью, единое целое, в котором мне больше не было места. Да и дом перестал являться моим. Хотя он не был моим с рождения, но отчего-то я его таковым считал. Не верил до последнего, что всего одним махом кто-то сможет меня лишить всего.

– Ты не знал, что тебя собираются отправить в школу?

– Знал. Отец до приезда наставника не раз заикался, что моя жизнь в ближайшем будущем изменится, однако я не думал, что столь сильно. Палестра палестре рознь. Чаще всего дети лэров просто отбывают восемь лет обучения в условиях, приближенных к привычным.

Я все-таки должна была что-то сказать в ответ на всю эту печальную историю, и слова сами нашлись в нужный момент:

– Не хочу льстить тебе, но даже после всего, что выпало на твою долю, ты остался человеком.

– Едва ли, Стелла. Едва ли…

Я не стала разубеждать его. Это было бессмысленно. Реймир разучился верить всему миру. Он закрылся в себе, подобно речным ракушкам, которые я так любила собирать в детстве, и достать его оттуда будет весьма непросто. Однако откровенный разговор, состоявшийся между нами, положил начало долгому пути…

* * *

Кавалькаду мы так и не нагнали. Хотя сложилось впечатление, что не сильно иларг к этому и стремился. Вместо того чтобы отправиться из храма прямиком домой, муж решил провести меня по торговым рядам. Жизнь на рынке бурлила. Люди сновали туда-сюда, шутили, улыбались и смотрели на нас с нескрываемым интересом. Жители Алдонии узнавали своего илара. Причиной тому была его отличительная внешность – темно-каштановые волосы и синие, как ночное небо, глаза. Желая скрыться от любопытных взглядов, он снова надел плащ и накинул на голову капюшон. И в который раз я задалась вопросом: кто же ты такой, Реймир?

Уже в первой лавке мои глаза едва не разбежались по сторонам от обилия разноцветных тканей. Они казались такими же невесомыми, как паутина. Торговец с заискивающей улыбкой и слащавым голоском подносил платья, прикладывал мне к груди, что-то убирал в сторону, что-то уносил. В итоге небольшая стопка одежды спустя полчаса выросла в целую гору. Реймир указал на одно из них, серебристое, расшитое жемчугом, и попросил меня надеть его. Остальные же наряды он поручил доставить в фамильный дом Тагиров. Чуть позже то же самое произошло и с обувью. Возражать я не посмела, поскольку понимала: предстать перед матерью илара в поношенных штанах и рубахе, дырявых сапогах просто непозволительно. Тем не менее я чувствовала себя содержанкой и с трудом подавляла зародившееся в груди негодование. Муж не спускал с меня глаз. Куда бы мы ни следовали, я находилась под неусыпным наблюдением. Реймир словно боялся, что со мной может случиться что-то недоброе.

Когда пытка покупками наконец-то закончилась и я смогла вздохнуть с облегчением, солнце уже клонилось к горизонту. Наверняка Колин пришла бы в восторг от этого занятия, но мне оно не нравилось. Рынок мы покинули, истратив большую сумму денег и вооружившись сведениями: этим вечером в фамильном доме Тагиров проходил званый ужин, на который был приглашен не только каждый илар этой империи, но и едва ли не каждый лэр Алдонии. К чему же было приурочено торжество: к долгожданному возвращению илара, его помолвке или, как и сказал Годфри, свадьбе с той, другой, навязанной обычаями?

Весь оставшийся путь Реймир неустанно рассказывал о порядках, заведенных в доме, правилах поведения в высшем свете. Я впитывала его слова словно губка, хотя прекрасно понимала: теория теорией, а практика практикой, и мне придется хорошенько постараться, чтобы не упасть лицом в грязь.

Сердце замерло, а дыхание сбилось от восторга, когда мы проехали под стрельчатой аркой, украшенной резьбой, и оказались во внутреннем дворе… самого настоящего дворца, поскольку это огромное изумительное белоснежное сооружение мало походило на дом. Его стены были выложены из полированного мрамора и излучали лилово-розовое сияние в свете догорающего солнца. Со всех сторон доносились журчание и плеск воды. Она извергалась из фонтанов и сбегала по канавкам тоненькими ручейками. От насыщенного аромата всевозможных цветов, смешавшегося в один, тяжелый, голова пошла кругом. Но сильная рука Реймира продолжала крепко удерживать меня за талию.

Я старалась сидеть прямо, чтобы ничего не пропустить, успеть хорошенько осмотреться, хотя в платье это было весьма неудобно. Чем ближе мы подъезжали к дворцу, тем отчетливее росла уверенность, что я попала в волшебный мир или же выпила какого-то таинственного зелья, вызвавшего видения. Прошлая жизнь, наполненная голодом и холодом, тускнела на фоне роскоши. И это было непозволительно. Мне не следовало забывать, что через считаные месяцы я вернусь домой.