Жизнь и смерть Бобби Z - Дон Уинслоу

– …кристаллический мет, экстази, кокаин простой, кокаин «крэк»…

– Заткнись!

Агент заткнулся.

– Ты что, не понял, я прикалываюсь? – спросил Гружа. Он по-настоящему разозлился. Если бы ему сразу же сообщили о происшествии на ранчо Брайана, след Кирни еще не успел бы остыть. Он сумел бы его поймать и доставить к Уэртеро.

Но теперь…

– Я хочу, чтобы все это уничтожили, – приказывает Гружа. – Срок – вчера. Скажешь смотрителям парка, что здесь никогда ничего не было. Похоронить этих долбаных индейцев, отправить колбасника обратно во Франкфурт, взорвать эти бункеры и послать бобоедов обратно в Мексику. Можешь это сделать?

– Да, сэр.

– И не зови меня «сэр», на хрен! – орет Гружа. – Я что, похож на какого-нибудь офицера? – И Гружа вновь начинает изучать пепелище.

Просто черт ногу сломит, думает он. Уэртеро переходит через границу, как в девятнадцатом веке, убивает гринго, сжигает поместье дотла и снова ускользает за границу.

Да, дон Уэртеро – серьезный человек.

А значит, мне нельзя валять дурака, делает вывод Гружа. Он осмотрел тело (если это можно назвать телом) Брайана и получил наглядный урок: вот что случается с теми, кто разочаровал Уэртеро.

Садясь в машину, Гружа думает: «Мне необходимо – причем как можно быстрее – доставить дону Уэртеро юного Тима Кирни. В процессе доставки он должен умереть, чтобы больше не разевал свою глупую пасть. Проблема в том, что Кирни оказался более упорным недоноском, чем я предполагал».

«Semper fido», а?

Гружа опускает глаза и видит, что пепел с ботинок попал на коврик машины, а ведь он только что пылесосил эту проклятую штуковину. Его охватывает раздражение, а тут как назло звонит телефон.

– Привет, удолбыш, – раздается голос Бум-Бума.

– Чего тебе, жирная задница?

– Я нашел твоего парня.

Груже делается чуть полегче.

– Надеюсь, ты не паришь мне мозг, – предупреждает он.

– Скоро убедишься сам.

Теперь Гружа уже не так переживает насчет своих башмаков. «К дьяволу башмаки, – думает он, – я смогу купить уйму башмаков. Очень скоро я разбогатею».

Тим уложил Кита спать после того, как закончились «Спасатели Малибу». Этот сериал нравился им обоим. Кит сходил с ума по всем этим спасательным операциям, когда выручают людей из беды, а Тим – по женщинам, бегающим туда-сюда в мокрых купальниках. Он полагал, что это как раз такие женщины, какие бегают в мокрых купальниках по пляжам, которые часто посещал Бобби Зет.

Вот в общественном бассейне в Дезерт-Хот-Спрингс была спасательница, вспоминает Тим, звали ее Большая Блю, потому что она носила ярко-голубой – «блю» – цельный купальник. Никто никогда не видел, как она плавает. Да и зачем ей было утруждаться? Люди говорили: если начнешь тонуть, Большая Блю плюхнется в бассейн, вода выйдет из берегов и тебя выплеснет волной. Впрочем, проверить эту теорию добровольно никто не брался. Такой Большая Блю и осталась в памяти Тима: посиживает себе в кресле, читает журнал «Мадемуазель» и жует вяленую говядину.

А девушки из «Спасателей Малибу», уверен Тим, вообще понятия не имеют, что такое вяленая говядина.

Загнав, наконец, Кита в кровать, Тим приступил к работе. Он отпилил прямой кусок шланга длиной в фут. Набил грубую стальную вату в трубку и навинтил на нее крышку. Насадил эту штуку на ствол пистолета, убедился, что она села как следует, и аккуратно снял.

Тим платит за пакет шоколадного печенья «Орео», минеральную воду, сырную соломку, хлеб и банку арахисового масла, и кассир спрашивает:

– В бумагу или в пластик?

– В пластик, пожалуйста.

Тим с Китом выходят из «Ральфа» и садятся в машину.

– А какой сюрприз? – в который уже раз начинает приставать Кит, когда Тим выезжает с парковки и направляется к скоростной автостраде.

– Если я тебе расскажу, это будет уже не сюрприз.

– Ну во-о-о-от…

– «Ну во-о-о-от», – передразнивает Тим. – Через несколько минут узнаешь.

– Значит, это где-то в Сан-Диего, – говорит Кит сам себе.

Мальчишка веселится вовсю.

Тим хотел бы разделить его веселье, но не может. Он не представляет, во что ввязался, не знает, сдержит ли Монах обещание, кто его будет ждать у вольера со слонами, и это его до смерти пугает.

Хотя приятно, конечно, устроить ребенку небольшой праздник. Очевидно, никому раньше это в голову не приходило, потому что Кит просто вне себя от восторга.

Тим сворачивает со Сто шестьдесят третьего шоссе возле указателя с надписью: «4-я авеню – Парк Бальбоа – Зоологический парк».

Кит – парнишка смышленый, он успел прочесть «зоо» в слове «зоологический».

– Мы едем в зоопарк!!! – вопит он. – Это и есть сюрприз, да?! Зоопарк? Точно?

– Может быть.

– Точно! Я знаю! – Кит подпрыгивает на сиденье. – Зоопарк!

– Ты никогда раньше не был в зоопарке? – спрашивает Тим.

– Нет!

– И я не был, – признается Тим.

Они проехали через парк Бальбоа и, следуя указателям, направились к зоопарку. Долго колесили по необозримой парковке, пока не нашли свободное место.

– Так, – говорит Тим, – тебе задание: запомнить, в каком мы ряду. В страусином ряду.

Над их рядом, на большом шесте, – картинка со страусом.

– Страусиный ряд, – повторяет Кит.

Ведь тут-то и может выйти облом, думает Тим. Провернуть это дело и после не суметь отыскать свою машину – это классическая проруха в стиле Тима Кирни.

Тим покупает билеты. Он долго не может поверить, что надо отдать целых четырнадцать баксов, чтобы попасть в паршивый зоопарк, но поверить приходится. Оказавшись внутри, он первым делом изучает выданную вместе с билетами карту, где нарисованы все звери, и находит на ней изображение слона.

Затем ориентируется на местности. Зоопарк раскинулся на склоне большого холма, и пешеходные дорожки идут вверх и вниз. К тому же есть и эти подвесные штуковины, гондолы-вагончики, которые ездят от подножия до вершины. Выход только один, и он – рядом со входом, где они сейчас стоят.

– Можно нам проехаться? – спрашивает Кит, указывая на вагончик канатной дороги.

Тим сверяется с картой:

– Конечно, почему бы и нет?

Времени у них полно: он позаботился приехать пораньше.

– Здоровско, – отзывается Кит.

«Здоровско»? – думает Тим. Отведи парня в зоопарк – и он превратится в настоящего ребенка.