Ночные снайперы - Юлия Волкова

И еще она подумала, что самая примитивная версия мотива преступления оказалась верной. Мелешко успел сообщить ей по телефону, что парень просто зарабатывал деньги. Другое дело, что теперь следует выяснить, за что платили деньги снайперу. Но это не составит большого труда. Главное, исполнитель пойман. А через исполнителя легко можно выйти на заказчика — этот закон работает и в случае поимки настоящего киллера, и в случае поимки киллера-пейнтболиста. Саша в этом не сомневалась.

Но все оказалось не совсем так, как она ожидала. Несмотря на то, что допрашивал мальчика сам полковник Барсуков — строгий и грозный, несмотря на то, что майор Мелешко не стал скрывать от снайпера факта тщательной слежки, несмотря на то, что на Сегу смотрела с укоризной его коллега по команде — она, Александра Барсукова, преступник раскаиваться в своих действиях не торопился. Да что там раскаиваться! Он их просто не признавал!

«Крепкий орешек, — подивилась Саша. — Впрочем, в таком возрасте они все крепкие. Не боятся ни Бога, ни черта, ни матери родной. Главное — не выглядеть в глазах товарищей слабаком». Она понимала Сегу. А вот полковник и майор совершенно не собирались понимать парня.

— Гражданин Васильев! — кипя от возмущения, срывался на крик Николай Трофимович. — Вы пойманы с поличным, неужели вы этого не понимаете? Сейчас мы привезем ваших сообщников и проведем очную ставку. Существует аудиозапись ваших переговоров с ними. Какой смысл в вашем упорстве?

— Ни в кого я не стрелял, — опустив голову, в который раз бубнил Сега. — Честное слово пейнтболиста.

— А на крышу полез позагорать немного! — загудел Мелешко. — А маркер с собой взял от белых мух отмахиваться!

— Для чего я полез на крышу — мое личное дело, — упрямился снайпер. — Это не преступление — по крышам лазить.

— Значит, не стрелял? — злился Барсуков. — А вот нам сейчас эксперты скажут: так это или нет. Погоди немного.

— И скажут, — кивал Сега. — Скажут, что не стрелял. Дуло чистое.

— Успел вычистить, значит… — выдохнул полковник и грузно поднялся. — Ладно. Шомпол для чистки дула мы на месте преступления найдем. А сейчас будем ждать подельников.

Мальчик равнодушно пожал плечами. Словно был уверен в их железобетонном молчании.

— Мне завтра на тренировку вообще-то, рано, — пробормотал он. — Вот Александра Николаевна знает. Не выспимся — игра псу под хвост. Зря вы время теряете. Не стрелял я в людей на улице. Никогда.

— Очень глупо, — сказал полковник.

— А тренировка, по всей видимости, пройдет без тебя, Сега, — грустно произнес Мелешко. — Придется тебе сегодня ночевать в камере. До выяснения обстоятельств дела. Но ты не волнуйся, Александра Николаевна передаст тренеру, почему ты отсутствуешь на тренировке. И насчет маркера успокоит — находится, мол, имущество у экспертов на предмет проверки.

И тут Сега вскинул голову, сжал кулаки и покраснел.

— Вы не имеете права меня задерживать, — выкрикнул он. — Я несовершеннолетний.

— Имеем, — отрезал Мелешко. — Мы имеем право задерживать лиц, подозреваемых в том, что они представляют социальную опасность. Независимо от возраста. Ты не хочешь ничего объяснять. Но ходишь по городу с маркером, ползаешь по крышам. Естественно, мы тебя подозреваем в совершении всех преступлений, которые творились с помощью маркера и желатиновых шариков. Эти действия можно квалифицировать как злостное хулиганство, прошу тебя заметить. Потому что они нанесли некоторым гражданам не только моральный, но и физический ущерб. Если ты изучаешь в школе правоведение, то понимаешь, что это означает.

— Но если вы меня подозреваете в злостном хулиганстве, — усмехнулся пришедший в себя от речи Мелешко Сега, — то неважно, признаюсь я или нет. Все равно сидеть в «обезьяннике».

— «Обезьянники» — это не у нас, — возразил Мелешко. — Твой путь прямо в следственный изолятор лежит. В случае твоего дальнейшего молчания.

— Да чего рассказывать-то… — начал сдаваться Сега. — Ну не стрелял я, хоть вы меня режьте. Я же не придурок какой-нибудь.

— Как же объяснить твое присутствие на крыше и дальнейший разговор на «ватрушке»? — спокойно спросил Андрей, давая понять мальчику, что готов ему поверить.

Сега засопел и стал вертеть головой во все стороны.

— Да ничего не означает! Забились мы! Что я смогу, как тот парень, с крыши в мишень попасть, — наконец проговорил он.

— Какой парень? — тотчас вмешался Барсуков.

— Ну, который преступник… Которого вы ищете…

— А откуда тебе о нем известно? — не отставал полковник. — Мне казалось, что никакой информации о нем в газетах и по телевидению не давалось.

Мальчик посмотрел на полковника, как на человека, который не знает, откуда дети берутся.

— Шутите? — жалобно произнес он. — У нас все об этом говорят. Вон, к Арнольду нашему даже братва приходила, на испуг брала, выясняли, этот придурок или нет их командира замочил. Ну, в смысле… покрасил…

— Арнольд? — не понял полковник.

— Да нет, — скривился Сега. — Это они думали, что, может быть, Арнольд. Или его пацаны путяжные. Он ведь клубом где-то в Озерках руководит.

— В Парголово, — машинально поправил Барсуков. — Все, значит, всё знают. И что же это за граждане, с которыми ты забился, то есть поспорил?

— А я без понятия! — пожал плечами Сега. — Подошли как-то ко мне после тренировки, спросили, не слабо ли мне попасть с крыши в какого-нибудь мэна. Я им — не занимаюсь я подобной фигней. Меня за это из клуба попрут. А они деньги предложили. Хорошие бабки, я и клюнул. Потому что… ну, вы понимаете, деньги всем нужны.

— Как их зовут, и где они живут, конечно, не знаешь, — сказал полковник.

Сега помотал головой.

— Знаю только их ники. Один Курт, другой Лайон. Если вы за нами следили, то найдете, — проговорил он упавшим голосом.

— Конечно, найдем, — заверил полковник. — Но как же ты деньги взял за то, что не сделал? Не боишься, что они потом правду узнают? Или все-таки ты в цель попал?

— Не хотелось мне в эту цель попадать, — сказал Сега еще тише. — Его моя мама обожает. Как его фэйс в шляпе на экране высветится, так она все бросает и у ящика застывает. Зачем бы я ее расстраивать стал? Вдруг бы она узнала? А если бы до Игната дошло? Не, стрелять я не стал. А проверить они не смогут. Их и на порог к нему не пустят. А если и пустят, то что? Что они у него спросят? Не испачкал ли он где-нибудь рукав плаща? И куда он после этого их пошлет?

— Да, расчет у тебя точный. Ну, а если бы тебе предложили другую цель, ты бы выстрелил? — уточнил Мелешко.

— Да говорю же — нет! — вскипел Сега. — Я кодекс чести знаю! А то, что деньги у этих лохов взял, так пусть в следующий раз думают, прежде чем тусу такую закручивать. Не понимаю я, в чем тут оттяг.

— Допустим, — вздохнул Николай Трофимович, переглянувшись с Андреем. — Завтра днем приедешь сюда к дежурному следователю. Все ему расскажешь и протокол подпишешь, понял?