Десять медвежат - Наталья Александрова

Тут как раз и время подошло обеденное. Я обычно пораньшеобедаю, чтобы до ужина успеть аппетит нагулять. У меня суп был гороховый,конечное дело, со свининкой, котлетки с чесночком, картошечки, я извиняюсь,нажарила сковородочку, маслица туда побольше, чтобы скворчало… Сажусь — и в ротничего взять не могу. Неимоверным усилием воли две ложки супа кое-какпроглотила со шкварками — так плохо стало! Но сдаваться не в моих правилах.Решила я выйти погулять и в кондитерскую зайти, что напротив. Там официанткаМашенька меня уже знает, сразу несет, я извиняюсь, кофе, два эклера и буше! Ичто вы думаете?

— Не пошло? — в полном восторге спросил Леня ихлопнул руками по коленям.

— Не то слово! — дама махнула рукой. — Зрятолько деньги отдала. И тут только я поняла, что это Удод меня сглазила! Тоесть это она установки перепутала, мне нужно было установку дать на возвращениемужа, а она дала на похудение!

— И как же вы теперь питаетесь? — полюбопытствовалЛеня. — Этак можно ведь и ноги протянуть…

— А я о чем вам битый час толкую? — обрадоваласьдама. — Ведь сами, я извиняюсь, посудите: утром могу только выпить чашкупустого чаю. Дальше обед: салат, я извиняюсь, зеленый или огурцы с помидорами.На ужин — можете себе представить? Два яблока! Или.., один апельсин.., один —Ужас какой! — Леня был полон сочувствия.

— А как я раньше завтракала… — мечтательно протянуладама, — кашку манную, понятное дело, на цельном молоке, с сахаром, да ещетуда непременно маслица сливочного кусок приличный… потом какао, «Золотойярлык», опять-таки на цельном молоке, сахару побольше, корицы.., ну парубутербродиков, я извиняюсь, с сырком сливочным, соответственного размера…

— Лучше с «Виолой», у нее жирность выше, ввернулЛеня, — или вот еще, конечно, можно блинчики.., вот такую стопочку, имаслом их как следует, маслом, а то еще сметаной или повидлом…

— Не напоминайте! — простонала дама, а Лолаотвернулась, не в силах слушать про такое безобразие.

— И вот, — продолжала дама, — от такойтравоядной жизни потеряла, я извиняюсь, килограмм двадцать и дальшебезостановочно худею. Муж пришел вещи свои забрать, как глянул на меня — так иоторопел. Всполошился, в поликлинику меня потянул, по врачам мы с ним ходим,анализы там всякие, я извиняюсь, обследования… Тут как раз у подруги гипссняли, и муж снова ко мне переехал — очень за мое здоровье беспокоится, кормитменя строго по часам, а что толку? Все равно ничего, кроме я извиняюсь, овощейи фруктов, в рот взять не могу! Вот пришла разбираться с этой самой Удод,пускай она отвечает за свою преступную халатность.

— Но ведь муж-то вернулся! — не утерпела женщина стревожными глазами. — То есть за чем вы к ней приходили, то она ивыполнила!

— Муж-то вернулся, но какой ценой! — вскричалапохудевшая страдалица. — А моральный ущерб?

Как же я раньше ужинать любила!.. Бывало, свининки поджарюпару кусочков, капустки потушу…

В этом месте Лола не выдержала и стремглав сорвалась сместа. Она простучала каблучками по коридору и проскользнула на лестницу,Маркиз с трудом нагнал ее между вторым и третьим этажами.

— Ну ты куда? — он схватил Лолу за рукав.

— Ты что, думаешь, я так и позволю этой чокнутойУдодихе копаться в моих мозгах? А вдруг она тоже перепутает установку? Мненужно вспомнить про медведя, а она вместо этого даст установку, например, наотвращение к домашним животным! И я разлюблю Ну И! Или еще того хуже станукаким-нибудь лунатиком! Это же невозможно представить — перепутать установки!

— Но муж-то к той толстухе вернулся! — заоралЛеня, используя последний неоспоримый аргумент.

— Но какой ценой! То есть мне-то это, конечно, ничегобы не стоило, я не страдаю обжорством, как та толстуха, но знаешь, дорогой,методы этой психиаторши настораживают. Видишь ли, если для того, чтобы явспомнила, в, какого медведя положила капсулу, она заставит меня писаться поночам.. — нет, на такое я не согласна!

— Да, пожалуй… — не мог не согласиться Леня, хотя…

— Ты готов отдать меня в лапы кому угодно, любомузлодею, хоть Джеку Потрошителю! — со слезой в голосе воскликнула Лола.

— Но, дорогая, ты преувеличиваешь… — неувереннозапротестовал Леня.

— Хоть Гитлеру, хоть Чикатило, хоть графу Дракуле!

— Ну хватит, хватит, — Леня подталкивал Лолу кмашине, — ну успокойся…

— Ричарду Львиное Сердце! Доктору Джекилу и мистеруХайду! Стоматологу из районной поликлиники!

— Кажется, тебя немножко заносит, — Леня впихнулсвою подругу в машину и тронулся с места, вот что, давай заедем куда-нибудьпообедать.

— Ну не знаю… — протянула Лола, — после того, какэта тетка про еду говорила, меня что-то обедать не тянет.

— А мы пойдем в китайский ресторан, закажешь там овощии креветки какие-нибудь, еда легкая…

Лола всю дорогу капризничала, но в ресторане заказала триблюда и съела все с большим аппетитом.

— Кофе больше не пей, — деловито велелМаркиз, — ты от него нервная очень становишься, лучше выпей чайкузеленого, жасминового, очень полезно для очищения организма.

— Что ты еще задумал? — как Лола ни быларасстроена, она всегда прекрасно разбиралась в интонациях своего партнера и оего планах своевременно узнавала по особому блеску глаз.

Леня ничего не ответил, только вышел на минутку якобы втуалет, а на самом деле он хотел переговорить по телефону так, чтобы Лола неслышала.

— Собирайся, дорогая, поедем еще в одно место, —твердо сказал он, вернувшись к столику.

— Тебе не надоело? — заныла Лола, но Маркиз ещеболее твердо сказал, что ему как раз очень надоело и что тем более нужно скореерешить этот вопрос, времени совершенно нету.

Лола поглядела ему в глаза и согласилась ехать, как уже нераз говорилось, она всегда умела вовремя остановиться.

— Мы едем к доктору Крылову, — сообщил Маркиз вмашине, — это не психоаналитик, не гипнотизер, это обычный психиатр.

— То есть ты уже считаешь, что я больна психически? —угрожающе спросила Лола. — Сам такой!

— Нет, я так не считаю, — ответил Леня, не отводяглаз от дороги, — но доктора Крылова рекомендовали мне как отличногоспециалиста.

— И это говоришь ты? — вскипела Лола. — Оком?

О психиатре! Я тебя просто не узнаю! Да советская психиатрияво всем мире стала притчей во языцех! Советских психиатров даже исключили изкакой-то там международной ассоциации, потому что они по приказу начальствазапихивали в больницы совершенно здоровых людей, диссидентов! Я сама про это читала!

— Оставим в покое диссидентов, это было давно, —мирно сказал Леня, — доктор Крылов достаточно молодой человек, в районесорока, он никак не мог сильно запачкать свои руки… если уж тебе угодно об этомдумать. Кроме диссидентов и инакомыслящих, существуют еще больные люди снастоящими отклонениями психики, и вот им-то доктор Крылов здорово помогает.