Одна маленькая вещь - Эрин Уатт

Шок сменяется радостью.

Серьезно? Я буду видеть Чейза несколько часов каждые выходные без надзора родителей?

Мне неважно, сколько дерьма я должна тут разгрести, оно того стоит.

– Привет, Сэнди. Что нужно… – улыбка на лице Чейза немедленно исчезает, как только он узнает меня.

– Это Бэт Джонс, наш новый волонтер. Вообще она – старый волонтер, просто вновь присоединилась к нам после небольшого перерыва. – Сэнди задевает его плечом.

Я застываю: они что, встречаются? Он был так рад видеть ее до того, как заметил меня. И она ведет себя так, словно они старые друзья. Выходит, он изменял Сэнди, когда был со мной на вечеринке? Сэнди красивая, но она старше. Ручаюсь: ей уже давно за двадцать пять.

Я пялюсь на Чейза, который мрачно смотрит в ответ.

– Приятно познакомиться, – отвечает он каким угодно, но только не приветливым тоном.

Сэнди смотрит на него с удивлением. Чейзу не приходится объяснять причину этой внезапной смены настроения, потому что кто-то позвал Сэнди.

– Вы вдвоем справитесь? – спрашивает она, явно не решаясь оставить нас одних.

– Сэнди, – снова зовет парень с крыльца.

– Мы справимся, спасибо, – говорю я, потому что хочу, чтобы она скорее ушла.

– Да, иди, Сэнди. Я все улажу, – Чейз кивает ей.

Стоящий передо мной парень кажется куда более уверенным в себе, чем тот, которого я знаю по школе. В коридорах он всегда держит голову опущенной. В классе смотрит прямо перед собой. Здесь его взгляд открытый, плечи развернуты. Он даже выглядит выше и… сексуальней.

Как только Сэнди скрывается из виду, Чейз склоняется ко мне.

Мое сердце начинает стучать так сильно, что, клянусь, я чувствую, как оно бьется о грудную клетку. Воздух между нами становится жарче. Когда его губы приближаются к моему лицу, у меня перехватывает дыхание. Он… он собирается?…

– Ты преследуешь меня? – шепчет он на ухо.

Я отскакиваю.

– Что?

– Почему ты тут? Ты меня преследуешь?

Любые теплые чувства, которые я испытывала к нему, тонут в возмущении.

– Конечно, нет! Я два года работала тут!

Он щурится, как будто не верит мне.

– Это правда, – настаиваю я. – Разве ты не слышал, как Сэнди назвала меня старым волонтером? Это было мое место задолго до того, как ты появился тут.

Уверенно иду мимо него и хватаю ветку. Конечно же, она оказывается больше, чем я ожидала. Ее придавило что-то очень тяжелое, так что я не могу сдвинуться с места. Все всегда идет не так, как хотелось бы.

Большая ладонь обхватывает мою, и ветка высвобождается из кучи мусора.

– Прости, – грубовато говорит он. – Можем начать снова?

Разве не чудесно?

– Начать откуда?

– С самого начала. – Он медленно опускает ветку, а затем протягивает руку. – Я Чейз Доннели.

Я пожимаю его ладонь. Длинные пальцы Чейза обхватывают мои. Словно электрический импульс пробегает по всему телу. Игнорируя это, я говорю:

– Я Бэт Джонс. Снова работаю тут волонтером после короткого перерыва.

– А для меня это – испытательный срок.

Я выпускаю его руку.

– Серьезно, Чейз. Ты не можешь начать с этого. – Столько всего нужно начать заново. Я поднимаю ее и пытаюсь сдвинуть с места.

– Почему нет? – спрашивает он, берясь за тяжелый конец ветки и поднимая его. – Это правда.

– И что? Есть тысяча фактов, с которых ты мог бы начать. Например, что твой отчим – мэр. Как насчет этого?

– Так я выглядел бы напыщенным идиотом, – ворчит он.

– А когда говоришь, что на испытательном сроке, выглядишь как… как… – я ищу верное слово.

– Преступник? – подсказывает он.

– Правонарушитель. Но это не про тебя, – добавляю я.

– Но я именно он и есть.

– Я думала, мы начинаем все заново.

– Не собираюсь никого вводить в заблуждение.

С нетерпением бросаю свой конец ветки в кучу. Разговаривать с Чейзом – все равно что с этими бревнами: бесполезно, слова проваливаются в пустоту.

– Слушай, я не пытаюсь выглядеть глупо, – говорит он, появляясь за моим плечом. – Мне просто кажется неправильным не говорить людям о том, что я на испытательном сроке, придумывать ложный предлог, почему я тут.

– Это не обман, просто, знакомясь с людьми, лучше не сразу сообщать им что-то подобное. Это называется подавать себя с лучшей стороны. На собеседовании ты не будешь в первую очередь рассказывать, что с трудом встаешь по утрам, а уверишь, что готов работать в любое время. Давай попробуем еще раз… Почему ты получил работу тут, а не где-то еще?

– У приюта есть договор о программе реабилитации для несовершеннолетних из колонии штата.

Я в изумлении развожу руками.

– Забудь об этом. Просто сделай татуировку на лбу «Чейз Доннели, уголовник».

– На лбу? Не, я думал сделать тату на шее.

– Что? – оборачиваюсь и вижу, что Чейз улыбается. Слава богу, он шутит.

– Ладно, как насчет этого? – он проходит вперед, хватает мою правую руку и говорит: – Я Чейз Доннели. Учусь в старшей школе Дарлинга. Кажется, у нас есть общие занятия.

Я снова чувствую электрический разряд, но притворяюсь, что эта простая близость не сводит меня с ума.

– Я Бэт Джонс. Видела тебя на уроках по расчетам и на истории музыки. Ты играешь на чем-нибудь?

– Нет, я не смог бы играть ни на чем даже для спасения собственной жизни. Я и петь не могу или нарисовать примитивного человечка. Но я должен был освоить минимум по изящным искусствам, так что выбрал историю музыки.

– Аналогично, – я сочувственно улыбаюсь. – Кроме того, я слышала, что на уроках Дворак разрешает слушать попсу, а мне и правда нравится популярная музыка.

К моему удивлению, он не поднимает меня на смех. Вместо этого говорит:

– Парни из One Direction круты.

– Гарри Стайлс круче всех.

– Я больше люблю хип-хоп: Гуччи Мейн, Пост Малон.

– Мне они тоже нравятся.

Мы смотрим друг на друга, взявшись за руки, с улыбками на лицах. У меня такое чувство, будто я купаюсь в лучах солнца. Наконец оба понимаем, что держим друг друга слишком долго для обычного рукопожатия. Я первая отпускаю его руку. Кажется, он повторяет за мной с неохотой. Или, может, это только мое воображение.

– А ты любишь животных? – спрашивает он, шагая обратно к куче мусора.

– Всегда хотела завести питомца, но родители не разрешали, потому что Ре… у мамы ужасная аллергия на них, – вру я. – А тебе они нравятся?