Приманка - Вера Чиркова

— Вот теперь я понял, почему он женился именно на Вельене, — проворчал маг, шагая по лестнице. — Будь я помоложе, и сам бы так сделал. Очень важно иметь жену, с которой есть о чем поговорить в свободное время, хотя в юности об этом обычно не задумываются.

— Не только, — неожиданно встал на мою защиту Мерелто. — Вели вообще необыкновенная. Она умеет печь очень вкусные лепешки, рыбу жарит и чистит сама.

— Лювен! — шутливо рыкнул на друга Кэрдон. — Ты не слишком разговорился?

— Не пугай меня так, внучок, — едко вздохнул уже вышедший на мостик магистр. — А то я и в самом деле заинтересуюсь, где это вы жарили рыбу и почему заставили женщину чистить.

Портал открылся внезапно, и маркиз внес меня туда почти на руках, впрочем, и остальные не отстали. Я даже не успела сказать, что зря они стараются меня развлекать, вовсе не в моих правилах плакать и падать в обморок. Скорее я возьму лопату и буду копать проход вместе с наемниками Сангирта… А кстати, где именно он собирался его копать?

Путь высадил нас на зеленую лужайку садика, очень похожего на владения лорда архивариуса. Дорожки тут были песчаные, и беседочка стояла против ведущих на веранду широких ступеней. И только в этот миг я поняла со всей ясностью, почему они начали шутить заранее, — домик тоже был совершенной копией Тагервелльского жилища Танрода.

Душу обдало теплой волной признательности за такую деликатную заботу, но они могли и не стараться. Эвелина Бенро далеко не из тех особ, которые могут часами рыдать над засушенным цветочком, полученным лет пять назад. Вещи — это всего лишь вещи, независимо от их величины и ценности. Для меня давно самое главное — это люди, причем хорошие, независимо от возраста и состоятельности. Те, кто встанет рядом в трудную минуту, кто поддержит в горе и не забудет в час радости. И в черный час поделится последним глотком воды и куском хлеба. Их значительно больше, чем плохих, просто хорошие скромнее и потому незаметнее, чаще они не шуршат на балах шелками и злыми языками, а увлеченно занимаются своими простыми, но очень важными для всех делами.

— Вели, ты как? — заглянула мне в глаза Луизьена, и я поняла, что стою молча уже целую минуту.

— Думаю, — невпопад пробормотала в ответ и вдруг выпалила: — Кэрдон, а о каких это катакомбах ты говорил?

— Давайте обсудим это в доме? — Уверенно подхватив под руку матушку Мелисанту, магистр повел ее к ступеням веранды и мельком оглянулся на меня: — Вельена, поскольку ты не видишь големов, мы одели твоего в рубаху, штаны и перчатки. Слуг у нас просто нет, а жарить самой рыбу тебе сейчас некогда.

— Согласна, — буркнула, поднимаясь следом за ними, и едва не взвизгнула, когда висевшая на стене веранды одежда дрогнула, раздулась, как от порыва ветра, и, помахивая такими же наполненными воздухом перчатками, двинулась к нам. — Это еще что такое?

— Это он, голем, — насмешливо сообщил маркиз. — Сейчас рассмотришь в зеркале. Он будет слушать одну лишь тебя, и этот — не только слуга, но и охранник.

— А гоблина он прибить сможет? — входя в знакомую столовую, поинтересовалась я, думая совершенно о другом.

— К сожалению, только немного задержать и подать сигнал тревоги, — отозвался Доганд, усаживаясь рядом с монахиней. — Надеюсь, всем понятно, почему я в одиночку беседую с вами от имени совета магистров?

— У вас там еще нет единого мнения по поводу случившегося? — отстраненно предположила я, и Луизьена лукаво усмехнулась.

— И часто она так? — заинтригованно глянул на нее магистр.

— Всегда, когда занята решением какого-то важного вопроса, — выдала меня тетушка.

— Тогда хотелось бы услышать, какую задачку Вельена решает сейчас.

— Один маг сказал, что ему подчиняется вода, — с надеждой глянула я в его глаза. — И мне тут подумалось, ведь должны же у вас быть сильные магистры, чтобы послать туда хотя бы ведерко воды?

— И краюшку хлеба, — мрачно добавил Доганд. — Можно попытаться, но не сейчас. Сначала нужно допросить гоблинов и их пособников, выяснить все детали. И тщательно проверить. Они, несомненно, будут лгать и водить нас за нос. Вам неизвестен тайный устав магистров, и открыть его я не имею права, но могу намекнуть — предатель теряет очень многое. И Харсон прекрасно это знал, вступая в сговор с гоблинами, но не остановился, следовательно, выгода от сделки была очень велика. Мы давно замечали его скуповатость, но списывали на детство в бедной семье. И вряд ли он захочет теперь, когда потерял все, открыть нам тайны гоблинов. Придется выжимать правду из них, а у гоблинов не так-то много слабых мест, на которые можно надавить.

— Они очень боятся боли, — буркнула я, выныривая из своих размышлений. — Только те, кто не привык к страданиям, кричат так истошно, просто ударившись о решетку.

— Я сам буду резать их по кусочку, — кровожадно пообещал Кэрдон, одобрительно погладив меня по голове, — если не будет иного способа вернуть учителя. Запомни это, верховный!

— Только в самом крайнем случае, — нехотя кивнул тот. — По надеюсь, мы сумеем с ними договориться. Поэтому сейчас я ухожу — мои собратья пытаются выяснить, каким образом гоблины сумели проникнуть в Саркан. Ведь у нас везде стоит защита и сигнальные линии. А вы попытайтесь придумать, как успокоить императора. Он каждый час шлет нам ультиматумы.

— Отправьте во дворец нас с мужем, там от нас будет больше пользы, — решительно встала с места тетушка. — А здесь все основное теперь выяснилось, и надо спокойно это обдумать. Если потребуется, мы напишем письмо. И еще… Кэрд, почему бы тебе не забрать сюда жену?

— Я сам не смогу, — побледнел от волнения маркиз.

— Мы поможем. — Магистр исчез, как исчезал только Танрод, — не вставая с кресла.

И все, кроме матушки Мелисанты, исчезли вместе с ним.

— А мне чем теперь заняться? — вздохнула я скорее от нетерпения, чем от растерянности.

Мой характер требовал немедленных действий, сборов в поход к тем самым катакомбам, от разговора о которых маркиз так ловко ускользнул, составления планов, да просто допроса проклятых гоблинов, которым почему-то не жилось спокойно на их южном материке!

Но ничего этого сделать пока было нельзя. Гоблинов допросят без меня, и копать катакомбы, боюсь, тоже отправятся сами. Если магиням даже рыбу жарить не положено, то уж о том, чтобы взять в руки лопату или кирку, и заикаться не стоит.

— У тебя сейчас самая трудная женская работа, — мягко улыбнулась матушка Мелисанта. — Ждать возвращения своего любимого мужчины и молить Святую Мать, чтобы даровала ему спасение. Ну и думать, чем ты порадуешь его, когда он вернется. Это ведь очень важно, чтобы первые слова, какие человек услышит, вернувшись в дом, куда тянуло его сердце, были наполнены светом, добротой и любовью. Тогда ему непременно захочется вернуться и в следующий раз.

— Матушка, я это знаю, — согласно кивнула в ответ, с досадой припомнив обиду, которая еще жила где-то в уголке души.