Летящая по волнам - Елена Сантьяго

Девушка скопировала ее жест: положила руку на грудь и слегка улыбнулась. Ее зубы были безупречно белыми.

– Цена, – произнесла индианка немного гортанно, но вполне понятно. Она указала на Элизабет и произнесла: – Лиз-зи.

Элизабет нерешительно улыбнулась:

– Точно. Ты говоришь на моем языке?

– Мало. Немного слов. Больше на французском.

– Где ты ему научилась?

– Белый, – коротко сказала девушка и указала на двух убитых мужчин. – Убрать. Сейчас.

Элизабет испуганно оглянулась на трупы. Потом неохотно оглядела окрестности в поисках подходящего места, где можно было бы вырыть могилу.

Цена уже приступила к делу. Она начала копать руками песок между кустов у подножья каменной стенки, отбрасывая камни. Девушка усердно рыла все глубже и глубже и кивком головы велела Элизабет делать то же самое. Вместе одними лишь руками они выкопали неглубокую могилу. Вдвоем перетащили трупы в яму, зарыли в песок и привалили камнями и ветками.

Преодолевая отвращение, Элизабет старалась действовать целеустремленно и эффективно. Ей хотелось убраться отсюда как можно дальше, но сначала нужно было замести следы. После того как тела мужчин были засыпаны, она попыталась взглянуть на могилу глазами случайного прохожего. Место, скрытое в густом кустарнике, с расстояния в несколько шагов казалось абсолютно неприметным. Но это не помогло ей вернуть себе самообладание. Элизабет глубоко дышала, чтобы подавить вновь подкативший к горлу приступ тошноты.

Цена забросала песком окровавленные следы, оставшиеся в тех местах, где умерли мужчины. Элизабет сняла с себя сорочку: на ней остались брызги крови, которые невозможно было отстирать на скорую руку. Недолго думая женщина зарыла сорочку недалеко от могилы. К счастью, ее платье осталось чистым, это избавляло Элизабет от необходимости давать пространные объяснения Деирдре и просить ее позаботиться о стирке.

Элизабет уже натянула платье и надела туфли, как вдруг вспомнила о проклятой лодке. Женщина быстро обернулась к воде, но оказалось, что течение отнесло лодку уже довольно далеко.

– Черт побери! – воскликнула Элизабет. Ее уже не беспокоило то, что ко всем прочим ее промахам добавится еще и сквернословие. – Если кто-то обнаружит лодку, этих двоих наверняка станут искать.

Цена проследила за ее взглядом и покачала головой:

– Белые не искать. Подумать, большая рыба приплыть и съесть.

– Ты имеешь в виду акулу?

Элизабет помолчала и наконец кивнула:

– Ты права. Кроме того, оба матроса были сильно пьяны. Они легко могли свалиться за борт. Что им здесь было нужно?

– Женщина, – сказала Цена.

Ответ прозвучал лаконично. Элизабет неловко кивнула. Ей было неприятно, что она сама до этого не додумалась. Конечно, мужчины последовали за ней. Они узнали, что она отправилась одна на прогулку за пределы деревни. Негодяи просто сели в свою лодку и спокойно гребли за ней вдоль берега.

Элизабет сглотнула, но комок в горле не исчез. Этого не должно было случиться. Двое мужчин были убиты из-за нее. И пусть они были подлецами, у них была лишь одна жизнь, и теперь она оборвалась.

Женщина присела на скалу и подперла голову руками. У нее в висках пульсировала боль. Желудок судорожно сжимался, но в нем уже не было ничего, что могло бы выйти наружу. Когда индианка встала перед Элизабет, та устало подняла голову.

– Все хорошо? – спросила Цена.

Элизабет пожала плечами. Все было плохо.

– Злой человек, – сказала Цена сердито, и Элизабет удивленно взглянула на нее. Цена поджала губы, ее глаза горели ненавистью. – Он так же сделать со мной.

Туземка описала все красноречивыми жестами. Элизабет беспомощно смотрела на девушку.

– Кто? Тот, с бородой?

Цена кивнула.

– Он сделать ребенка. – Туземка указала на свой живот.

– Бородач тебя изнасиловал и ты от него забеременела? Когда это случилось?

– Шесть лун назад. – Цена указала на воду: – Там получился. Три недели назад.

– Ты говоришь, что у тебя… А ребенок?.. Где?..

– Рыбы съесть, – равнодушно ответила Цена.

Потрясенная Элизабет с трудом пыталась подыскать слова, но вдруг замолчала. Против солнца показались приближающиеся силуэты. Цена отступила на несколько шагов в кустарник. Элизабет спрыгнула с утеса, готовая пуститься наутек. Но потом с облегчением вздохнула. Это была Деирдре! Ее сопровождали Олег, Джерри, Сид и Эдмонд.

– Это мои люди, – объяснила она Цене, которая зорко следила за незнакомцами.

Маленькое лицо почти полностью скрылось за кустами гибискуса. Темные глаза сверкали между цветков, над головой виднелось острие копья.

– Ты можешь выйти. Они ищут меня.

Цена нерешительно выбралась из кустов. Деирдре побежала вперед, заметив Элизабет у скал.

– Святые небеса, миледи! Мы так волновались за вас!

– Мне очень жаль. Я отправилась гулять и совершенно позабыла о времени.

– Вы плавали!

Деирдре с укором взглянула на мокрые волосы Элизабет.

– Одна! Как вы только могли?!

– Ох, ну пожалуйста, не поднимай столько шума по пустякам. У меня все хорошо.

Элизабет вела себя непринужденно, не обращая внимания на укоризненные и озабоченные взгляды.

Деирдре с заметным недоверием посмотрела на Цену.

– Кто это? – поинтересовалась ирландка.

– Это индианка. Мы случайно разговорились.

– О, она разговаривает на нашем языке? – выказал заинтересованность Эдмонд.

Он подошел ближе, но потом остановился на расстоянии, когда Цена отступила назад.

– Я священник, – приветливо произнес он. – Слуга Господа.

Цена молча наблюдала за ним.

– Меня зовут Эдмонд. Пастор Эдмонд. А как тебя зовут, дитя мое?

– Цена, – ответила за девушку Элизабет.

Ее бросило в жар, она чувствовала себя несчастной. Грудь болела, налившись молоком. Наверное, Фейт уже кричит от голода, ее давно нужно было покормить.

– Давайте пойдем домой. Я не хочу больше заставлять мисс Джейн ждать.

– Девочка, хочешь пойти с нами? – с надеждой спросил Эдмонд. – Мы могли бы поговорить… Ты станешь объяснять мне слова из твоего языка, а я тебе объясню слова из своего.

– Эдмонд! – поторопила его Деирдре. – Не думаю, что эта девушка захочет пойти с нами. К чему ей это?

– Ну, изучать чужой язык всегда полезно! К тому же тогда она сможет правильно молиться. – Священник вопросительно посмотрел на туземку: – Ты уже когда-нибудь молилась?