Долины любви - Ольга Шарипова

Валерия не спала всю ночь, прислушиваясь к перестуку колес. Поезд мчался, оставив позади Московский вокзал, к вокзалу Ленинградскому, а Лера смотрела в темноту на редкие огни, мелькавшие за окном…

Встреча с ленинградскими бабушкой и дедушкой прошла так, будто их не разделяло семь лет. В их доме ничего не изменилось, да и сами они были такими же, как и прежде.

Единственное, что изменилось, — это внешность Валерии. Теперь уже не велись шутливые споры, на кого похожа внучка — на отца или на мать. Валерия превратилась в копию своей мамы: она стала настолько похожей на Марину, что дед и бабушка несколько раз, невольно, называли Леру именем своей погибшей дочери. И это вызывало слезы.

А однажды, услышав их разговор, Лера до конца почувствовала все то, что пришлось пережить ее родным.

— Будто Марина вернулась к нам, — сказал дед.

— Мы были не правы по отношению к Валерию. Он любил Марину, а мы оскорбили его, сказав, что он отнял у нас дочь. — Бабушка всхлипнула. — Но самое ужасное, что уже нельзя попросить у него прощения…

— Он простил нас… Ведь Лерочка снова с нами.

Родители Марины лишь недавно узнали, что их зять ушел вслед за их дочерью, Московская бабушка, после произошедшей ссоры, не сообщила им об этом. Они узнали о судьбе отца от Леры, а ей с трудом удалось скрыть свое удивление: девушка была уверена, что они все знали.

Колеса продолжали свой перестук, а Лера вспоминала разговоры и прогулки с дедом, перебирала в памяти мельчайшие детали. И улыбалась — недостающий кусочек мозаики жизни нашел свое место…

Поезд прибыл в родной город, и Валерия с удивлением увидела, что на перроне стоит муж. Эдуард с нетерпением всматривался в лица прибывших, отыскивая взглядом жену.

Вот наконец Эдуард увидел Валерию, показавшуюся в дверях вагона. Он поспешил навстречу жене — счастливая улыбка сияла на лице мужчины.

— Здравствуй! — Эдуард обнял Леру и крепко прижал к себе. А потом поцеловал, улыбнулся и протянул ей букет.

— Здравствуй. — Лера была ошеломлена произошедшим. Она удивленно смотрела то на Эдика, то на желтенькие гвоздики, которые он ей преподнес.

Это был после свадебного первый букет, подаренный им Валерии.

Эдуард подхватил сумку Леры и, обняв жену, повел в сторону входа в метро. Он без устали рассказывал ей о сдаче «хвоста» по химии, о том, что нашел себе работу, о том, как соскучился по ней. Удивительно, но Эдуард стал расспрашивать Валерию о поездке и с удовольствием слушал ее рассказ о родственниках. И Лера, решившая, что такое раскрепощение и внимательное поведение Эдика объясняется отсутствием Веры Петровны, с удовольствием общалась с мужем.

Оказалось, что они едут не в Печатники, а домой к Лере.

— Наши старики проводят сегодняшний день вместе, — объяснил Эдуард, — а я решил, что нам не стоит упускать возможность побыть одним!

Лера кивнула — она не могла сказать мужу «нет». Они не были близки целый месяц, сейчас Эдуард был ласков и весел… У Валерии не было причины, чтобы отказать ему.

…Эдуард целовал Валерию. Целовал дольше обычного. И даже покрыл поцелуями ее шею и плечи. И грудь? Да. Невероятно, но он действительно сделал это. Впервые прикоснулся губами к груди своей жены — правда, длилось это недолго; вскоре, шепча какие-то неразборчивые фразы, Эдик принялся мять груди Валерии и стонать от удовольствия.

Впервые они занимались сексом днем, и это доставило Эдуарду небывалое наслаждение — ему понравилось рассматривать обнаженную Леру: это тебе не сумерки.

— К черту приличия, — прохрипел Эдуард, раздвигая ноги жены. — Каким я был идиотом, слушая мать с отцом!

Он с остервенением набросился на нее, как изголодавшийся дикий зверь.

А Валерии все это было безразлично, она закрыла глаза и сжала руками простыню, — пусть насытится и оставит ее в покое. В конце концов, Эдик заслужил это: он примерно исполнял желания матери, сдавал экзамены, не отвлекаясь на жену; он радушно встретил Валерию… А что до нее… Она сама решила остаться с ним на этот год. Да и разве виноват Эдик, что Валерия любит другого мужчину?

Но сегодня близость затянулась: Эдуард, наслаждаясь новизной, долго ощупывал и разглядывал жену. Проделывая это, он не переставал бормотать о том, сколько же они потеряли, занимаясь сексом в темноте.

— Всегда в темноте! Каким же я был дураком, ведь пацаны говорили, что кайфа больше, когда при свете… Но нет, я боялся ослушаться родителей, с их приличиями… К черту их!

Наконец Эдуард кончил. Он громко простонал и сильно сжал груди Валерии. А потом, зафырчав, накрыл ее своим обмякшим телом.

— Я люблю тебя, Лерка…

Эдуард скатился с жены. Он тяжело дышал и постанывал. Валерия лежала без движения, вымотанная выполнением своего супружеского долга. Да и рука Эдуарда, сжимавшая ее грудь, не давала пошевелиться.

Усталость взяла свое, и глаза Валерии закрылись. Бессонная ночь, проведенная в поезде, и небывалый по продолжительности и интенсивности секс с мужем заставили ее погрузиться в спасительный сон…

Но вот Лера встрепенулась — ей нельзя засыпать, ведь нужно спешить в ванную! Теперь она не допускала и мысли о беременности! С приходом мужа из армии Валерия пользовалась физиологическим методом, и за прошедшее время этот способ не подводил ее.

Лера резко села в кровати и посмотрела на часы, стоящие на ее письменном столе, — ужас!!! Она перевела взгляд на Эдуарда — он улыбнулся ей и постучал пальцем по своим ручным часам. Она заснула на полчаса.

— Думаю, нам удалось сделать ребенка. — Он хмыкнул. — Наконец-то наши старики будут довольны.

— Зачем?.. — Лера смотрела на мужа, и глаза ее переполнялись ужасом.

— Лерка, да ладно! Жалко тебе, что ли? — Эдуард поправил подушку и удобно устроился в кровати. — Роди ты им, пусть успокоятся! А то мать все уши прожужжала с этим ребенком! Думаешь, она из-за экзаменов настояла на нашем раздельном проживании? Черта с два: она вычитала где-то, что мужику надо накопить сперму, чтобы она стала как концентрированное молоко, а потом впрыснуть ее в отдохнувшую жену. А у тебя сейчас как раз благоприятные дни для залета. Она все высчитала!

Валерия смотрела на Эдуарда, удивляясь непривычному выражению его лица: он ухмылялся и криво улыбался. Валерия слушала мужа и не узнавала. Эдик будто забыл привычные слова: то ли сказывались годы, проведенные в армии, то ли в отсутствие матери он позволил себе расслабиться.

Эдуард говорил о том, что легче родить ребенка, чем выслушивать причитания матери. Он сказал, что Вера Петровна провела целое совещание с участием Лериной бабушки, где и было решено, что Эдик встретит Леру и они побудут денечек одни.

— Представляешь, как я обрадовался? Я так соскучился по тебе, да еще и появилась возможность потрахаться днем!