Закон меча - Дмитрий Светлов

– Maintenant attendez une Minute! Vous devrez payer des frais![11]

– Ага, размечтался, сейчас я тебе отсыплю мешок золота!

С этими словами Норманн зашагал обратно на корабль. Нетрудно было догадаться, что местные господа требуют мзду за проход по реке, только он не собирался платить. Утрутся, мурманы с корабелами давно готовы, дай знак и вмиг разнесут всю округу. Эти дядьки в беретиках с перышками прекрасно поняли намерения пришельцев. И, несомненно, осознали свое бессилие, они не смогут остановить нахалов. Эскадра дождется прилива и спокойно продолжит плавание по реке. Их обязательно пропустят и вверх, и вниз, и за подмогой не побегут. На кораблях слишком много воинов, возможная прибыль не оправдает потерь. И большое войско никто не будет собирать, это не война, а местные разборки.

Тем не менее не прошло и получаса после возвращения Андрея в каюту, а попытка содрать деньги повторилась.

– Андрей Федорович! – К нему заглянул Речан. – На берегу стоит местный священник и требует тебя.

– Я в богословии не силен, зови Иоаниса, общение с представителями церкви по его ведомству.

Через иллюминатор было видно, как батюшка долго о чем-то толковал с местным священником в забавной шляпе. Они не спорили, что уже хорошо, но, судя по лицам, разговор шел на серьезную тему.

– Андрей, – вернувшийся духовник пристроился в кресло рядом с конторкой, – я пригласил их зайти к тебе.

– Кого «их»? Мытника с кюре? Не получат они от меня ни одной монетки!

– Тут такое дело, – немного замялся Иоанис, – тебя обвиняют в укрытии еретиков.

– Ну и что? Соберут против меня новый крестовый поход? Пусть попробуют, мурманы на раз разнесут замок по камешку!

– Кюре поднимет против тебя всю округу. Ты не сможешь забрать вино.

– Нашел чем испугать! В подвалах этого замка собрано немало бочек! При любом раскладе я останусь в выигрыше.

– Силой пойдешь?

– Почему нет? Приди я без воинов, и местные воины меня не пожалели бы.

– Твоя правда, ободрали бы как липку…

– Только не вспоминай о заповедях! Хорошо?

Странно, ухо моментально уловило звук чужих шагов, в дверь вежливо постучали, затем Речан пропустил нежеланных визитеров. Гости, а это была давешняя троица с кюре в придачу, возобновили переговоры о деньгах. На этот раз служитель местной церкви выступал и как переводчик, и как шантажист. Господа требовали денег, кюре переводил на латынь, а Иоанис помогал Норманну разобраться с некоторыми оборотами речи.

– Нет и еще раз нет! – желая прекратить ненужный разговор, резко ответил Норманн.

– Но о грузе в ваших трюмах вы можете нам сказать? – хмуро спросил ключник.

– Только ворвань, больше ничего нет.

– Обратно повезете вино?

– Разумеется, в ваших краях больше нечего брать.

– Мне хотелось бы узнать причину, по которой вы укрываете у себя еретиков, – сурово спросил священник.

– Уважаемый кюре, я уже сто раз говорил, в моих экипажах нет ни одного еретика!

– Не надо лгать! Ни один из них не знает «Pater noster»!

– И я не знаю «Отче наш» на латыни! – с усмешкой ответил Норманн. – Каноны греческой церкви позволяют читать молитвы на родном языке.

– Да ведаю я! – поморщился кюре. – Только на шеях ваших воинов нет крестов!

– Правильно, и не должно быть. – Андрей спокойно смотрел на священника.

– Вот видите! Вы умышленно отрицали, что укрываете еретиков!

– И сейчас отрицаю и повторяю, среди моих воинов еретиков нет!

– Но как же? – Священник растерялся. – Вы буквально сейчас признали отсутствие символа крещения!

– Разумеется, язычник не может нести крест.

– Вы противоречите самому себе!

– Нисколько. Вы, уважаемый кюре, допытывались о еретиках, а у меня на борту язычники. Кстати, господа, не хотите ли выпить китайского чая?

– Да какая разница!

– Огромная, мой уважаемый собеседник, еретик идет против веры, которой язычник еще не знает.

– Вы обязаны всех язычников немедленно отвести в церковь, где они познают радость веры! – заявил священник.

– Ульфор! Зайди ко мне! – позвал Норманн. Затем обратился к кюре. – Если вы хотите, этот язычник сейчас наденет крестик. Но станет ли он после этого христианином?

– Вы обязаны заставить его стать христианином!

– Мне убить его? – демонстративно помахивая огромным топором, спросил вошедший лидер норвежцев.

– Просто постой рядышком, может, утихомирится.

Норманн набрал на замке сундука цифровой код и положил на стол Папскую индульгенцию.

– Прочитайте, уважаемый кюре, вам это должно понравиться.

– Здесь написано о прощении вольных грехов! – бережно возвращая свиток, возразил священник. – Вы же совершаете умышленный грех.

– В этом и есть смысл вольного греха, ибо я добровольно взял на себя бремя воспитания неверующих силой своего примера.

– Господин герцог, вы можете назвать того, кто поручил вам столь тяжелое испытание?

– Капитул Любека и лично его преосвященство. – Норманн умышленно не назвал имени.

– Так вы… вы торговец Ганзы? Как вы смогли прорваться в такую даль?

– Молитвами и топорами язычников, – без усмешки ответил Норманн.

Папскую индульгенцию, как и обращение «герцог», не могли не заметить остальные представители замка Неф. Выпив чая из фарфоровых чашек, гости чуть ли не на цыпочках покинули корабль. Зато Иоанис пожелал немедленно взяться за изучение логики и риторики.

До замка графа д'Акса пришлось добираться с несколькими остановками. Многочисленные полноводные притоки вызывали затруднения с определением основного русла реки. Местные крестьяне с любопытством глазели на пришельцев, а на вопросы покорно отвечали: «Oui, sire»[12]. Пришлось ехать в ближайшую церковь, где кюре посоветовал держаться правого берега. Оказывается, все реки Гаскони несли свои воды с Пиренейских гор. Родовое имение правителя Бостона возвышалось над рекой грозным бастионом. Отсутствие внешнего оборонительного кольца с башнями нисколько не умаляло его военных возможностей. Три высоких и глухих внешних стены древнего замка завершались с южной стороны казармой с неширокими воротами. Традиционный вариант строительства делал родовое гнездо д'Аксов абсолютно неприступным. Широкий внутренний двор был вымощен булыжником, на который слуги набросали прошлогоднюю солому.

– Андрей Федорович, солому-то зачем накидали? – пнув сапогом воинственного петуха, спросил Речан.