Возвращение из Эдема - С. Л. Линни

– А вдруг все это обстоит совсем не так, как ты ожидал?

– Перемены, большие и важные, редко происходят в точности так, как ожидалось, – ответил Нестор. – Этот момент далеко не самый главный. Но, дорогая, не забывай, что меня интересует только нечто реальное, хотя я ничего не буду иметь против неожиданного. Все должно поддаваться строгому научному объяснению.

– Почему ты так считаешь? – выпалила Гери. – Неужели что-то не может быть просто реальным? Разве этого будет недостаточно?

– Не заводись напрасно. Все реальное обязательно поддается строгому научному объяснению.

– Иногда приходится полагаться на веру, – возразила Гери.

– Я ничего не имею против нее, – согласился Нестор, взглянув на часы. – Если только это не связано с просьбой дать деньги – в особенности мои. Или с опасностью для здоровья – моего или твоего.

Его слова нисколько не успокоили Гери. Жена Нестора, обычно такая невозмутимая, по-прежнему нервно сжимала и разжимала кулаки, проводила рукой по голове, возбужденно чесала затылок.

– Ладно, не знаю, что привело тебя сюда, что именно тебе хочется проверить, но ты женщина умная. Не думаю, что кому бы то ни было удастся тебя провести. Пока что это ни у кого не вышло. – Нестор фыркнул. – А теперь я должен идти. Кажется, за мной приехала машина. Как тебе известно, меня ждет кое-какая важная работа, которой я займусь в своем кабинете на борту яхты. Как только ты закончишь… то, что задумала, позвони мне. Можно будет совершить экскурсию по острову, мило пообедать на борту яхты или найти какое-нибудь заведение здесь.

Гери встала, Нестор положил руки ей на плечи, поцеловал в веки и сказал:

– Пусть этот день выдастся у тебя плодотворным, моя полная веры женушка.

С этими словами Алленде направился к подъезду.

* * *

26 февраля 2006 года, 08.47

Научно-исследовательская лаборатория,

местонахождение неизвестно

Джими Афзаль сидел на простой металлической койке, подобрав колени к груди, прижимаясь спиной и затылком к холодной стене. В руке у него была визитная карточка, которую он раз в день доставал из кармана. Только это он и позволял себе… всего один раз в день. В противном случае отчаяние стало бы невыносимым.

На карточке тиснеными золотыми буквами было выведено имя: «Йен Х. Рачменн», далее следовало: «Издательство “Голден Рачменн”, главный редактор». На обороте рукой самого Джими было нацарапано: «Пон. 5 дек. 9.00». Эта визитная карточка была его спасательным канатом, поскольку оставалась единственной связью с той жизнью, которую он вел до этой нескончаемой скуки, постоянного мрака и отчаяния.

Каждый последующий день, доставая карточку, Джими чувствовал себя все более беспомощным. Как долго он здесь? Первое время после похищения он старательно вел счет дней, но затем, где-то к Рождеству, у него кончилось терпение. Это было ужасно. До него вдруг дошло, какой сегодня день, он постарался найти хоть что-нибудь, все равно что, лишь бы наполнить светлыми красками свой самый любимый праздник. Но нет. Бесконечная рутина, кормежка, анализы, отношение охранников… ничего не изменилось. Этот день ничем не отличался от остальных, проведенных в этом жутком чистилище. Да и последующие дни были в точности такими же.

Джими тщательно убрал визитную карточку в карман и поднял ноги, полностью вытягиваясь на кровати. Предположим, он никогда не вернется домой. Предположим, он умрет здесь.

Родители всегда подчеркивали, что нужно быть признательным каждому дню, проживать его в полную силу, как будто он последний на этой земле. Джими с детства отличался целеустремленностью. Ему хотелось не только мечтать, размышлять о будущем, но и что-то делать. Он надеялся через три года стать младшим редактором «Голден Рачменн», проявить себя, а к тридцати пяти годам уже возглавлять собственное издательство. С появлением электронных книг в этом бизнесе происходили разительные перемены, можно с казать, открывался новый мир. Так что ничего неосуществимого в таких планах не было.

Джими мечтал издавать книги, которые содержали бы мысли, открывали бы дискуссии, делали бы наш мир немножечко лучше. Он хотел оставить свой след.

Но если он умрет прямо сейчас, останется ли что-либо после него? Успел ли он сделать в своей жизни хоть что-нибудь?

К тридцати годам Джими собирался жениться. До тех пор заботы о содержании семьи не должны были его отвлекать. Из-за этого он даже не заводил серьезных романтических отношений и вот сейчас очень сожалел об этом.

Кто будет переживать, если с ним что-нибудь случится? Конечно, родители и друзья. У него отличные друзья.

Все же кто помимо них будет скорбеть о том мире, каким он мог бы быть, если бы ему позволили жить?

Уставившись в потолок, Джими пытался занять себя, мысленно разбирая содержание первой серии книг, которую он собирался написать. Будет ли профессор по-прежнему готов работать с ним? Согласится ли мистер Рачменн выслушать его?

Как правило, подобные отстраненные размышления помогали Джими, однако сегодня он никак не мог сосредоточиться. Его просто выводил из себя постоянный стук по трубам отопления, протянувшимся над головой. Похоже, в систему попал воздух, потому что прежде такого не случалось. Может быть, это был какой-то новый эксперимент, попытка воздействовать на психику… на него и на остальных лабораторных крыс, которых содержали здесь.

Чем больше Джими старался не обращать внимания на стук, тем больше вслушивался в него. Вскоре он понял, что это не обычный шум труб. В стуке присутствовал определенный рисунок. Пузырьки воздуха движутся по случайному закону, они не могут образовывать четкую последовательность. Проследив за трубами под потолком, Джими обнаружил, что они проникали сквозь стену в соседнее помещение и, возможно, шли дальше по всему зданию. Прислушавшись к стуку внимательнее, он стал различать рисунок. Сначала удары были очень быстрыми, в каждой группе на один больше, чем в предыдущей. Один, два, три… и так до десяти. Затем они пошли реже, но в такой же последовательности.

Потом рисунок сменился на сочетание одного медленного удара, за которым следовали быстрые, сначала один, затем два, три, и так до шести. Далее последовала длительная пауза, после чего все началось сначала.

Вдруг стучит тот парень с ребенком на руках, которого он видел в коридоре? Наверное, это какой-то код. Произведя несложный подсчет, Джими обнаружил всего двадцать шесть различных сочетаний. Скорее всего, они обозначали весь алфавит. Азбуку Морзе Джими не знал, но она точно была другой. Быть может, этот код придумал тот парень. Разбирать символы было непросто, особенно если быстрых ударов оказывалось восемь и больше, но все-таки это было уже что-то.

Он услышал еще два повтора полной серии, после чего последовала новая долгая пауза. Следующие стуки отличались от исходного рисунка. Четыре быстрых удара, пауза, один быстрый, пауза, четыре медленных… Джими никак не мог сообразить и хотел бы все записать. Что такое четыре медленных удара, какова четырнадцатая буква латинского алфавита? Пока он считал, звучали все новые стуки.