Жить втроем, или Если любимый ушел к другому - Юлия Шилова

Когда врач уехал, я посмотрела на стоявшеюрядом со мной Лерку и прошептала:

— Почему ты плачешь?

— Потому что я чуть было только тебя непотеряла. Ксюха, милая, ну неужели ты так и не поняла, что отсюда сбежатьневозможно? — грустно сказала она и положила ко мне на кровать коробочку сожерельем. С тем самым, которое недавно подарил ей Тигран.

— Что это?

— Ожерелье. Ты что, не узнаешь?

— Узнаю. Это же тебе Тигр недавно подарил!

— Верно. А я дарю его тебе, — со счастливойулыбкой сказала Лера.

Я отодвинула от себя ожерелье и почувствовала,как меня бросило в жар.

— Я его не возьму.

— Почему? — обиженно надула губки девушка.

— Потому что ты, можно сказать, потом и кровьюего заработала, а я должна его носить. Лера, поверь, это ожерелье тебе намногонужнее, чем мне. Мне в нем даже выйди некуда.

— Как это некуда? А Олег появится...

— Он не появится, — резко перебила я Леру ипосмотрела на нее глазами, полными слез.

— Лера, послушай меня всего один раз. Если мыс тобой действительно подруги, то ты должна меня понять. Даже если Олегпоявится, то ему нет до меня никакого дела.

— Почему?

— Потому что мы с ним всего лишь случайныезнакомые и не более того. Если ты думаешь, что мы здесь будем жить вчетвером,то ты глубоко ошибаешься. Я все равно не докажу ни тебе, ни Тиграну, что у меняс Олегом совсем не те отношения, которые вы бы хотели видеть.

— Знаешь, какие бы у тебя ни были отношения сОлегом, я хочу подарить тебе это ожерелье, — поправила растрепавшиеся волосыЛера. — Мне просто приятно сделать тебе этот подарок как своей самой близкойподруге.

— Я не могу это принять.

— Если ты не сможешь это принять, значит, тыне искренна по отношению ко мне и к нашей дружбе. У меня этих ювелирныхукрашений полная тумбочка. Складывать некуда. Я это за всю жизнь не переношу.Тебе все равно ни один мужик ничего подобного не подарит, ведь у тебя к ним нетакое потребительское отношение, как у меня. А мне Тигран еще таких побрякушекзнаешь сколько подарит... Ему это ничего не стоит, — Лера говорила, а на ееглазах виднелись слезы. — И бриллианты, и камни Сваровски, и все что угодно.Этот подарок от чистого сердца, поверь. Мне действительно не хватало такойподруги. Ты не ханжа и ты принимаешь и понимаешь мой образ жизни, просто тыникогда не сможешь жить так, как живу я. У меня была подруга. Я тебе про неерассказывала. Она умерла от наркотиков. Вы были с ней чем-то похожи. Она тожене умела жить с мужиками за деньги, поэтому прожила всю жизнь, перебиваясь скопейки на копейку, заглушая свое безденежье очередной дозой героина.

Лера закурила сигарету и продолжилавзволнованным голосом:

— Выбирая свой путь, я никогда не рассчитывалана понимание. Оно мне не нужно, и я не испытываю в этом какой-то потребности,но мне приятно оттого, что ты меня понимаешь. Я горжусь той жизнью, которойживу сейчас. Когда я была ребенком из неблагополучной семьи, ходила встоптанных туфлях и драных колготках, я всегда мечтала о том, что буду ужинатьв самых дорогих ресторанах, танцевать на столах ночных клубов, самых дорогихзаграничных отелей, кататься на яхте, принадлежащей моему любимому мужчине. Мнедействительно жаль, что нам с тобой не по пути. Но это не значит, что от этогоя буду любить тебя меньше. Если ты действительно считаешь меня подругой, то тывозьмешь это ожерелье. Если нет — значит, ты сделаешь мне очень больно.

Я даже не знала, что и сказать в ответ.

— У меня сын заболел, — с надрывом в голосепроизнесла я.

— Что с ним?

— Температура. Кашель. Насморк. В общем, всесимптомы сильнейшей простуды в одном флаконе.

Не говоря больше ни слова, Лера направилась квыходу и, остановившись в дверях, посмотрела на меня глазами, полными слез.

— Я на днях в город поеду. Положу тебя вбагажник. Сбегай.

— Правда?!

— Ну конечно, не кривда.

— Лера, ты такая...

— Все девки такую жизнь годами ищут и ненаходят, а тебе ее на блюдечке с золотой каемочкой дали, и ты от нее бежишь, —перебила меня подруга.

— Лера, господи, ты даже не представляешь, какя тебе благодарна! Ты самая чудесная и потрясающая. Мы же с тобой нерасстается, пойми. Ты же все равно часто в Москву ездишь. Будешь ко мнезаезжать. Мы с тобой еще дадим жару!

— Ксюха, ты меня только не забывай.

— Дуреха, да как же можно тебя забыть. Какможно забыть наше новоселье, наши танцы на крыше джипа, нашу погоню запавлинами...

— А ведь мы так по перу из хвоста на счастье ине вытащили, — Лерка от досады прикусила губу.

— Ничего страшного. Пусть ходят с пышнымихвостами, а мы свое счастье найдем и без их помощи.

— Тоже верно. Просто мне одной их гонять будетскучно.

— Ты действительно необыкновенная. У тебятакая харизма, и из тебя энергия так и прет.

— Когда начнешь копаться в воспоминаниях,открой коробочку, достань ожерелье и вспомни, как нам все-таки с тобой былоздорово. Я, конечно, понимаю, что тебе ходить в нем некуда, но ты хоть иногданадень его на свою лебединую шею у зеркала и вспомни меня добрым словом. И еще.У меня к тебе огромная просьба. Даже если у тебя с деньгами тяжело будет, ты,пожалуйста, это ожерелье не продавай. Даже если наступит самый тяжелый и черныйдень в твоей жизни. Оно неприкосновенно. Это же как реликвия. Память обо мне. Отебе. О нас с тобой. Обещаешь?

— Обещаю, — шепотом произнесла я и вытерласлезы.

— Никогда не продавай. А если наступит черныйдень, то ты вспомни о том, что на этом свете есть такие мужики, которые из коживон лезть будут, чтобы этих черных дней не было. А для этого нужно ведь не такмного. Нужно их просто увлечь...

— Лера, ты так со мной говоришь, как будтопрощаешься.

— Просто после того, как я помогу тебесбежать, Тигран точно меня убьет.

— Глупости. Он же тебя по-своему любит. Пустькакой-то своеобразной, изощренной и, я бы даже сказала, жестокой любовью, новедь любит.