Всадник рассвета - Владимир Шигин

— Ну и голова ты, Посланник, ну и голова! — шепелявила она из своего мешка за спиной Вакулы. — У нас из нечисти такого бы никто ни в жисть не придумал! Сам Хитроплюй до такого бы не додумался!

— А это еще кто? — насторожился я.

Знакомство с еще одним противником, к тому же противником, судя по всему, далеко не глупым, мне явно не улыбалось.

— Да жил тут у нас один колдун хитромудрый! — скривилась бабка. — Наши и сожрали его лет двести назад, чтоб не выставлялся шибко!

— Значит, у вас умных не любят?

— А где их любят-то? — искренне изумилась старая ведьма. — От умных одни неприятности! Я вот люблю дураков! Дурак, он жизни радуется, как дите малое, а умник во всем смысл да подвох ищет. А к чему искать? Живешь и живи, пока тебя не сожрали!

Философские изыски ведьмы, видимо, порядком поднадоели тащившему ее в поте лица Вакуле, и он с силой тряхнул мешок. Бабка сразу все поняла, прервав изложение своих концепций на полуслове.

Однажды к нам снова наведался Рогдай. Само его появление мы прозевали. Не знаю уж как, но он подкрался под утро незаметно. В охране стоял Храбр, и он не смог услышать коварного врага. Рогдай ножом бесшумно перерезал ему горло. В ту ночь я почему-то лег спать не в середине наших “спальных порядков”, как обычно, а немного в стороне. В центре спал Вышата. Он-то едва и не стал жертвой ночного убийцы. Во тьме Рогдай принял его за меня и одним ударом хотел пронзить сердце, но предатель не учел того, что воевода лег спать в кольчуге, поверх накинул конскую попону, которую носил с собой. Попона смягчила удар, а кольца кольчуги задержали острие кинжала. Вскочив, воевода увидел только убегавшего Рогдая. Утром мы прощались со своим павшим товарищем. Все погребальные приготовления делали молча. Не хотелось не то что говорить, но даже смотреть друг другу в глаза. На Вышате прямо не было лица. С Храбром они были родом из одного селения и дружны с детства. Как и все мы, он считал виновным за происшедшее ночью именно себя, а потому просто не находил места.

Даже бабка Эго была ошарашена случившимся и сидела в своем мешке тихо, будто мышь.

А затем мы снова пошли вперед, за нашими спинами догорал очередной погребальный костер. Но теперь нас было уже только четверо.

Но вот лес начал понемногу редеть, а спустя сутки мы внезапно для себя оказались на берегу то ли моря, толи озера. По крайней мере, противоположного берега видно не было. Над волнами лежала легкая дымка. Только теперь я понял, как соскучился по морю, по запаху йода, по бьющей в берег волне, по крикам носящихся над водной гладью чаек.

Чтобы выяснить, куда мы пришли, я было подошел к воде, попробовать, пресная она или соленая, но внезапно отпрянул. Это была не обычная вода! Уже в нескольких шагах от нее меня обдало столь невыносимым жаром, что я отскочил. Передо мной лениво перекатывалась кипящая и бурлящая черно-красная масса, из которой то и дело вырывались вверх снопы пламени и искр. Да и туман над волнами вовсе не был туманом — это был самый настоящий пар.

— Вот он, конец света белого! — мрачно констатировал Вышата.

— Никакой это не конец свету, а самый что ни на есть наш огненный море-окиян! — снисходительно подала голос из мешка бабка Эго.

— Где тогда ваш остров Буян? — повернулся к ней я.

— А вон слева, вдалеке чуть-чуть виден, ежели прищуриться! — показала куда-то в покрытую паром даль старая ведьма.

Мы принялись пристально вглядываться в указанном направлении. Вначале ничего не было видно, но затем ветер раздернул паровую занавесь и мы разглядели далеко на горизонте крошечный остров, на котором отчетливо виднелась какая-то высокая башня. Что ж, для шестисотлетнего возраста зрение у старушки Эго было весьма приличным!

— А что это за сооружение на Буяне? — снова спросил я нашего заплечного гида. — Это и есть дворец Вечного Коуша?

— Как же мы по этакому кипятку доберемся до твоего треклятого Буяна? — оглянулся на бабку расстроенный Вакула.

— Как, как! По Калину мосту!

— А где этот мост?

— Пойдете вдоль берега к острову и обязательно на него выйдете! — прошамкала старуха. — Ну, какие же вы тугодумные!

— Ничего, бабуся, это мы только с виду такие! — ответил ей за всех Вакула. — А внутрях очень даже смекалистые!

Он с такой силой перекинул мешок с бабкой с одного плеча на другое, что та только ойкнула. И мы пошли вдоль берега в сторону, указанную старухой Эго. Впереди был мост, и я нисколько не сомневался, что именно там Коуш приготовил для нас еще один из своих многочисленных сюрпризов.

Спустя несколько часов быстрого хода мы увидели и мост. Он, казалось, парил высоко в воздухе, перекинутый от берега до далекого острова. Но едва мы приблизились к Калину мосту, как сразу же увидели тех, кто нас, видимо, уже давно здесь поджидал.

Поперек прибрежной тропы, тесно сомкнув ряды, молча стоял отряд воинов Коуша. Их было не больше десятка, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять: это не какой-то сброд, это самая что ни на есть гвардия! Прикрывшись огромными щитами и ощетинившись длинными пиками, зло поглядывая на нас из-под низких рогатых шлемов, они терпеливо поджидали нашего приближения. Впереди всех, опершись на топор, стояло вообще нечто огромное и мохнатое. Из-под мощного черного шлема не мигая смотрели маленькие злые глаза.

— “Бессмертные” Коуша! — обреченно вздохнула Эго. — От этих еще никто не уходил!

— А что это за чучело впереди? — не оборачиваясь, спросил я ее.

— Это сам великий воин Черноморд! Его все почитают и все боятся! “Бессмертные” благородны! — возвысила голос старуха. — Они очень любят поединки и ценят настоящую силу! Но никто никогда еще не смог одолеть Черноморда! Он самый великий витязь нашей земли!

— Это мы еще поглядим! — огрызнулся я.

Злорадный тон бабки уже начал меня раздражать.

Мы вытащили свои мечи и приготовились к неизбежной схватке. Я продемонстрировал противникам свой нательный крест. Никакого эффекта! А жаль! Теперь придется драться с этим обормотом Черномордом!

Я глянул на своих ребят — они были спокойны. Притихла даже бабка Эго в заплечном мешке. Вышата посмотрел на меня. Наши глаза встретились.

— Возможно, этот бой будет для нас последним, но он будет славным! — подмигнул мне невесело воевода.

Я посмотрел вперед. Там происходило некоторое движение. “Бессмертные” Коуша выставили вперед свои сверкающие бронзовыми остриями копья. Вот сейчас они двинутся своим сомкнутым строем и втопчут нас в прибрежную грязь. Но “бессмертные” почему-то медлили. Лишь тот, которого звали Черномордом, вдруг тяжело двинулся по направлению к нам. Пройдя половину пути, он остановился и, что-то громко и протяжно то крича, то шипя, принялся бешено лупить концом копья о щит.