Перекресток времен. Бородатые боги - Андрей Захаров

Золото – «испарину Солнца» – уаминка добывали, главным образом промывая золотоносный песок. Другой способ состоял в том, чтобы построить ряд каменных порожков поперек русла реки, и после дождей здесь собирали камни, содержащие частицы золота. Переплавка золота в слитки производилась таким образом: золото клали в горн, сложенный на высокой горе из камней, обмазанных глиной. Такие горны, работавшие на древесном угле и раздуваемые при помощи ручных мехов или через бамбуковые трубки, были повернуты на восток, лицом к ветру, который давал достаточную тягу для получения высоких температур, необходимых для плавки.

Серебра также было много. За нежный лунный блеск его называли «слезами луны». Была известна уаминка и ртуть. На их землях находился довольно большой рудник киновари. Ртуть использовали при золочении и серебрении бронзы. Мастера смешивали медь с оловом, чтобы получить бронзу, делали из бронзы отливку и чеканили ее, когда она остывала.

Увидя, как виракочи добывают и перерабатывают местные руды, а особенно то, что затем у них выходит, молодой жрец был в неописуемом восторге. При каждой возможности он расспрашивал о новых для него технологиях, стараясь постичь тайну этих знаний. Вера Кайва в божественное происхождение пришельцев после всего увиденного и услышанного еще больше укрепилась, а частые беседы с отцом Михаилом постепенно превращали молодого уаминка из почитателя Виракочи еще и в приверженца Христа.

Не отставал от него и второй оставшийся в Новоросске уаминка – Юску. Но его больше тянуло к охотникам и поисковикам. Он вместе с прапорщиком Ольховским, старшиной Долматовым, казаком-следопытом Трепачко и их группой занимался поиском ископаемых и разведкой местности.

В связи со строительством плотины, лесопилки и завода рядом с ними возникло стихийное поселение. Сначала здесь ночевали в шалашах не успевшие затемно вернуться в город строители. Затем параллельно с основным строительством стали вместо шалашей ставить крепкие деревянные дома, как на покинутой родине. В домах селились работники вместе с семьями, у кого они появились. Там же, на берегу реки, поставили и несколько сараев, разместив в них спиртовой заводик Слащенко и временные склады. Туда завозили добытую руду, лес и древесный уголь. Таким образом, сырье и производство были сконцентрированы в одном месте. Полученную продукцию на подводах планировали отвозить в Новоросск. По периметру очищенной от леса площади начали возводить высокий забор от диких животных. С чьей-то легкой руки временный поселок назвали городом мастеров, или Мастерград. Впоследствии все производство планировали перенести из Новоросска сюда, оставив в крепости только жилье и склады.

Политрук Жидков, поначалу еще возмущавшийся отсутствием веры людей в коммунистические идеи, вернувшись в город из геологической разведки, вдруг увидел и понял, что сейчас они все как раз живут как при коммунизме – с совместным трудом и общим распределением производимой продукции, и белые, и красные! Карл Маркс и Ленин писали об этом, а он наяву увидел и прочувствовал это! Сами собой отпали все вопросы и споры. Труд каждого на благо общества – что еще надо настоящему коммунисту? Юрий Львович вспомнил, что до войны он был не просто секретарем партийной организации своего цеха, но еще и специалистом по литейному производству. Забросив на время споры с капитаном Невзоровым и отцом Михаилом, он всецело окунулся в строительство будущего металлургического завода.

Вместе с завскладом Ярцевым бывший завхоз райкома Осип Давыдович Дрынько, в благодарность за спасенную жизнь и пытаясь оправдать доверие, ударился в развитие сельского хозяйства и животноводства. Поначалу потихоньку, но со временем он уже начал покрикивать на других за нерадивое отношение к домашним животным и посевам, растущим на террасах. Хоть и свеж был в памяти его позор, но по хозяйственной части Дрынько не уступал Ярцеву: сказывался предыдущий опыт работы. Тем более что те вещи, которые он вез с собой, сейчас очень пригодились. Благодаря их совместным усилиям теперь на террасах поднимались молодые побеги пшеницы, ржи, овса, киноа, кукурузы и картошки. А откормленные коровы с козами и оставшиеся лошади находились в загонах в ожидании потомства. К ним добавились новые загороды с домашними ламами и альпаками, подаренными местными жителями. Навоз от животных складывался отдельно, как удобрение на новые сельхозугодья, для которых уже шла расчистка от леса подходящих земель. На одном из горных ручьев вблизи города было также начато и строительство водяной мельницы, для которой из катков бронетранспортера сделали жернова. Предполагая существенное увеличение населения Новоросска, служба тыла заранее готовилась его прокормить.

Кроме основных проблем выживания у путешественников во времени возникла хоть и маленькая на первый взгляд, но трудность. Уж очень быстро заканчивался запас спичек! А огонь необходимо разводить постоянно… Но и здесь наши люди не сплоховали: нашлись умельцы, которые из винтовочных гильз и других похожих емкостей сделали карманные зажигалки, заправив их древесным спиртом.

А сколько таких мелких, но так необходимых в быту мелочей было придумано и сделано!

Оправившийся после ранения Павел Кожемяка вместе с голландцем Питером ван Лейденом после завершения постройки плота занялись строительством разборного двенадцативесельного плоскодонного бота с возможностью установки на него двигателя и съемной мачты с парусом. Благо благодаря лесопилке и сухому горному климату появилась возможность заготовки необходимых стройматериалов из растущих здесь бальсовых деревьев. В дальнейшем бот хотели использовать для перевозки нефтепродуктов из Нефтегорска в форт Асту и последующего обследования Большой реки. Согласно атласу Левковского она, по предварительным расчетам профессора, спускаясь с гор и пробиваясь сквозь дикие джунгли, превращалась в Уальяга – правый приток реки Мараньон, являющейся одним из истоков великой Амазонки.

Так постепенно складывалась материальная база новороссов. Планов было много, но при их осуществлении остро сказывалась нехватка рабочих рук. Приход большого каравана с новыми жителями долины поднял настроение у тружеников тыла.

Горячие воды гейзеров удивительным образом повлияли не только на животных, но и на людей. Вместе с животными оказались беременными и часть женщин, оставшихся в городе и заведших себе новую семью.

Большой радостью для всех попаданцев, вернувшихся из похода, было встретить в Новоросске молодую женщину с младенцем на руках. Первого человечка, попавшего еще в утробе матери в новый для них мир, назвали русским именем Иван. Мама, прошедшая все невзгоды первых месяцев попадания, назвала сына в честь сгинувшего на полях Великой Отечественной войны его отца.

Не меньшее удивление возвратившихся в Новоросск Максима и Андрея вызвал старший сержант-артиллерист Левченко.

– Григорий Васильевич! А говорили, что некому наследство отцовское – кинжал, папаху да кресты – передать! Я смотрю, у вас сразу два наследника объявилось! – воскликнул Григоров, весело подмигнув своему подчиненному, глядя, как к груди улыбающегося в ответ казака-артиллериста прижимались двое ребятишек, сидящих у того на руках. Мальчик и девочка, погодки трех-четырех лет. Рядом с ним, смущенно опустив глаза и положив руку на плечо своему новому мужу, стояла Полина, председатель женского комитета.