Костры из лаванды и лжи - Дарья Урбанская

держа в руках паспорта. У окна в глубоких креслах, пользуясь гостевым вайфаем, зависали в гаджетах подростки. Но даже они отлипли от экранов и с любопытством уставились на Женю, которая уже пылала похлеще всех ведьминских костров вместе взятых. Единственным, на кого не произвело впечатления появление мсье Роше с двумя дамами, был проходящий по лобби Люк. Он на ходу чиркнул равнодушным взглядом по окружающим и, не притормозив, отправился дальше. Впрочем, скрыться в коридоре он так и не успел.

– Люк, задержись на минутку! – окликнул его Эдуар, усаживая Женю на свободный диван. А когда парень подошёл ближе, он вручил ему ключи: – Будь добр, отнеси мой чемодан из машины в башню.

Моник, которая помогала Жене устроить ногу поудобнее, встрепенулась и мягко укорила его:

– Чемодан? Нужно было предупредить меня, что ты с ночёвкой. Я бы попросила шефа приготовить на ужин филе миньон, как ты любишь.

– Успеется. Не с ночёвкой, а до конца лета, пока в университете каникулы, – отмахнулся мсье Роше и повернулся к Жене. – Сидите здесь, мадам Арно, насчёт врача я распоряжусь.

Затем он вышел из лобби вместе с Моник, которая еле поспевала за его размашистым шагом. А Жене осталось лишь молча обдумывать, что ужаснее – то, что ей отдали приказ, словно собаке, или то, что с сегодняшнего дня этот властный тиран будет обитать всего лишь двумя этажами ниже, чем она.

Глава 15. Дневное рандеву на бульваре Мирабо

Женя отключила будильник и потянулась, а затем осторожно пошевелила ступнёй из стороны в сторону. За ночь опухоль окончательно спала, как и обещал мсье Дюпон, маленький взъерошенный человечек, который оказался штатным врачом при отеле «Шато Д’Эпин». Когда он вчера ворвался в лобби, размахивая чемоданчиком, словно сумасшедший профессор, Женя окончательно пала духом – ещё один неуравновешенный тип на её голову! Но доктор быстро и профессионально осмотрел лодыжку, поцокал языком, а затем зафиксировал пострадавшую конечность бинтом и помог добраться до комнаты. Робер, как он попросил себя называть, дал ей таблетки и мазь, велел обработать лодыжку перед сном.

По лестнице в башне Женя спускалась вдвое дольше обычного. Оправдывалась сама перед собой, что бережёт ногу, но на самом деле вслушивалась в затихающее эхо собственных шагов и гадала, не наткнётся ли на первом этаже на нового соседа. В итоге на завтрак она пришла позже обычного. Моник и Фабрис уже пили кофе, когда она тихо поздоровалась и присела на стул рядом с ними.

– А вот и наша потерпевшая! – сверкнул белозубой улыбкой Фабрис. – Как чувствуешь себя, хромоножка?

– В целом неплохо, спасибо. – Женя вежливо улыбнулась и тоже взялась за чашку, вдыхая терпкий аромат свежесваренного латте.

С Моник она старалась не сталкиваться взглядом, потому что выслушивать лекции про своё непрофессиональное поведение с мсье Роше не хотелось. Тем более когда в «цветочной гостиной» царило удивительное безмолвие. Девушки, сидевшие на другом конце стола и обычно вполголоса обсуждающие всевозможные темы, сегодня были подозрительно тихими. Кажется, они даже тостами хрустеть боялись, лишь бы не упустить сплетню номер один.

Однако подруга проявила тактичность и эту тему прилюдно не поднимала. Как и Фабрис. Он вообще всецело был поглощён предстоящей марсельской выставкой уникальных арт-объектов. Моник поддерживала непринуждённую беседу, а вот Женя то и дело выпадала из разговора, убегая мыслями во вчерашний день. Воспоминания об Эдуаре, который пронёс её через всю территорию отеля, не давали ей покоя весь вечер, мешали заснуть ночью и даже сейчас отдавались лёгкой дрожью под коленями и непременно алеющими щеками.

«Эдуа-а-ар… – протянула Женя мысленно. Его имя хотелось попробовать на вкус. – Как красиво звучит…»

Вот и теперь Фабрис барабанил пальцами по столу, а Жене чудилось ритмичное биение сердца, что она вчера ощущала под своей ладонью.

«Интересно, спустится ли он к завтраку?»

– Эжени-и-и, ты здесь?

Оклик Фабриса заставил вынырнуть в реальность.

– А? Что? – встрепенулась Женя.

– Я спрашиваю, поедешь с нами?

– Э-э… Куда?

Фабрис как-то странно ухмыльнулся.

– Ты вообще слышала, о чём мы говорили? – вмешалась Моник.

– Выставка. В Марселе, – извиняющимся тоном сказала Женя, от души надеясь, что тема беседы не изменилась.

– Именно. Мсье де Гиз был столь любезен, что предложил тебе поехать с нами на открытие.

– А… Э…

– Эжени, блоха моя, ты сегодня странная. В облаках витаешь, – он многозначительно подвигал бровями.

«Он что, блохой меня назвал?! Да ну, нет. Господи, соберись уже! И слушай внимательно! – рявкнула она на себя. – Стыдоба! О чём только думаешь!»

А Фабрис тем временем продолжил выпытывать:

– Это тебя наш Эду́ так впечатлил?

– Нет. Моя собственная нога. Ноет немного, мешает сосредоточиться, – соврала Женя, стараясь не выдать истинных чувств. Однако весёлый взгляд мсье де Гиза так и кричал, что «Оскар» за актёрское мастерство ей не светит. – Прошу прощения.

– Тебе не за что извиняться, дорогая.

Фабрис накрыл её кисть своей огромной ладонью, и Женя действительно ощутила себя блохой, которую накрыло тазиком.

– Давай вот как поступим: сегодня у тебя будет выходной.

«Ой не надо! Потом сплетен не оберёшься! Вон Кларисса аж жевать перестала. Наверняка разболтает потом, что я получила привилегии за… Даже подумать стыдно!»

– Но мсье Дюпон сказал, что с ногой всё в порядке! – выпалила она, осеклась и спешно добавила: – Просто ноет немного.

– Ты прекрасно вчера поработала, Эжени. И мсье Роше весьма тобой доволен. Так что выходной твой. Возражения не принимаются.

Женя едва сдержала порыв схватить круассан и запихнуть его в белозубый рот Фабриса, лишь бы из него больше не вылетали двусмысленные фразы.

– Выходной или нет, – прервала спор Моник, – но в восемь мсье Роше ждёт нас в своём кабинете. Эжени, тебя тоже.

– Э-э, зачем? – в который раз за это утро Женя растерялась.

– Затем, что дела теперь обсуждаем не за завтраком или на бегу, а в кабинете высокого начальства.

Моник допила кофе и отодвинула стул. За ней поднялся и Фабрис, который уже из-за спины подруги бросил Жене:

– До скорой встречи!

И подмигнул.

Стоило начальству уйти, как девушки окружили Женю, как рой пчёл. Дотошных, назойливо жужжащих пчёл, везде сующих своё любопытное жало.

«Вот влипла».

– Мсье Роше правда всю дорогу до отеля нёс тебя на руках? Сам?

– О-ля-ля…

– А как так вышло, что ты подвернула ногу?

– Высокие были каблуки?

– А туфли какой фирмы?

Сегодня женская половина персонала отеля сияла. До безукоризненного стиля Моник никто недотягивал, но больше не наблюдалось ни джинсов, ни аляповатых украшений, ни наспех завязанных хвостов. Только строгие деловые жакеты, сексуальные юбки-карандаши и алая помада. И каблуки. От классических треугольников