Фактор Черчилля. Как один человек изменил историю - Борис Джонсон

Черчилль был непоколебимым сторонником свободной торговли (исключая некоторое шатание в 1931 г. и незначительные протекционистские жесты вроде налога на импортируемые американские фильмы). Он вернулся в Консервативную партию только тогда, когда сами тори вернулись к свободной торговле. Черчилль также был капиталистом. Он сказал в 1924 г.: «Существующая капиталистическая система является основанием нашей цивилизации и единственным способом обеспечить жизненно необходимые потребности современного растущего населения». Он неоднократно высказывался против бессмысленного преследования богатых. Но он верил в капитализм с человеческим лицом, или сочувствующий консерватизм.

В начале карьеры он предстает как человек, который полон решимости умерить страдания, вызываемые свободным рынком и капитализмом. Да, он был жестким противником бунтовщиков и забастовщиков, но он также был известным миротворцем, использовавшим свое очарование и знание деталей для заключения соглашений.

В 50-е гг. эта гибкость, возможно, была менее желательна. Страна стала богаче по сравнению с тем временем, когда Черчилль начинал политическую деятельность, разрыв между бедными и богатыми заметно уменьшился. Некоторые утверждают, что Черчилль слишком мягко относился к доминированию профсоюзов, когда во второй раз стал премьер-министром, и тем самым способствовал застою 60-х и 70-х.

Но, если мы мысленно возвращаемся к тому состоянию, в котором была страна в годы, предшествовавшие Первой мировой войне, мы можем понять правоту интуиции Черчилля. Посмотрите на европейский хаос в 20-е и 30-е годы: кровавая коммунистическая революция в России, другие коммунистические восстания в Центральной Европе, а позднее россыпь фашистских диктаторов по всему континенту.

Почти все страны претерпели какие-либо серьезные потрясения или конституционные злоупотребления. В Италии был Муссолини, в Португалии – Салазар, в Польше – Пилсудский, в Австрии – Дольфус, в Германии – Гитлер, а в Британии был славный и добродушный Стэнли Болдуин, напоминавший управляющего банком в небольшом городке.

Разнообразие факторов воспрепятствовало тому, чтобы Британия повторила судьбу континентальных стран. Почти тысячелетие остров не испытывал военного вторжения. Общественные институты Британии глубже укоренились, а парламентская демократия насчитывала больший срок. Англичане придумали крикет и так далее. Но, разумеется, важным компонентом этой смеси была мудрость и прозорливость молодого Уинстона Черчилля и его друга Ллойд Джорджа. Они видели, что пришло время смягчить недовольство, утихомирить гнев обездоленных, способствовать предотвращению бунта посредством финансируемого государством ответа на очевидную социальную несправедливость.

В этом смысле можно пытаться доказать, что Черчилль помог спасти Британию от фашизма не однажды, а дважды. И та прогулка по манчестерским трущобам в 1906 г. была немаловажной. Зайдите сегодня в те места, и вы увидите шикарные небольшие бары, стильных молодых людей в модной одежде, которые, по всей видимости, задействованы в разрастающемся секторе высоких технологий. Спросите их о политических предпочтениях, и вы, скорее всего, услышите о том или ином варианте капитализма с человеческим лицом.

Черчилль принял на вооружение эту стратегию не только потому, что это было правильно для империи, или для экономики, или для него как политика, а еще и потому, что он умел искренне сострадать. Вопреки лейбористскому мифу он не был жесток.

И есть еще одна особенность его духа, которую нам необходимо прояснить, – этот вопрос является стержневым в дебатах о Черчилле, не утихающих до сегодняшних дней. Мы должны быть абсолютно уверены в чистоте его помыслов, когда он брался за руководство страной в 1940 г.

Нам нужно знать, что он чувствовал и думал об изначальном действии, возможно приведшем к возникновению человечества, но совершенно чуждом большинству моего изнеженного поколения. Некоторые (а возможно, и многие) заявляют, что ключевым аспектом фактора Черчилля было его явное желание повоевать.

Война – отец всего, говорил Гераклит. Да, война породила героического Черчилля. Но был ли сам Черчилль отцом войн, неистово и ликующе чадолюбивым, как предполагают некоторые?

Давайте вернемся назад, в конец войны, которая должна была закончить войны. На календаре 9 августа 1918 года, и, хотя тогда это было неочевидно, у самого позорного конфликта в истории начались последние конвульсии кровопролития. Днем ранее британский экспедиционный корпус при поддержке 600 танков добился впечатляющего продвижения при Амьене, прорвавшись через колючую проволоку, преодолевая грязь и перемалывая трупы. Достигнутый рубеж находился, можете себе представить, в двенадцати километрах от исходных позиций. Тысячи немцев были убиты, тысячи захвачены в плен.

Как это часто случалось в то время, Черчилль находился во Франции, остановившись в замке Вершок. У него имелся убедительный повод для пребывания там, ведь он был министром вооружений и мог лично следить за их распределением. Но скорее всего, он просто не мог находиться вдалеке от центра событий. Он направлялся в штаб 4-й армии и проехал мимо пяти тысяч пленных немцев: их взгляды были отсутствующими из-за потрясения, головы поникшими, их кожа все еще в копоти взрывчатых веществ. Черчилль заметил, что он «не мог воздержаться от сочувствия им в их незавидном положении. Они прошли многие мили через поле сражения без пищи и отдыха, а до того им пришлось пережить все ужасы боя».

Эта жалость несколько удивляет. Да, британские успехи были замечательными, но тогда, в августе 1918-го, никто не мог сказать, что у них будет решающее значение. Ранее Черчилль мрачно воспринимал перспективы войны и предсказывал, что она не закончится до 1919 г. Немцы все еще могли наносить ощутимые удары по британским войскам. Действительно, они этим и занимались вплоть до финального свистка.

Так что вид множества побежденных и плененных вражеских солдат должен был наполнить Черчилля приятным возбуждением, свирепым удовольствием от того, что бошам приходится драпать. Но он, наоборот, сочувствовал их несчастью. Вскоре стало понятно, что надежды британцев не обмануты, Германия действительно проигрывала войну. И также стало ясно, что Черчилль заметно отличался от многих политиков меньшего масштаба.

Черчилль был радикально немстителен. Когда они были мелочны, он был великодушен; когда они требовали возмездия, он был миролюбив. В ноябре 1918 г., в одиннадцатый день одиннадцатого месяца, немцы подписали соглашение о прекращении военных действий. В их стране воцарился хаос. Кайзер бежал, свирепствовала эпидемия гриппа, коммунистические восстания парализовывали города – и огромные массы населения голодали, в том числе из-за британской блокады немецких портов.

Одним ноябрьским вечером Черчилль обедал в Лондоне вместе с друзьями – генеральным атторнеем Ф. Е. Смитом и премьер-министром Ллойд Джорджем. До них дошли вести о голоде у немцев. Ллойд Джордж хотел, чтобы бывший неприятель страдал, а Черчилль заявил, что нужно немедленно послать двенадцать кораблей с продовольствием.