Игра в послушание, или Невероятные приключения Пети Огонькова на Земле и на Марсе - Борис Карлов

— Усыпить?..

— Знаешь, пульки такие с кисточками для духового ружья или пистолета… А в каждой пульке иголочка с дозой. Действует мгновенно. Ими диких зверей ловят.

— У тебя идеи всегда какие-то сногсшибательные. Не знаю даже.

— Ну тебе-то вообще делать ничего не придется. Зато будет настоящее приключение, потом предстанешь перед миром не просто как чудо природы, а как герой.

— Опять старая песня…

— Слушай, а ты почему тогда уплыл? Управление потерял?

— Потерял, потерял. Я вообще за последнее время много чего потерял.

— Ну ничего, теперь мы снова с тобой заодно… вместе, я хотел сказать.

— Великое счастье.

— Так ты решил? Не струсил?

— Я подумаю.

— Долго?

— Завтра вечером скажу.

— Годится. У нас после уроков туда экскурсия, на эту выставку, а после мы приедем.

— Хорошо, пока.

Петя вернулся в комнату, залез в табакерку, лег и стал думать. Однако было уже поздно, мысли путались, цеплялись друг за дружку, и он заснул.

Славик Подберезкин говорит намеками. — В темноте появляется корабль-призрак. — Смертельный поединок с карточным джокером

На другой день в пятом «А» классе не было первого урока. Вместе с учительницах пришел милиционер и расспрашивал детей о пропавшем Пете Огонькове. Славик и Маринка сказали, что видели его в последний раз когда возвращались в пятницу из школы, а Маринка прибавила, что видела его еще раз в окне в субботу утром. Славик в свою очередь приврал, будто бы Петя намекал ему о предстоящем скоро путешествии. Этим он хотел придать достоверность подброшенной родителям записке.

Весь день в школе только и говорили о пропаже мальчика, а после уроков учительница история повела класс на выставку «Сокровища гробницы».

В зале было полно народу. Экскурсии не водили, поэтому многие пристраивались к детям послушать, что говорит учительница. Справа от себя Славик увидел высокого худого гражданина с длинными волосами, висящими сосульками, а Маринка слева от себя искоса заметила красивого блондина с правильным, но не выражающим никаких чувств лицом античной статуи, судя по всему, иностранца. Когда у Татьяны Сергеевны возникало затруднение, или она упускала какое-то интересное обстоятельство, иностранец ее дополнял, и она с улыбкой благодарила. «Вы, наверное, специалист в этой области?» — сказала она. «О, да, древние культуры майя, инков и ацтеков есть составная часть моей исторической специализации», — отвечал тот с легким немецким акцентом.

Длинноволосый трусливо сбежал, едва только экскурсия начала приближаться к мумии. Он уже увидел все, что ему было нужно, а приближаться к «мертвому» было совсем ни к чему.

Славик, прихвативший в музей видеокамеру, не столько слушал, сколько смотрел и снимал. Оказавшись перед мумией, которая действительно выглядела довольно устрашающе, он замер, словно пораженный догадкой.

— Слушай, Корзинкина, — зашептал он, — ты ужастики любишь смотреть? Про мертвяков?

— Вот еще, — поморщилась Маринка. — Я больше про живых люблю. Про красивую жизнь, отношения…

— Ну, красивая жизнь никуда не денется. А вот если бы мумия вдруг ожила, а вокруг темно и никого…

— Ой, я бы тогда со страху, наверное, умерла.

— Вот то-то и оно.

— А зачем ты спрашиваешь?

— Потом объясню. Сначала заедем ко мне домой, а потом уже к Огонькову. Покажу тебе кое-что.

Когда экскурсия продвинулась дальше, Славик еще долго снимал мумию на камеру так и сяк, со всех сторон.

Раньше, чем пятый «А» сделал по демонстрационному залу полный круг, Славик и Маринка потихоньку смылись из музея. Времени оставалось мало: злоумышленники собирались оставить Петю в зале перед закрытием, а до закрытия оставалось меньше четырех часов. До того, как в последний раз выйти на связь, необходимо было составить четкий план действий.

Славик закрыл дверь на защелку, плотно задвинул шторы и выключил свет. Внезапно в центре комнаты, прямо в воздухе, вспыхнула картинка «Кашалота». Нет, это было не плоское изображение, корабль висел словно призрак, его можно было потрогать руками. Вот он сорвался с места и пошел прямо на Маринку Корзинкину. Та сказала «ой!» и, защищаясь, хлопнула по корпусу ладошкой, однако рука ее не встретила препятствия и прошла насквозь. Подлодка совершила победоносный круг по комнате и пропала.

Славик включил свет и раздвинул шторы. В руках он держал трубку с раструбом, что-то вроде электрического фонарика, только значительно длиннее.

— Знаешь, так и напугать можно, — Маринка нервно поправила прическу. — Что еще ты придумал?

— Так, одно не доведенное до конца изобретение. Вроде голограммы, только проще. Обманка для морского боя. К сожалению, пока может работать только в темноте. Можно любой предмет смоделировать и заставить двигаться — человека, например. Или мумию…

* * *

В первую ночь дежурства, которую лейтенант Яблочкин и курсант Мушкина провели в музее, ничего не произошло. Мушкина принесла учебники и тетрадки и даже, разложив их на служебном столике в фойе, начала что-то такое писать, но постепенно молодые люди разговорились и проболтали о том, о сем до шести часов, когда музейные помещения заполнились уборщицами и полотерами.

Поскольку их ночная смена не была предусмотрена расписанием, а на ночной график несения службы их еще не перевели, вместо того, чтобы пойти спать, оба занимались весь день обычными служебными делами. Полковник Громыхайло, который, конечно, отпустил бы их со службы, весь день провел на совещании в Главке.

Не получив никаких новых указаний, Яблочкин и Мушкина вечером снова отправились дежурить в музей.

Однако на этот раз разговор получался довольно вялым, и у собеседников то и дело прорывалась зевота. Заваривая крепкий чаек, они кое-как продержались до трех часов, а потом курсант Мушкина заснула, уронив голову на плюшевый валик дивана. Яблочкин накрыл ее своим кителем, сел за стол и начал бороться со сном. Едва глаза у него начинали слипаться, он вставал и начинал ходить взад-вперед, делая энергичные махи руками. Это помогало, но ненадолго, и однажды, усевшись в очередной раз за стол и заглянув в кроссворд, он не справился с собой и заснул. Последним отгаданным словом, которое он написал до половины, было слово «РЕПРЕЗЕНТАТИВНОСТЬ». После этого голова его упала на руки, а карандаш откатился в сторону. Часы в залах гулко били половину четвертого утра.

………………………………………………………………………

………………………………………………………………………

………………………………………………………………………

………………………………………………………………………

— Стреляться и только стреляться! Дуэль насмерть с четырех шагов! — выкрикивал фальцетом низкорослый жиденький гусар, в котором, присмотревшись хорошенько, под мундирчиком и лихо закрученными наклеенными усами можно было признать карточного джокера. — Вы обозвали меня лжецом, и мы будем стреляться насмерть сию же минуту. К барьеру, милостивый государь, к барьеру!