Личный оборотень королевы - Елена Арсеньева

Последним местом, куда куафер приехал, было Заярское. Поэтому темные локоны Веры Сергеевны, украшенные бриллиантовыми звездочками, ни на волосок не растрепались и прическа смотрелась верхом совершенства. До меня мастер допущен не был, да и Господь с ним, я и так знала, что все осведомлены, кто я такая: гувернантка, приглашенная на бал из милости. Ну и что же, у каждого своя судьба!

Вообще надо сказать, лица у всех приезжих дам изрядно вытянулись, когда в обеденной комнате появилась Вера Сергеевна, уже одетая для бала. Гостьи просто не могли спокойно смотреть на изысканную красоту миссис Дуглас и ее вызывающе модный, выписанный из Лондона туалет. Рядом с ней все прочие дамы выглядели разряженными купчихами с избытком драгоценностей, но недостатком вкуса.

Я скромно сидела в уголке танцевальной залы, когда туда после легкого ужина начали входить гости, готовые закружиться в вальсе. Было уже семь вечера. В девять предполагалось еще раз пригласить гостей к столу, потом продолжать бал до полуночи, а затем разойтись спать. Оказывается, в деревне был именно такой порядок устройства балов.

Но только что оркестр (надо сказать, что у Ивана Сергеевича, как у многих богатых помещиков, был свой оркестр из крепостных музыкантов, причем весьма и весьма недурной!) ударил в смычки, как в зале появилось новые персоны, при виде которых на всех лицах отразилось удивление. Это были помощник уездного исправника, а при нем – стражник.

Вести, привезенные ими, оказались поистине пугающими. Оказывается, исправник, который был вчера у каких-то помещиков по делам своего расследования (а он не оставлял попыток расследовать преступления лесных разбойников и грабителей банковской конторы) и заночевал у них, был этой ночью жестоко убит вместе с той семьей, в которой гостил! Семьей этой оказались те самые Демины, которые не явились на бал, и теперь причина сего сделалась очевидна.

* * *

– Да-да, – лукаво продолжала Татьяна Никодимовна, видимо, очень довольная тем, какое впечатление произвела на странную гостью. – Жанна почему-то была уверена, что вы появитесь. Она мне рассказала какую-то диковинную историю о вашем побеге из какой-то больницы, о том, что вы там кого-то обокрали… и предупредила, что, если вы появитесь, я должна сразу набрать ее номер и сказать: «Ой, извините, я ошиблась!» И это будет сигнал, чтобы они с Сережей прибежали.

– С Сережей? – переспросила Лидия. – А это кто?

– Господи, ну этот, как его, капитан полицейский!

Татьяна Никодимовна пощелкала пальцами, вспоминая, и Лидия, само собой разумеется, вспомнила из Булгакова: «Ну да, вот же я и щелкаю… на этой… Вареньке, Манечке… нет, Вареньке… Еще платье полосатое… музей… впрочем, я не помню». Но Татьяна Никодимовна все же вспомнила:

– Табунов, вот как его фамилия. Он же вчера тут был, вы же его видели.

Лидия криво улыбнулась:

– О да!

Это известие ее разозлило донельзя! Какой, блин… в смысле, какой бдительный этот Табунов, примчался на звонок о несчастном взломе квартиры ну прямо перед окончанием своего дежурства! А всего-навсего услужил знакомой!

Впрочем, то, что они знакомы, Лидия и сама предположила еще утром. Но до какой степени?

– А почему он для Жанны – просто Сережа? Они что, в одном классе учились? Или в институте? Или вообще в детский сад вместе ходили?

– Насчет детсада не скажу, – хихикнула Татьяна Никодимовна, усаживаясь поудобнее, облокачиваясь на стол и принимая вид не то заправской сплетницы, не то завзятой заговорщицы. – Насчет школы – тоже не знаю. В институт они вместе не могли ходить: Жанна закончила медтехникум, а капитан этот – ну где там милиционеров‑полицейских учат?

– Медтехникум? – удивилась Лидия. – Она мне никогда не говорила, что медсестра.

– Ну, она все время в аптеках работала, – пояснила соседка. – Одно время – в больничной аптеке, знаете, тут неподалеку тридцать пятая больница? А потом ее уволили, больные там украли что-то, не знаю, может, наркотик какой-то, а может, спирт, но Жанночку уволили. Однако у нее там много подружек осталось.

«Вот через этих Жанниных подружек меня и нашел железный волк, – с тоской подумала Лидия. – Ни в какой справочной «Скорой помощи» этого не могли знать, доктор Васильев, конечно, не сообщил, куда Грушин решил меня спрятать. Но они не учли подружек Жанны… Да и с чего их учитывать, ее ведь никто не подозревал… Одна из этих подружек, конечно, сообщила Жанне, что я сбежала из больницы и ограбила их. Как все просто разгадывается!»

Она очнулась от своих догадок и обнаружила, что хозяйка смотрит на нее с некоторой обидой.

– Извините, Татьяна Никодимовна, – покаянно проговорила Лидия, – вы что-то сказали?

– Я сказала, что Жанна с Сергеем уже потом познакомились и сошлись, так сказать, по общему горю.

– В смысле? – прищурилась Лидия – и вдруг поняла, что знает, какое это было общее горе!

Траур Жанны! Лютая озлобленность Табунова!

Она знает! Но пусть это подтвердит Татьяна Никодимовна.

– Жанночка замуж вышла за такого хорошего парня, – вздохнула та. – И деньги у него были, и фирма его доход давала. В материальном плане они очень хорошо жили. Но он скоро начал погуливать. Уж не знаю, то ли он был такой блядун… ой, извините, Лидочка, я, понимаете, люблю вещи своими именами называть! – то ли Жанна как-то неправильно себя повела… короче, Виталик – мужа Виталиком звали, вы понимаете?

Лидия кивнула, изо всех держа язык за зубами.

– Короче, Виталик завел себе даму. И не просто для секса, как говорится, а влюбился в нее незнамо как. Хотел, я так понимаю, с Жанночкой развестись, но та дама очень боялась своего мужа и о разводе даже не помышляла. Жанна очень сильно переживала, помню, у нее вечно глаза на мокром месте были. И вот вдруг однажды Виталика нашли убитым на улице, а рядом с ним лежала его любовница. Потом оказалось, что это была жена Табунова… Не зря она его боялась! Они были как-то очень жестоко убиты, то ли шеи переломаны, то ли что-то еще. Жанна как раз у тети своей была.

При этих словах сердце Лидии пропустило один удар. Фотография, которую она рассматривала под пыльным диваном, вспомнилась ей. И стало понятно, почему лицо парня с фотографии показалось знакомым! Она видела эту пару… не наяву, но видела! Женщину со светлыми волосами и мужчину, который ее обнимал. Это за ними шел железный волк!

– У Валентины Ивановны сердце сильно болело, – продолжала Татьяна Никодимовна, – был инфаркт… ну и Жанна к ней пришла – проведать. А Сережа был на дежурстве. Конечно, можно бы подумать, что это он жену с любовником… но он все время был у людей на глазах, он никак не мог! Это было такое горе для него!.. Он же по вызову и приехал! Представляете? Найти ночью на улице свою жену убитой, да еще с чужим мужиком… Вообще с ума сойти! Ну, в общем, в кармане у Виталика нашли паспорт, попросили Жанну приехать на опознание. Она поехала, а меня попросила с тетей посидеть. Мы так приятельствовали, знаете, по-соседски. Ну, я пришла, села около постели, потом Жанна позвонила и сообщила, что Виталик погиб. У Валентины Ивановны второй инфаркт и случись. Я «Скорую» вызвала, так страшно было одной! Жанна где-то в морге, я хотела старшему брату Валентины Ивановны позвонить, да телефона не нашла… ну, пока приехала «Скорая», пока Валентину Ивановну вынесли, пока повезли в больницу… она в «Скорой» и умерла.