Миры Роберта Чамберса - Амброз Бирс

Тяжело усевшись на стул, Доминик закурил. Телефонная комната быстро наполнилась сигаретным дымом и мне показалось, что в этом сероватом мареве я увидел какое — то движение…

— Эй, знаешь что? — спросил Доминик.

— Не заставляй меня гадать, — устало ответил я. — Я занимался этим весь день.

— Я пишу книгу, — он самодовольно ухмыльнулся. — Разве это не безумие? Я даже не окончил среднюю школу и вот пишу книгу.

Иногда я вижу духов, но никогда раньше не видел их рядом с Домиником. Казалось, они таились в дыму вокруг него. Я мельком заметил жёлтые лохмотья, лицо, похожее на костяную маску и что — то вроде тиары или короны.

— Как называется эта твоя книга? — небрежно спросил я.

— Я назвал её «Король в Жёлтом», в ней идёт речь о… — от его слов у меня по спине пробежал холодок.

— Это рассказ или пьеса? — резко спросил я.

— Полагаю, и то и другое. Прошлой ночью я вглядывался в своё чёрное зеркало и бах! Сюжет просто пришёл мне в голову, поэтому я начал записывать его. — Доминик вытащил из спортивной сумки блокнот на пружине, что — то было нарисовано жёлтым на его бледной обложке.

— Я уже дошёл до 60—ти страниц, — добавил он с гордостью.

Фигура в дымке издала еле уловимый смешок и исчезла.

— Дай мне взглянуть, — попросил я.

— У меня странное чувство, что я не должен её никому показывать, пока она не будет закончена. — Доминик колебался.

Я сделал вид, что сосредоточил взгляд на мандале, вытатуированной на тыльной стороне моей правой руки. Доминик знал, что лучше всего я получаю информацию от этого пурпурного символа.

— Я вижу потусторонний пейзаж, — произнёс я нараспев. — Чёрные звёзды в ночном небе, похожие на глаза паука. Башни, обагрённые заревом двух заходящих солнц. И название «Каркоза».

— Ого, ты всё это видишь? Я должен сделать себе такую же татуировку. — Доминик улыбнулся, словно довольный ребёнок.

— Нет, — покачал я головой. — Я описываю декорации одной старинной пьесы под названием «Король в Жёлтом». Она была опубликована более ста лет назад и вскоре после этого её запретили, а все копии конфисковали и уничтожили.

— Почему? — обычно отсутствующее выражение лица Доминика стало комично оскорблённым.

— Все, кто её читал, сходили с ума… или ещё хуже, — серьёзно объяснил я.

— Эй, а что в этом плохого? — Доминик издал глупый смешок.

— Ты выдаёшь свой возраст, Дом.

Доминик скорчил рожу, делая вид, что размышляет. Хотя, ему было совсем не свойственно о чём — то задумываться.

— Значит, я пишу книгу, которая подверглась цензуре? Может «Королю в Жёлтом» давно пора вернуться и встряхнуть тех узколобых болванов, что заслуживают этого?

— Дом, то, что ты делаешь, это помогаешь вернуться пьесе, которая вообще никогда не должна была быть написана. Я думаю, ты находишься под влиянием чего — то потустороннего.

— Я не ощущаю ничего такого.

— Ты никогда не писал книг, — заметил я, — и всё же одна из них появляется на свет без каких — либо усилий с твоей стороны.

— И что? В прошлом году я водил такси, а теперь умею читать карты Таро, — он коротко рассмеялся. — Эй, жизнь странная штука.

Доминик как обычно ничего не понимал. Будучи штатным медиумом, он провёл так много времени в альфа — состоянии, что впал в фокус — транс.

— Мне нужно тебе кое — что объяснить, — устало начал я. — Ты занят очень опасным делом.

— Я не чувствую никакой опасности. Я ведь экстрасенс, верно? Если бы была опасность, то я бы её почувствовал, следовательно, нет никаких проблем. Всё хорошо.

Доминик был Стрельцом, а это само по себе означало, что он не сможет увидеть даже того, что находится на виду. Но это было слишком важно, чтобы оставить без внимания.

Как раз в этот момент вошла хозяйка салона, размахивая жёлтой бумажкой:

— Женщина хочет узнать о своей прошлой жизни. Ты займёшься этим, Дом?

Доминик схватил свою колоду Феникса и направился к двери. У меня же зазвонил телефон, это был парикмахер Дэн, звонивший по средам в одно и то же время. Я внутренне съёжился, Дэн был одним из тех, кто застрял, для него никогда ничего не менялось и не изменится. Я мог бы процитировать по памяти его старый расклад, сделанный прошлым летом и он бы даже не заметил разницы.

Я был занят весь день до самого вечера, консультируя своих постоянных клиентов. Помимо Дэна больше не было психических вампиров, способных вытянуть из меня все силы, так что эту смену можно было назвать спокойной.

Во время перерыва я проскользнул к столу для отдыха и взглянул на блокнот, оставленный Домиником. Холодок вновь пробежал по моей коже — чувство, которое я испытываю не так уж часто, а, как профессиональный медиум, обычно вызываю его у других. На белой, словно кость, обложке жёлтым флуоресцентным маркером был нарисован странный рунический символ. Никогда раньше я не видел этого загадочного знака, но он пробудил моё яснослышание и я различил тихий хриплый шёпот на краю сознания, повторявший два простых слова: «Жёлтый Знак».

Наверное, мне следовало сразу же сжечь блокнот Доминика, но всё происходит по какой — то причине, поэтому я оставил его там, где нашёл, не открывая.

Телефонные звонки поступали весь оставшийся вечер. Я как раз был занят консультацией одной женщины из Вермонта по поводу её неудачного интернет — романа, когда в комнату вошёл Доминик, забрал свои карты и снова вышел. При этом он неуклюже отсалютовал мне, но я не стал прерываться, полагая, что разберусь с ним и ужасом, который он собирался обрушить на мир, позже.

Всю ночь, после возвращения домой, я пытался погрузиться в тета — состояние, но так и не смог перейти в дельта — сон. Я продолжал видеть этот проклятый желтоватый символ, говоривший со мной таинственным образом, не поддающимся описанию. «Вспомни… вспомни…» — повторял он. Что я должен был вспомнить? Я ничего не мог вспомнить. В конце концов, я задремал. Мой сон был беспокойным, но после пробуждения я не смог вспомнить никаких сновидений. Впрочем, это и к лучшему.

Следующий день выдался сущим адом. Ещё месяц назад Сатурн вошёл в созвездие Тельца и все астрологи предупреждали, что это приведёт к тому, что спокойную жизнь Тельцов ждут потрясения. И они, как обычно, оказались в полном тупике, что не сулило ничего хорошего. Телец — самый скептический, чрезвычайно упрямый и наименее интуитивный знак зодиака, а вместе с тем самый трудный для консультаций. К концу смены я чувствовал себя совершенно без сил.