Ложь, которую мы крадем - Джей Монти

с тем человеком. Я не звала на помощь и не кричала им, чтобы они остановились, я просто позволила этому случиться.

Кровь Криса покрывала мои руки точно так же, как и их. Я была виновата. Я была не лучше их, и они хотели, чтобы это было так.

Они хотели, чтобы мы были грязными. Лгуньями. Убийцами. Они хотели, чтобы мы чувствовали вину на наших душах.

Мы — марионетки, завязанные своими ниточками. Ждем их следующего шага. Вся наша жизнь в их руках, кто знает, как долго они будут напоминать нам об этом своими маленькими выходками.

Мы у них есть именно там, где мы им нужны.

Некуда было спрятаться, некуда было бежать.

Нет выхода.

Школьное мероприятие, которое Томас заставил меня пообещать посетить, на самом деле было не собранием.

Вся школа, или, я думаю, что-то похожее, собралась за пределами округа Берли, где я проводила большую часть времени. Здесь проходило большинство уроков математики.

Вместо открытого пространства, такого как середина территории, рекреационный зал, как за районом Ируин, или жуткий мавзолей за районом Ротшильдов. Вместо него был лабиринт из живой изгороди.

Было ли действительно неожиданностью, что в Холлоу Хайтс окажется роскошный лабиринт, вероятно, с какой-то жуткой историей, связанной с его названием? Не совсем.

Я быстро поняла, что это пришло с территорией.

Пондероз Спрингс и построенный на нем университет были не для слабонервных.

Семь чересчур амбициозных концентрических кругов из живой изгороди из самшита заняли все пространство за зданием, прежде чем оно слилось с лесной полосой. Один-единственный вход в надвигающуюся сформировавшуюся траву и, как я полагала, единственный выход. В центре находилась башня с двойной винтовой внешней лестницей, чтобы еще больше запутать людей.

Ночь наступила быстро, студенты в браслетах, светящихся в темноте, с фонариками в руках собрались в группы, смеясь и наслаждаясь очередным студенческим мероприятием, о котором они будут говорить в день своей свадьбы.

Я им завидовала.

Их забывчивая природа и привилегия.

Я задавалась вопросом, сколько людей придет, если они узнают, что учеников забирают, а учителей убивают в лесу.

Будут ли они по-прежнему получать удовольствие? Защитит ли их зонтик богатства от таких жестоких вещей, как смерть?

Я не была так уверена.

Аккуратно просунув большие пальцы в отверстия на манжетах рубашки с длинными рукавами, полиэстер стал гладким на моей коже, когда ветер сильнее прижал его к моему телу. Лира туго заплела мои волосы по спине, скрывая легкий рыжий оттенок моих грязно-светлых волос.

Мы часами мыли душ на четвереньках без особых усилий. На белой плитке появился бледно-розовый слой. Не говоря уже о том, что моя кожа все еще была окрашена в тот же цвет даже после чистого душа.

— Они называют это Лабиринтом. — говорит Лира, шагая в унисон со мной, пока мы скользим по булыжным ступеням к влажной траве перед парящим лабиринтом.

Мой желудок заурчал от нехватки еды и истощения: — Конечно.

Я скрещиваю руки перед грудью, опираясь на левую ногу, чтобы заглянуть в вход, встреченный темнотой и скудным лунным светом. Без фонарика мы не смогли бы пройти через это.

— Это было вдохновлено греческим мифом, ты знаешь Тесея и Минотавра? Строители хотели, чтобы он был точной копией критского. Они устраивают эту игру для первокурсников каждый год, задача всегда разная, и обычно это какая-то головоломка. Я с нетерпением ждала этого, когда училась в старшей школе. — От меня не ускользает использование прошедшего времени. С нетерпением ждала, так как сейчас ей было все равно.

Они не только украли у нас чувство безопасности, они украли у нас чувство радости. Мы так боялись делать что-нибудь веселое, так боялись, что они выскочат из-за угла и сожгут нас дотла.

Что было отстойно, потому что я всегда считала себя достаточно приличной в решении головоломок.

— Добро пожаловать в класс первокурсников Холлоу Хайтс! — Один из учителей объявляет в микрофон наверху булыжных ступеней позади нас.

— Мы рады включить вас в вековую традицию здесь! Каждый год — новая игра, но награда всегда одна и та же. Если вы найдете золотой ключ внутри лабиринта, вы получите доступ к одной из многих потайных комнат школы, которые были переделаны в частные залы для отдыха.

Мы слышим громкие аплодисменты и оглушительный энтузиазм наших сверстников, я уверена, что они больше взволнованы соревнованием, чем наградой. Несмотря на то, что это известный университет с большим количеством статуэток и наград, чем у гребаного папы римского, они не предлагают организованных видов спорта, боясь, что легкая атлетика станет приоритетом, а не образованием, а этого не может быть в такой школе, как эта.

Если бы кто-нибудь хоть на секунду подумал, что Холлоу Хайтс делают что-то, чтобы сбить с курса величайшие молодые умы поколений, он был бы немедленно дискредитирован. Люди годами пытаются затащить сюда своих детей, даже чтобы к их заявкам прикоснулась гребаная скрепка.

Вот откуда будет происходить наша будущая Америка.

Мне было не по себе, когда я узнала, что у четверых из этих людей уже были судимости в крови, как тампон, что они собирались делать после этого? Будут ли они помогать детям? Править свободным миром?

— Только команды из двух и трех человек! У каждой команды будет пятнадцать минут в лабиринте, чтобы найти ключ, если вы не справитесь, после того, как сработает звуковой сигнал, поднимите фонарик к небу и подождите, пока придет учитель и выведет вас из лабиринта. Как всегда, мы хотим обеспечить вашу безопасность в эти веселые времена…— Они переходят к списку мер предосторожности, которые более половины из нас не вспомнят через двадцать секунд, а другая половина не слушала с первого раза.

Мои глаза сканировали море студентов, подсознательно выискивая одного из них. Еще один быстрый урок, который я усвоила, заключается в том, что, если вы видели одного из Парней из Холлоу, остальные трое не сильно отставали. Никогда не было одного без другого. Подобно акулам, которые охотятся стаей, никогда не нужно беспокоиться об акуле, которую видите, это та, которая прячется в тени, которую невозможно заметить, с большей вероятностью оторвет вам кусок ноги.

Я не вижу черную толстовку Сайласа, замороженные окрашенные