Третья Жизнь. - Антон Ярыгин

и надо будет. Но как же Ольга? А что Ольга? Она всем видом меня отталкивает от себя. Зачем? Ах, оставить её бы в покое. Но, наверное, не судьба.

И вот, я перед дверью в родительскую квартиру. Хочу ли я туда? Надо. Не важно, хочу или нет — день насыщенный. Спать охота. Открываю дверь, закрываю глаза, включаю свет, открываю. Ольга? Да быть не может, на всякий случай потряс головой — морок спал. Не, надо однозначно спать ложиться.

Снилось мне озеро, где мы с Ольгой выехали первый раз из города. И говорили мы с ней о всяком, а не только о болезнях, респираторах. И почему-то было ощущение, что что-то есть в нижнем мире, что надо найти. И это очень важно. И, более того, это связано с Ольгой и моей прошлой жизнью.

Наутро, проснувшись, не вспомнил ничего из сна. Было только ощущение, что было очень хорошо. И хочется ещё раз. Туда же. Итак, чем займёмся? Надо бы по хорошему заняться чем-то, что будет приносить эквивалент хлеба с маслом. А чем? Ладно, пошёл в администрацию.

***

Удалось устроиться на работу — техник в порту. В принципе ничего такого особо сложного не было. Если что-то серьёзное происходило — приходили инженеры и меняли узел. А тот узел уносили в ремонт. Или что они с ним делали — не ясно. Нравилась ли мне моя работа? И да, и нет. Меня больше напрягал тот факт, что я живу как в какой-то летающей клетке. Свобода, по факту, ограничена куполом. Как известно — что имеем не храним. Вот и я также: мне не хватает Олиного голоса, мне не хватает того дикого драйва «Воляны», я даже заскучал по «Месту под Солнцем». Но какой резон мне бежать вниз? Там, кроме «Воляны» и дома, где она стоит, у меня ничего и не осталось. Ольга меня не простила за мой уход на шоу.

Очередной раз идя домой, в основном, изучать ту литературу, что накопил батя, не сразу обратил внимания, что меня кто-то зовёт.

— Ярослав! Ну обернись, не узнаёшь, что ли? — голос явно был женским.

И, что самое важное, знакомым. Я обернулся — на меня смотрела кареглазая блондинка, до боли похожая на Ольгу, и одновременно с этим совершенно непохожую. И, более того, раньше её лицо было не таким серьёзным, как сейчас. Маша Миронова.

— Здравствуй, Мария. Только Ярослава нет — есть Олег Новиков.

Она подошла ко мне ближе. Спросите, как я к этому отнёсся? Что-то там в груди? Нет, был бы я Ярославом Виннером, который бы выжил, может бы ещё был бы какой-то букет чувств. А теперь — нет.

— Я рада, что ты жив!

— Спасибо.

Было видно, что она хочет чего-то сказать, но боится. Или стесняется. Не знаю. Но понимаю, что это нужно от неё услышать. Иначе дальше может быть только хуже.

— Ты не рад меня видеть? — уже явно намекает Маша.

— Если ты про чувства, то… Ох, знаешь, если бы не эти несколько лет, то, быть может, они ещё были бы. Но за эти пять лет столько всего произошло, что…

— Что? Ты меня разлюбил?

— Нет. Именно благодаря тебе я вспомнил всю свою жизнь. Вернее говоря — увидев твою фотографию. Услышав твоё имя. Но…

— Но?

— Это первая любовь. Которую уже не забудешь никогда. Даже если мы будем далеко. И у каждого будет своя судьба. Ты уже устроила свою жизнь с Яшей.

— Я его ненавижу. И его родителей. И его деда. И своих родителей за то, что обручили с этим противным Яшей. Который хотел убить тебя! Ох, как мне было плохо тогда, когда я осталась одна. Ни один из этих яшкиных прихвостней не пришёл ко мне, не попытался утешить! Знаешь, как это было больно. И нет — это не физическая боль. Тебе этого не понять — я ревела так, что пол был мокрый. А потом, когда меня начало отпускать, никто, абсолютно никто, не поинтересовался тем, что я чувствую. Даже родители куда-то ушли. Всё, младшая дочка выпустилась! Наконец-то можно расслабиться.

— Продолжай, мне действительно это важно услышать.

— Да? Ну хорошо, тогда слушай. Нас с Яшкой после восемнадцатилетия свели как собак на случке. Я родила ему дочь. Но дочь — моя!!! А он так — донор биоматериала. Я его всё равно ненавижу. И за то, что с тобой сделал, и за те козни, что творил против тебя. И за те измены, что он творил.

— Вот подлец!

— Так вот: когда я тебя сейчас увидела, то ты не поверишь, как мне было хорошо, радостно, от того, что ты — жив! И вот, мы встретились, и выясняется, что зря я тебя ожидала?

— Маш, я тебя тоже люблю.

— А что ты мне до этого говорил? Хотя, знаешь, ты прав — прошлое должно остаться в прошлом.

— Мам, ты чего плачешь? Тебя этот дядя обидел? — к ней подошла маленькая девочка, которая как две капли воды похожа на Марию.

— Нет, Сонечка, всё хорошо, дядя здесь ни при чём.

— Как ты смеешь обижать мою маму? — на полном серьёзе гневно заявляет мне Соня, глядя на меня.

— Это очень взрослые разговоры, — всё, что успел я сказать.

— Сонь, — обратилась к дочке Мария, — оставь дядю. У нас был очень взрослый разговор. И, дай Бог, чтобы тебе такое не пришлось проходить на своём опыте.

Они ушли. А мне стало ясно, что надо добираться до Старгорода. Не сильно-то меня тянет оставаться в Аэромосе.

***

От наших метеорологов узнал, что в районе Старгорода мы будем примерно через месяц. Прекрасно. За это время надо успеть оформить на Олю и её отца документы. И, чтобы не столкнуться с такой вещью, как бюрократическое чистилище, пришлось обратиться к «Сене». В итоге документы были готовы на следующий день.

Помимо всего прочего я успел подготовить к их приезду обе мои квартиры. Не только уборка в стиле «эти нифеля переставим сюда», нет — носки стираные в ящик. А ещё обои подклеил. Хотя, наверное, зря.

И вот, настал тот день. Метеорологи объявляют:

— Внимание! Мы приближаемся к Старгороду. Окно — два часа. До ближайшего перекладного — неделя. Успевайте!

Два часа! Вроде как много, и вместе с тем так мало. Ну, с Богом! Захожу на трап,