Апогей. Часть 1 - Руслан Темир

первый раз, еще в июле, увлеченный видом реактора на управляемом ядерном синтезе, не заметил неприметную верь в правом углу, за которой скрывался проход в реакторный зал. Белые створки сливались с такими же снежными стенами, зазоры настолько узкие, что лист бумаги не влезет. Только приложив руку к дактилоскопическому датчику справа на стене, который тоже ничем не отличался от всей поверхности, прямо как на экране смартфона, можно понять, что это дверь.

Надев защитные очки, вошел внутрь. Высота потолков в реакторном зале просто монструозная, скорее всего помещение занимает всю глубину подземного бункера резиденции. Из-за белого цвета сводов и яркого освещения, создается впечатление, что над головой вообще ничего нет, что зал уходит в бесконечное белое небо. В центре — «Лимон», как его называет Лесной. Сферическая прозрачная колба в окружении шести сверхмощных магнитов, удерживающих плазму в узде. «Звезда в бутылке», так он про себя называл это чудо науки. Прайс, смотря на своеобразный стелларатор[1], часто задумывался, из чего созданы стенки камеры. С виду простое толстое стекло, но даже если учесть, что плазма находиться на расстоянии от стенок, то нагрев за счет излучения все равно должен быть колоссальный, ни одно, даже сверхзакаленное стекло, не способно выдержать такие температуры. Стелларатором Стив называл реактор больше по типу работы, хотя на самом деле он от него далек. В реакторах данного типа используют камеру тороидальной формы, что обусловлено характеристикой Эйлера-Пуанкаре, только такая форма позволяет создать управляемое магнитное поле во всех направлениях и избежать утечек плазмы. Но Лесной смог обойти этот, казалось бы, фундаментальный принцип, и создал камеру реактора в сферической колбе, отчего очаг плазмы напоминает мини копию Солнца, то же яркое свечение, крошечные протуберанцы, вспышки и пятна с относительно более низкой температурой. Это зрелище всегда завораживало Прайса, заставляя замереть и неподвижно глазеть. В это время в голове крутилась только одна мысль — «мы покорили энергию звезд!». Если до «пурпурного» человечество не достигло даже первого типа цивилизации по шкале Кардашева, с потреблением энергии в двадцать два с половиной петтаватта в час, то с такими реакторами и полным переходом на аккумуляторные носители энергии, прогресс сразу поднимался до второго типа. А это означает, что открыты перспективы изучения дальнего космоса и просто неограниченный потенциал научных исследований на самой Земле.

Из ступора созерцания вырвал непривычный цвет на экране пульта управления реактором. Прайс подошел и пробежался взглядом по шкалам. В сети перегрузка, «Лимон» производит энергии намного больше, чем потребляется сетью, что может привести к нестабильной работе.

Спешно достав спутниковый телефон, Стив набрал номер Лесного. Кир долго не отвечал, что лишь усилило градус напряжения.

— Да?

— Алло, это Стив.

— У меня записан твой номер. Что случилось?

— Реактор. Он работает с перегрузкой. Уже оранжевый уровень. — Сказал Стив, не отрывая глаз от монитора, смотря не поднимется ли столбик еще выше.

— Точное значение?

— Шестьдесят восемь процентов.

— Ясно. — Лесной задумался. — Проверь график потребления.

Прайс перешел к другому экрану, отображающему общее количество энергии, используемое потребителями.

— Кривая просела на семьдесят три процента. — Нервно сжимая корпус телефона, сказал Прайс.

— Понятно. Следовало это предусмотреть. С введением нового поколения аккумуляторов, емкость которых превышает на пятьдесят процентов предыдущее, необходимость в частой зарядке упала. «Исток» просто зарядил все батареи, и фактически перестал потреблять электроэнергию, вызвав перегрузку в сети.

— Это примерно то же самое, что происходило в «Час Земли», когда люди по всей планете отказывались от потребления электроэнергии, в целях экологии, но наносили ущерба, несоизмеримо больше, чем пользы, потому что электростанции не рассчитаны на такое резкое падение потребления?

— Да, именно. Только сейчас этот самый «Час Земли» получился непреднамеренно, а я в связи с занятостью, упустил этот фактор. Ладно. — Лесной выдержал пузу и продолжил. — Оставайся ночевать в моем доме. Контролируй перегрузку, когда шкала поднимется до девяноста процентов, произведешь сброс. При проектировании реактора я учитывал такую вероятность и подключил его к старой энергосети, не связанной с «Истоком» и используемыми вышками. В ней достаточно потребителей, и при запуске процесса сброса, работа «Лимона» стабилизируется.

— Фух, успокоил. Я уже думал, что что-то не так сделал. — Сказал Стив, почувствовав как моментально спало напряжение, словно гора с плеч свалилась. — Ты еще не знаешь когда вернёшься?

— Еще нет. Приходится просчитывать траекторию каждого спутника вручную, автоматика в центре управления полетами не работает совсем. Это занимает очень много времени. Солнечная активность внесла очень много помех. Вспышка была одной из самых сильных за последнее время, и солнечный ветер сместил спутники с обычных траекторий. Я один выполняю работу, которой раньше занимался целый вычислительный центр.

— Подожди, мы же только Российские спутники корректируем, а что с остальными, они же тоже сместились?

— Да, и это вызывает страх. Когда на орбите такое количество потерявших управление сателлитов, это опасно даже для спутников на своих обычных траекториях. — Кир вздохнул, и Прайс вспомнил, что Лесной все же что-то чувствует, страх уж точно.

— И что нам с этим делать?

— Я пока занимаюсь анализом данной проблемы. Когда закончу с работой здесь, мы это обсудим. Конец связи.

Лесной положил трубку.

Стив сел на пол и обхватил голову руками. Очень знакомое ощущение из детства, когда родители оставили тебя в гостях у друзей и обещали вернуться через пару дней, но что-то идет не так, и они сообщают, что заберут тебя намного позже. И все детские планы на каникулы катятся в тартарары, и ты запираешься в комнате, на втором этаже чужого дома, пытаясь побороть обиду и грусть, понимая, что ты бессилен что-то изменить.

«Воеводов собирается вылетать через десять дней. Если Кир не успеет вернуться к этому времени, то они улетят без меня. Я не могу бросить реактор, от меня зависит обеспечение энергией всего „Истока“, но и Лесной не может отказаться от своей задачи, без него ребята просто не долетят до Штатов без навигации, вообще полеты станут почти невозможны. Остается только смириться и надеяться на то, что Лесной успеет.»

22.21 по Московскому времени

База «Исток».

— Чем занят? — Спросила Вика.

Мягкое прикосновение к плечам. Князев чуть подался назад, уперевшись головой в грудь Вики и положил ладонь на ее руки.

— Речь Тимура и наш разговор после натолкнули на размышления. — Саша отодвинул ноутбук и повернулся к девушке.

— И о чем же?

— У нас порядка пятидесяти детей на базе, все разного возраста. Скоро появятся новые, все больше и больше пар образуется, а как введем в эксплуатацию новый семейный корпус, то этот процесс ускорится. Надо уже сейчас думать о системе образования. Начиная с аналога «детских садиков» и заканчивая школой. Людям надо работать и для этого необходимо их освободить. Да и чего греха таить, далеко не каждый родитель хорошо справляется с задачей воспитания. Так что нужно очень тщательно подойти к этому вопросу.

— У нас есть бывшие учителя, можно собрать «допурпурные» учебники, переоборудовать несколько помещений под учебные классы, разделить детей на возрастные группы и готово. Надо только занять их на подольше, ввести дополнительные предметы, более прикладные. Блин, чуть не забыла, надо же еще все эти штуки, что Стив с Киром изобретают, тоже изучать. — Вика селя рядом с Князевым.

— Нет, так не пойдет. Вот вспомни свое школьное образование. Нравилось тебе там? Не думаю. Из всех людей, кого я знал, никто не отзывался лестно о системе обучения в обычных школах. Вот смотри, покажу на примере. Ты любишь оружие, и хорошо в нем разбираешься. Ты знаешь из чего оно состоит, затворные рамы там всякие, спусковые крючки, возвратные пружины, газовые камеры. Знаешь как устроены патроны, из-за чего они стреляют. И, самое главное, ты понимаешь, для чего тебе нужно это оружие, как его применять. А представь если бы тебе сначала показали порох, потом капсюль, пулю, разжевали что это и с чем его едят. Потом через год уже объяснили, что такое магазин, еще через год устройство затвора, и, спустя еще год, прицельные приспособления, ствол и все остальное. А ты — ребенок, у тебя время несется в десять раз быстрее, за день тысяча