Ум в движении. Как действие формирует мысль - Барбара Тверски

Дизайн

Еще один пример использования жестов как социального клея дает дизайн. Небольшим группам опытных дизайнеров-конструкторов предложили переработать инструмент для определения свойств материалов. Каждая команда рассаживалась вокруг стола и получала чертеж, а затем материальную модель для работы. Нечего и говорить, что люди активно использовали жесты по отношению как к чертежу, так и к объекту. У некоторых групп произошли «радикальные прорывы», неожиданные изменения идей дизайна. Озарения. Вспышки. Они сопровождались целым каскадом новых сравнений и идей, а также, что примечательно, бурной жестикуляцией, переходом от мелких жестов на столе к крупным, с расхаживанием по комнате и изображением взаимодействия с объектом. Иногда описываемое словами взаимодействие иллюстрировалось рисунками, а не жестами, что вновь подтвердило тесную связь между двумя формами выражения: жестикуляцией и графикой.

Танец

В танце участвует все тело, танец по своей сути полностью облечен в плоть и кровь. Поэтому он с легкостью может сам себя репрезентировать. Тем не менее хореографы и танцоры выработали другие телесные способы репрезентации танца при его обсуждении – техники, которые они называют маркингом. Маркинг часто выполняется пальцами одной руки на ладони другой. Пальцы танцуют, как будут танцевать ноги, и демонстрируют собеседникам шаги. В маркинге может участвовать и все тело, создавая, по сути, воплощенный в себе набросок танца или его фрагмента. Это делается, например, с той целью, чтобы прикинуть размещение исполнителей на сцене для разработки схемы освещения или в деталях показать танцору, как нужно изогнуть туловище или вытянуть ногу. Как ни странно, набрасывание всей последовательности танцевальных движений путем маркинга оказалось лучшим способом запомнить ее, чем полностью ее протанцевав. Набрасывание подобной последовательности позволяет танцорам сосредоточиться на ней как таковой, а не одновременно на последовательности и полноценном исполнении движений.

Дирижирование

Теперь рассмотрим дирижирование – живой пример того, как жесты служат социальным клеем. Если задача жестов при работе с картами была очевидной и простой – показать места, дороги и области, то при дирижировании она, будучи тоже очевидной, является нюансированной и тонкой. Помимо решения многих других задач дирижеры синхронизируют темп, управляют динамикой музыки в пространстве и времени, контролируют объем и силу звучания, указывают музыкантам моменты вступления и завершения партий. Говорят, что левая рука дирижера обычно задает темп, а правая делает остальное, однако реальная практика намного сложнее и никак не систематизирована. Жесты рук дирижеров очень индивидуальны, кто-то пользуется палочкой, кто-то нет. Многие подключают лицо, спину, ноги и даже легкие, ритм собственного дыхания. При знаменитом исполнении одной из симфоний Гайдна Леонард Бернстайн дирижировал исключительно вскидывая голову и двигая лицом, особенно бровями, почти не шевеля руками или туловищем. Фон Караян управлял оркестром с закрытыми глазами. Эса-Пекка Салонен пританцовывает. Разнообразие стилей ошеломляет, тем более что, согласно некоторым исследованиям, сотни лет социальных взаимодействий подобного рода должны были бы свести все это разнообразие к единому языку.

Дирижеры руководят не только оркестром, но и публикой. Восприятие зрителями таких характеристик музыки, как выразительность, артикуляция и динамика, усиливается, когда дирижер делает на этом упор. Несмотря на то что вклад дирижера сугубо визуален, если при исполнении одного и того же произведения меняется только дирижирование, то соответственно меняются и впечатления аудитории. Например, дирижер может привлечь внимание слушателей к мелодии в целом или к повторяющейся теме (остинато). Когда дирижеры подчеркивают сквозную мелодию, слушатели чаще характеризуют музыкальное произведение как связное и выстроенное, когда же подчеркиваются повторяющиеся темы, слушатели с большей вероятностью описывают то же произведение как несвязное и неровное.

Дирижеры создают только визуальное представление; музыканты – и звуковое, и визуальное. Что замечательно, иногда визуальное оказывается сильнее звукового. Яркий пример – распределение мест между первыми тремя финалистами фортепианного конкурса исключительно по аудио, только по видео и по обеим записям. Предложите свой вариант, какой способ лучше, но будьте готовы удивиться. И эксперты, и любители оценивали результаты ближе всего к реальным, когда смотрели одно лишь видео! Как вы понимаете – несмотря на собственную убежденность, что звук важнее картинки.

Перейдем от музыки к изобразительному искусству. Позвольте мне завершить обсуждение жестикуляции как социального клея канонической «Тайной вечерей» да Винчи. Вы найдете множество ее репродукций в Google-картинках. А еще лучше – поезжайте в Милан, в церковь Санта-Мария-делле-Грацие, и посвятите полчаса любованию подлинником. Возьмите двойное время, потому что стандартного 15-минутного сеанса недостаточно. Проследите сложное взаимодействие тел, глаз и рук. Видно, кто с кем говорит, как связаны участники, к чему апеллируют, как реагируют. Чувствуешь напряженность взаимодействий в группе сотрапезников и спокойную отстраненность Христа. Да Винчи изумительно передал то, с чего мы начали наш разговор, – наблюдение за социальными взаимодействиями со стороны.

Мы способны мыслить своим телом, но могут ли эти мысли быть великими? Да! У нас есть разработанные да Винчи схемы летающих машин, мостов и парашютов. У нас есть Эйнштейн, представлявший себя летящим рядом с лучом света, – воображаемый полет позволил ему постичь пространственно-временной континуум. А вот фокусники, представляющие, как вяжут самораспускающиеся узлы, и хирурги, воображающие завязанные одной рукой узлы, которые никогда не развяжутся. Вот Гудини, мысленно выстраивающий процесс освобождения из запертых ящиков, и взломщики, мысленно вскрывающие сейфы. Плюс хореографы, футбольные тренеры, модные дизайнеры, военные стратеги, борцы, художники, инженеры, актеры и математики. Все они (или большинство из них) создают и совершенствуют великие идеи с помощью своего тела.

В этой главе мы рассмотрим, как линейная речь описывает пространство при помощи перспективы – внутренней, с центром в теле, или внешней, с центром в мире. В отношении внутренней перспективы мы покажем, что, как ни странно, принять чужую перспективу иногда проще и естественней, чем собственную.

Говорить не значит мыслить. Речь может раскрыть мысль, а может и изменить, но она не является мыслью. Речь – лишь один из способов выразить ее; есть и другие. Смех, выдох облегчения, вскрик исходят изо рта, неся много смысла, но не являются речью. Лицо, руки, тело – все выражают мысль, как и наброски, схемы, модели и компоновки объектов в пространстве. Наконец, бывают моменты, когда мысли застревают у нас в голове, словно не находя выхода, и мы немеем, не в состоянии подобрать слов.