Экстремальная Маргарита - Наталия Левитина

«На ковре» Валдаев и Здоровякин выглядели блестяще: парочка славных добрых олигофренов, иначе не назовешь. Мычали, мотали головами, блеяли.

— Мы ведь занимаемся не только Кармелиным, — пытался оправдаться Валдаев. — На нас столько всего навесили. И загадочный огнестрел в Волошинском переулке, и псевдосамоубийство владельца бензоколонок Ерохина, и…

— Ты мне нафталин на погоны не сыпь! — рявкнул майор, творчески интерпретируя, очевидно, известное выражение «не вешай лапшу на уши». — Я вас предупреждал: первым номером идет Кармелин. Все остальное потом!

— Конечно, — обиженным тоном вставил три копейки Здоровякин, — это только в фильмах наваливаются всем миром и с блеском раскрывают преступление. В жизни ведь все иначе!

— Иначе! Что иначе? Все для вас — техника, связь, автомобили. Лаборатория оборудована как в «Секретных материалах». Только работайте! Думайте! Зарплату вам доплачивают из муниципального фонда, чтобы вы город от бандитов защищали! Обормоты! Неудачное дополнение к «Макарову»! Эх! — Зуфар Алимович махнул рукой. Наслушавшись гадостей от начальства, ему необходимо было разрядиться. — Уйду я от вас, ей-богу! Надоело!

— Зуфаралимыч, — в унисон загундели Здоровякин и Валдаев, — ну что вы… Мы постараемся. Вот сейчас вернемся в кабинет и в два счета раскроем это треклятое убийство.

— Да? Ладно, проваливайте. Надоели. Разгильдяи! Гяуры! — Кем он нас обозвал? — попросил расшифровать Илья, вернувшись в кабинет. — Какие такие гяуры?

— Значит, неверные.

— Кому мы не верные? — удивился Здоровякин. — Службу обожаем. Только о ней и думаем.

— Магометане называют гяурами неверных.

— Какие такие магометане?

— Илюша, кончай долбить меня дурацкими вопросами. Что ты, право, как четырехлетняя девочка?

— Слушай, Валдай, если ты такой умный, почему у нас за прошлый месяц три «глухаря»?

— Сам удивляюсь. Что только три.

— Ты выписал пропуск Кармелиной? Уже без двух минут десять.

— Забыл, — прошептал Александр. — Ведь вчера пошел выписывать! И отвлекся на Танюшу Федорову с первого этажа. Знаешь, рыженькая такая

— А сегодня с утра Алимыч накинулся изнемогшей от желания русалкой и уволок в свой страшный кабинет.

— Ну так беги!

— Уже бегу. Пока старушка не разобиделась, что ее заставляют ждать.

Валдаев пулей вылетел из кабинета. Через несколько минут он вернулся довольный. Солнечный, жизнерадостный характер Валдаева не позволял ему долго грустить. Вот и сейчас, когда Здоровякин все еще не избавился от малинового румянца на щеках после разноса у майора, Валдаев уже весело что-то насвистывал себе под нос.

— Наша старушенция еще не приходила, — объявил он. — Сейчас, наверное, заявится.

Но вместо ожидаемой Кармелиной на пороге появилась… Валдаев и Здоровякин уставились на посетительницу словно на привидение.

В кабинет стремительно вошла дама — спутница итальянца Бартолли, которая так ловко скрылась от преследования на «джипе-чероки». Она выглядела не менее великолепно, чем в первый раз: сегодня на ней был черный с отливом сюртук и черные брюки. Качество ткани и дизайн модели предполагали запредельную цену экипировки. Перчатки «Сермонета» и черная кожаная сумка завершали образ элегантной дамы. Кажется, она совершенно не волновалась по поводу существующей в народе гипотезы, что черный цвет старит. Легкая, изящная, красивая, она посмотрела на парней холодным голубым взглядом.

— Здравствуйте, — сухо кинула мадам ошарашенным детективам. — Вы хотели со мной встретиться. Я Кармелина.

С равным успехом женщина могла бы положить на стол перед оперуполномоченными гранату с выдранной чекой. Глаза у Валдаева стали неправдоподобно большими, Здоровякин клацнул челюстью.

Последняя сцена с участием Маргариты снималась на крыше недавно отстроенного шестнадцатиэтажного жилого комплекса. Комплекс состоял из трех башен, соединенных перемычками. Договорившись со строительной компанией, деятельный режиссер Тимур Назаров убрал ограждение с крыши одной из башен. Здесь сейчас располагалась съемочная площадка. Вертолет городской службы спасения, выкрашенный смываемой краской в черный цвет, ждал команды на взлет.

На высоте в несколько десятков метров дул порывистый ветер, съемочной группой владело радостное волнение. Радостное потому, что съемки близились к завершению (картина обещала получиться удачной, но все жаждали скорее покончить с авантюрой, в которую ввязались), волнение потому, что запланированная сцена относилась к разряду опасных для жизни. Вчера здесь же отсняли крупные планы с Вероникой, исполнявшей главную роль. Сегодня наступила очередь каскадера, то есть Маргариты.

Нервная суетливость, казалось, обошла стороной только Маргариту тл режиссера. Уединившись на клочке крыши размером с носовой платок, они обсуждали детали. Их словно вовсе не касалась беготня ассистентов и реквизиторов, которые спешно замазывали проступившие буквы на борту вертолета, носились с остатками ограждения, убирая их из кадра, возили по рельсовой дорожке оператора, проверяя плавность хода, брызгали на длинные волосы Маргариты оттеночным лаком, добиваясь цветового сходства с шевелюрой главной героини.

Для ударной сцены фильма было подобрано соответствующее одеяние для Вероники. Глухой комбинезон из синей лайковой кожи, с длинными рукавами, но очень короткими шортами. Синие туфли и прозрачные черные колготки дополняли наряд, — видимо, по мнению сценариста и режиссера, именно в таком виде и было удобнее всего бороться с преступностью майору милиции, роль которой играла Вероника.

Шикарный наряд от Версаче, обтягивающий актрису резиновой перчаткой, стоил жутких денег. Для дублера конечно же не стали покупать второй такой комбинезон. Когда Маргарита натянула его на себя, все с удивлением отметили, что костюм, подобранный на чарующие Вероникины размеры 92x60x90, идеально сидит и на Маргарите. Вероника удивленно подняла брови. С неохотой отдавая в чужие руки драгоценный наряд, она с милым женским злорадством ожидала, что на груди у Маргариты комбинезон будет отчаянно пузыриться, а бедра, наоборот, не пролезут. Однако…

Трюк заключался в следующем. Маргарита, вся такая божественная, ослепительно синяя, на двенадцатисантиметровых каблуках, неслась по крыше со скоростью триста километров в час, неумолимо приближаясь к краю. Над ней парил вертолет, сбросив спасательный трос. За несколько шагов до пропасти Маргарита цеплялась за трос и улетала куда-то вдаль, теряясь из виду, а камера еще несколько минут задерживалась на великолепной панораме города…

* * *

— Там наверху кино снимают, — объяснил Александру пацан. Толпа зевак собралась во дворе жилого комплекса. Все усиленно смотрели вверх, не боясь свернуть шею. — Щас баба полетит на веревке. На вертолете.

Документы Валдаева являлись для него громадным подспорьем в жизни. Он, например, позволял себе принять на грудь три грамма (или немного больше) алкоголя прямо перед поездкой на личной «девятке», не опасаясь придирчивого отношения со стороны гибэдэдэшников. А сейчас он уверенно преодолел выставленный кордон и на лифте добрался до последнего этажа здания, а оттуда через чердак на крышу.