Не тот вариант... - Ника Верон

бы услышать со стороны, что коллеги по цеху думают относительно всего произошедшего с ним с год назад. Вот сейчас — хотел бы. Видимо психологически ситуацию, наконец, получилось отпустить. Сам себя поймал на мысли, что говорить об этом стало легче. И на ситуацию, сложившуюся тогда, смотрел сейчас под несколько иным углом. И, главное, появилось не присущее ранее спокойствие. Вот что, действительно, стало полной неожиданностью.

— К финалу? — переспросила Лариса с долей некоторого недоумения. Кажется, она его сейчас не совсем понимала. Или — не понимала вообще. — Ну, скажем так, не к финалу, — поправила она осторожно его фразу. — Я бы сказала, люди не понимают тебя, — вот сейчас Лариса была крайне осторожна в выборе собственных слов. — Ты, не смотря на развод без видимых причин, тем не менее сохранил отличные отношения с первой женой. Учитывая же то, как быстро она снова вышла замуж, есть все основания полагать, что на момент развода, запасной вариант у неё уже был. Значит, ты простил ей измену, сохранив отличные дружеские отношения. И почему же, в таком случае, не можешь простить измену второй?

Вопрос, который ему задали и в собственной семье. Даже — мать. Для неё Оленька — свет в окне. А для него… Видеть её не мог. И если бы не сын, оставшийся с женой… Вот еще с трудом решаемая проблема. Мал пацан слишком, чтобы остаться без матери. А рядом с той находиться — не безопасно. Особенно теперь, когда она сменила всех служащих, в том числе и няню, которой доверял…

— А измены бывают разные, — тут же, практически без раздумий, прозвучал ответ Константинова. И снова не почувствовалось никакого напряжения. Он мог совершенно спокойно говорить о своем втором браке. Открытие. Для самого себя.

— Только мы, женщины, практически всегда принимаем сторону той, от которой уходит муж. Муж, мужчина — неважно. Слишком много среди вашего брата подонков.

И это говорила Семенова, которая была счастлива в браке, с одной стороны, с другой — благополучно изменяла любимому мужу. Усмехнувшись каким-то своим мыслям, Константинов, словно споря с самим собой, отрицательно качнул головой, вслух заметив:

— Ну да, не буду переубеждать в обратном. Бывают среди нашего брата подонки. Но и среди вас, уж извини, не всегда все кристально благородные, — не удержался он от замечания, а тон получился достаточно язвительным. — Расстаться можно по-разному, — вновь над чем-то на мгновение задумываясь, продолжал, — Если человек становится тебе ненужным, я считаю справедливо сказать ему об этом. Да, это будет больно, тяжело. Поверь, Лара, обоим тяжело в этот момент. Но когда человек начинает играть чувствами, когда изначально строит свою личную жизнь на лжи, и при этом преследует какие-то свои сугубо корыстные цели, вот это простить сложно. И лично для меня — невозможно.

Когда он последний раз вот так откровенничал? Да еще — с женщиной? Кажется — в прошлой жизни. Еще полгода назад попросил бы, в лучшем случае — в вежливой форме, прекратить разговор и больше никогда к данной теме не возвращаться. Сейчас же спокойно не только слушал, но и поддерживал разговор.

— Странно, мне всегда казалось, что вы с Петровой — идеальная пара.

По неосторожности задан вопрос? Или намеренно коснулась Петровой? Еще одна женщина-загадка в его жизни. И, главное, появилась как вовремя! Как раз самый застой во всём: от работы до личной жизни!

— Ну, поверь, не тебе одной так казалось, — вновь не сдержав невеселой усмешки, обронил Константинов. — Я сам долгое время считал наши отношения идеальными. Но давай-ка оставим этот разговор, — попросил он всё же. — Рассказывать я тебе ничего не хочу и не собираюсь. И уж извини, не буду.

— А я и не хочу слушать. Я только очень хочу верить, что человек, игрой которого я восхищалась, именно игрой актера, найдет в себе силы и вернется в свое прежнее, ну если не амплуа, то хотя бы в свои прежние роли. Сильные, самоутверждающиеся.

— А ты считаешь мою нынешнюю роль легкой?

Давно он, действительно, вот так легко не общался с женщинами. Видел бы его сейчас Арциховский. Вот тот до последнего опасался, что со съемками могут возникнуть серьезные проблемы, учитывая ситуацию в личной жизни главного героя. Правда, он не знал, что при наличии Семеновой и её способности снимать стресс…

— Леш, но это же не твое, — с уверенностью прозвучало её замечание.

— От этой роли, скажу честно, психовал, рвал и метал, — данный факт никогда не скрывал, прекрасно понимая, что никто не поверит в его искреннее желание сыграть героя-любовника. — Да, действительно, не мое. Как-то прирос к форме, что ли, — военных он сыграл, действительно, много. И, по дружному мнению, кинокритиков — сыграл качественно. — Но сейчас Семёнычу благодарен. Знаешь, этот вопрос — есть ли жизнь на Марсе? — поинтересовался он, и сам же ответил, — Так вот, есть другая игра, есть другая жизнь, применительно к моей ситуации. И мне почему-то кажется, что вот эта смена, она станет и для меня каким-то поворотом в жизни. Я не собираюсь отказываться от своего прежнего амплуа, Лара. Если последует предложение на серьезные роли, естественно буду их рассматривать. Но, если честно, не собираюсь теперь легко уходить и из легкого жанра. Расслабляться иногда надо. В том числе и на работе. И, кстати, я тебе, как раз перед самым приходом очаровательной Лерочки, отправил небольшую выдержку из сценария. У меня большая просьба — посмотри и не торопись с ответом.

На нем задержали слишком пристальный взгляд. Тон… Тон Константинова Семеновой не понравился от слова «совсем». Нет, вроде — не прощальный. Но уж какой-то слишком деловой, что ли. Казенный. Таким только приговора выносить.

— Эт-то-о… — протянула она медленно.

— Это то, о чем ты подумала, Лариса, — заверил Константинов, к чему-то глянув на планшет, оставленный им на столе, когда в дверь постучалась первая на сегодняшний вечер гостья. — От меня ждут ответа в ближайшие дни. Скажу честно, ответ ожидается положительный. Даже то, что мне доступно сейчас — сильно. Но в картине я бы хотел видеть тебя своим партнером.

Да, Константинов, в былые времена, мог себе позволить выбирать, с кем играть в паре. Только ходили слухи, что позиции по некоторым направлениям, после своего «санатория» заметно сдал. И «Перекресток любви» — живое тому доказательство. Где это видано: