Ты - моя вселенная - Мария Сильвер

радость отцовства, мне пришлось в одиночестве оплакивать своего малыша. Пока его дочь училась ходить и говорить, я ночами проклинала его за то, что он сейчас с ней. Семейка Свиридовых отняла у меня самое дорогое, ради кого я готова была отпустить Стаса. Катя и её дочь забрали моё счастье. Любимый мужчина сделал выбор в их пользу, предав нас.

— Никогда не прощу, — истошно кричу в пустоту и покидаю комнату.

Как в бреду ухожу из дома в сторону пруда с беседкой, которую приметила неподалеку. Сальва бежит по пятам. Нужно привести мысли в порядок и подготовиться к неизбежной встрече.

— Это всего лишь беззащитный ребенок. Он ни в чем не виноват. Девочка не выбирала, в какой семье родиться, — говорю сама себе в попытках здраво мыслить, но жгучая обида всё равно не проходит, рикошетом цепляя и её.

Теряю счет времени, занимаясь сеансом психотерапии. Сальвадор, как самый верный пес, сидит рядом, отдавая часть тепла продрогшей хозяйке.

Возвращаюсь к коттеджу, когда начинает смеркаться. Стас уже приехал.

Захожу в гостиную и слышу задорный детский смех, доносящийся из кухни. На автомате иду на голос и замираю на пороге. Стас, изображая ложкой самолет, пытается накормить сопротивляющегося ребенка кашей. Вижу только спину малышки и черные волнистые волосы до лопаток.

Молча наблюдаю за двумя людьми, которым больше никто не нужен, чтобы быть счастливыми и просто улыбаться. Это всё могло быть частью моей жизни. Встретившись со Стасом, попала в плен болезненного прошлого. Стала рабыней несбыточных мечтаний. Горькое сожаление наполняет душу с каждым смехом ребенка. До безумия желаю, чтобы день, когда мы встретились со Стасом, был вычеркнут из моей судьбы.

Оставляю отца и дочь наслаждаться общением друг с другом. Мне среди них не место. Поднимаюсь на второй этаж в поисках свободного помещения.

Отыскав в конце коридора уютную комнату, переодеваюсь в короткую шелковую сорочку и плюхаюсь прямо в середину огромной кровати. Пес ложится рядом на полу. Так и засыпаем, не выключив светильник.

Яркий свет фар больно бьет по глазам. Слышу хруст ломающихся костей и скрежет шин, сворачивающих с перекрестка. Со стороны наблюдаю кровавое тело юной девушки, не осознанно схватившейся за живот в защитном жесте. Звук сирен кареты скорой помощи заполняет сознание. Поднимаю взгляд на темное небо, где не видно ни единой звезды. Лишь редкие хлопья снега падают в горячую кровь, растворяются в источнике жизни, становясь с ней единым целым.

Потом картина сменяется. И эта же девушка стоит на берегу моря уже с мужчиной, в руках у которого маленькая девочка с голубыми глазами, как у отца.

Малышка поворачивается, и радостный вскрик заполняет округу:

— Мамочка вернулась! — тянет крохотные ручонки в сторону матери. И вдруг исчезает вместе с отцом, оставляя женщину одну в беспросветном одиночестве.

Просыпаюсь от собственного жуткого крика. Картины прошлого и несбыточного будущего не оставляют попыток уничтожить меня. Сердце гулко стучит в ушах, охваченное ужасом увиденного. Глубоко вдыхаю в попытке успокоиться.

Сальва обеспокоенно мечется на кровати, не зная, как помочь хозяйке. И только сейчас замечаю рядом черную коробочку.

— Зачем ты принес её, — отчитываю собаку, пока достаю фотографии после аварии, которые сделал Кира, и больничные документы с гинекологии. Я обещала своему другу, что сожгу этот гроб с похороненным в нем прошлым только после того, как всем отомщу и начну жизнь с чистого листа.

Раскладываю снимки на кровати, чтобы напомнить себе, что задолжали мне люди, которые сделали это. И в самый неподходящий момент в комнату врывается обеспокоенный хозяин дома.

Глава 37

— Что случилось? — первое, что спрашивает Стас, ураганом влетая в спальню.

Его взгляд невольно падает на разложенные в хаотичном порядке фотографии. Он приближается и внимательно изучает каждую. Между снимками рассматривает моё искалеченное тело, прикрытое лишь тонкой сорочкой. Волков начинает выстраивать логическую цепочку. Неотрывно слежу за реакцией человека, в глазах которого плещется боль вперемешку с раскаянием.

В комнате повисает гнетущая тишина. Смысла прятать снимки не вижу. Пришло время поступить по-взрослому. Мы давно не маленькие дети, чтобы играть в молчанку и ждать, кто же проиграет, первым открыв рот.

— Свиридов, — скорее утверждает бывший следователь, чем спрашивает. Киваю, не в силах произнести даже одного короткого слова.

— Я найду его, обещаю, — уверенно произносит мужчина. И что-то проносится во взгляде Волкова такое, что всем сердцем верю его словам.

Моя душа измучена. Хочу найти покой. Месть высосала всю внутреннюю энергию. Но я должна довести начатое до конца. Иначе на том свете не смогу посмотреть в глаза дочери. Я должна быть сильной. Но сейчас мне хочется сдаться и разделить гнетущее бремя потери с отцом ребенка. Иначе просто захлебнусь и утону в этой бездонной пропасти. Это не только моя трагедия. Это общая трагедия.

Достаю из медкарты снимок УЗИ и протягиваю Стасу.

— Не успела сообщить тебе, что забеременела после той ночи, — шепчу, глотая тихо стекающие слезы, — ребенок не выжил в аварии.

Мужчина сквозь боль смотрит на черно-белый снимок. Скорбь и сожаление плещутся в его взгляде. Осторожно проводит пальцами по тонкой картонке, будто боится, что она вот-вот испарится. Одинокая слеза прокладывает дорожку вниз по его щеке.

Не могу удержаться и не прикоснуться к нему. Стираю слезинку с его лица, нежно гладя рукой в утешающем жесте. На миг хочу забыть о своей ненависти и поддержать мужчину.

Стас кладет свою горячую ладонь поверх моей, слегка сжимает. Смотрю неотрывно в затуманенные глаза.

— Прости, что не смог защитить вас, — запоздалое прости не приносит никакого облегчения. Только скорбь.

Реальность больно бьет по сердцу. Каждый раз, глядя на снимок, испытываю чувство вины за то, что произошло. Если бы сразу оставила Стаса в покое, возможно, этого не случилось бы. Только сейчас начинаю осознавать, что была ослеплена любовью. Ничего не хотела замечать, кроме мужчины, сидящего передо мной. Набросила поводок себе на шею, и спустя время он затянулся.

Самой главной ошибкой было видеть в нем центр вселенной. Создала из несовершенного человека идол, которому поклонялась, как совершенному божеству. При этом забыв спросить, а нужна ли ему эта любовь. Мой эгоизм уничтожил меня. Исправлять ошибки прошлого стало слишком поздно, а создать счастливое будущее невозможно.

— Ты любил меня хоть немного? — Анна должна знать, была ли Соня дорога родному человеку, как любимая женщина. Не напрасна ли была её смерть.

— Все ещё люблю, — глагол настоящего времени, который влюбленная девушка должна была услышать раньше, ранит так сильно, что хочется согнуться от боли.

— Когда ты это осознал?

То, что Стас