Трилогия о мисс Билли - Элинор Портер

стало больно. Что бы ни случилось, Уильям должен быть счастлив. Он ничего не узнает. Она сдержит свое слово.

Глава XL

Уильям наносит визит

Еще до конца сентября друзья Билли решили, что ноша, взваленная ею на себя этим летом, оказалась слишком тяжела. Ничем другим они не могли объяснить печальную перемену в ней.

Билли выглядела совершенно больной. Она всегда была худенькой, но теперь превратилась в тень. Во взгляде снова появилась та же тоска, что в детстве, но к ней прибавился еще и страх. Ее щечки впали и с них сошла краска, так что кругленький подбородок казался почти острым. Конечно, Билли была больна.

В конце сентября Уильям уехал на Запад по делам. Заодно он навестил свою сестру Кейт.

– И как все поживают? – радостно спросила Кейт, покончив с приветствиями.

Уильям вздохнул.

– Все меня мало волнуют, Кейт. Мы очень беспокоимся из-за Билли.

– Билли! Ты же не хочешь сказать, что она больна? Она всегда была просто воплощением здоровья.

– Да, была. Но это закончилось.

– И в чем же дело?

– А этого мы не знаем.

– Вы обращались к врачу?

– Да, к двум или трем, хотя сама Билли была против. Они не помогли.

– Но что они говорят?

– Они ничего не нашли, кроме, может, легкого расстройства желудка или чего-то в этом роде, но все согласились, что не в этом причина ее состояния.

– А в чем же?

– Врачи говорят, что это нервы и что ее, вероятно, что-то тревожит. Они спрашивают, нет ли у нее каких-то затруднений?

– А они есть? Что ее тревожит?

– Ничего, о чем бы я знал. Если что-то и есть, никому из нас это неведомо.

Кейт нахмурилась и быстро взглянула на брата.

– Уильям, – тихо сказала она, – прости меня, но Билли… довольна своей помолвкой, да?

Уильям покраснел и вздохнул.

– Я, конечно, думал об этом. Строго говоря, это первое, о чем я подумал. Я даже начал внимательно изучать ее и даже… спросил однажды.

– И что она ответила?

– Она так испугалась и встревожилась, что я и сам почти ничего не сказал. Не смог. Я только начал, и ее глаза тут же наполнились слезами, и она испуганным голосом спросила меня, что она такого сделала, что меня расстроило. Ей было так грустно и страшно, и она явно боялась моих вопросов, так что я замолчал.

– А чем она занималась летом? Где была?

– Она нигде не была. Я разве тебе не писал? Она открыла свои двери для менее удачливых друзей и устроила для них летний дом. Надо признать, что она подарила им счастье.

– Но не было ли это тяжело для нее?

– Вроде бы нет. Она очень радовалась происходящему, особенно поначалу. Конечно, ей много помогали, и эта милая маленькая мисс Хоторн была настоящей хозяйкой. Теперь все уехали, кроме мисс Хоторн.

– Но Билли же трудилась, волновалась…

– Да, до определенных пределов. Вряд ли слишком сильно. Бертрам тоже посвятил им все лето, преданно сопровождал и развлекал всех гостей. Когда Билли приболела, он и мисс Хоторн вообще освободили ее от всех забот и все делали вдвоем.

– Но что же тогда случилось с Билли?

– Не знаю. Она многое делает для меня: каталогизирует мои коллекции, охотится вместе со мной за новыми вещицами. Честно говоря, когда она делает что-то для меня, она выглядит счастливее всего. Я боюсь, что у нее развилась своего рода мания угождать мне. Кейт, я страшно беспокоюсь. Как по-твоему, в чем дело?

Кейт озадаченно нахмурилась.

– И представить себе не могу, – медленно начала она. – Конечно, когда я сказала ей, что ты ее любишь…

– Сказала ей что? – взорвался обычно тихий Уильям.

– Когда я сказала ей, что ты ее любишь, Уильям. Понимаешь, я…

Уильям вскочил.

– Сказала ей, что я ее люблю! – закричал он. – Святые небеса, Кейт, ты в самом деле ей это сказала?

– Ну… да.

– А могу ли я узнать, откуда у тебя эта информация?

– Ну и вопросы у тебя, Уильям Хеншоу. Ты же сам мне сказал! – обиделась Кейт.

– Я? – лицо Уияльма выражало искреннее изумление.

– Конечно, когда мы катались в июне, – с достоинством ответила Кейт. – Ты, конечно, забыл, но я-то помню. Ты откровенно признался мне, как часто ты о ней думаешь и как хочешь, чтобы она вернулась и жила с тобой, но что она еще не готова. Я очень пожалела тебя и захотела что-нибудь для тебя сделать, потому что в ее отъезде была и моя вина.

Уильям поднял голову:

– Ты о чем?

– Да нет, ни о чем. Просто я сказала ей… немножко рассказала, как повлияло ее появление на вашу жизнь и как ты много делаешь для нее, забывая о самом себе. Я сказала это, чтобы она больше тебя ценила, само собой, но она восприняла все совсем по-другому и была этим шокирована. Тогда она неожиданно уехала.

Уильям прикусил губу, но ничего не сказал. Кейт лихорадочно болтала дальше, и перед лицом новых откровений он забыл об откровениях поменьше.

– И именно поэтому мне очень хотелось все исправить, – продолжила Кейт, – и я поговорила с ней. Я думала, что понимаю, в чем дело, и сказала тебе это на прогулке. Тогда я посоветовала тебе поговорить с Билли, а ты ответил, что она еще не готова и что нельзя выдать девушку замуж против ее воли. Ну теперь вспоминаешь?

Уильям вдруг все понял. Он заговорил, но сразу же замолчал. Подумал о чем-то, снова сел. И только потом сказал:

– Кейт, пожалуйста, расскажи мне, что именно ты сделала?

– Да почти ничего. Я просто хотела помочь. Я поговорила с тобой и посоветовала тебе просить Билли выйти за тебя замуж, а потом сразу поехала к ней. Я думала, что она тоже тебя любит, но хотела сказать ей, сколько она для тебя значит и подготовить путь для тебя. Что было дальше, я тебе уже пыталась рассказать, когда ты вдруг меня перебил. Я хотела сказать, что Билли, услышав мои слова, удивилась и даже испугалась.

Понимаешь, она не знала, что ты ее любишь, и тогда я разъяснила ей, что ты жить без нее не можешь. Вот и все. Сам видишь, я почти ничего не сделала.

– Ничего не сделала? – заревел Уильям, снова вскакивая. – Господи!

– Уильям, о чем ты? Куда ты?

– Я собираюсь к Билли, – отчеканил Уильям. – И я собираюсь добраться до нее прежде тебя!

И с этими неожиданными для него словами он ушел.

Уильям примчался к Билли с максимальной скоростью, доступной паровозу. Он нашел ее