Кукла. Собственность бандита - Мила Реброва

— Нам нужно уходить! Возьмите себя в руки, черт побери! — Разрываясь между мной и Арманом, прорычал Хайсам. — Нас могут преследовать и, если поймают, жертва Джеймса окажется напрасной.

Я не слушала его. Не могла. Находилась в какой-то прострации. Полностью поглощенная своим горем и болью.

— Нам нужно похоронить его, — сказал Арман охрипшим от крика голосом. — Мы не можем бросить его здесь.

Согласно кивнув, Хайсам направился к багажнику внедорожника, видимо, решив освободить там место для тела.

Тело. Вот что осталось от Джеймса.

Неужели всех, кого я в это втянула, ждет такой конец?

Кто будет следующим?

Арман или Хайсам?

Сколько моих людей погибли сегодня? И все ради чего? Ради моей мести? Ведь я могла давным-давно покончить с Висхожевым, не затевая этих глупых игр!

Но нет! Мне ведь нужна была изощренная месть! Я хотела крови и зрелищ. И получила. Но это была кровь любимого и дорогого мне человека.

Неужели грязная натура моего отца возобладала надо мной, как и его гордыня, погубившая всю нашу семью? Чем еще мне придется пожертвовать прежде, чем я пойму неправильность происходящего?

— Эй! Ну же, приди в себя! — Встряхнул меня Хайсам.

Взглянув на землю, где еще недавно лежал бездыханный Джеймс, я увидела лишь лужу крови. Его крови. Пролитой из-за меня.

Он ведь ушел из этого мира риска и войны. А я вновь втянула его сюда. Он мог бы жить сейчас своей скучной жизнью, наслаждаясь пенсией, но вместо этого…

— Хватит! Не время для этого, Куколка! Соберись, черт побери! Нам нужно думать о том, что предпринять дальше. — Обхватив мое лицо ладонями, Хайсам встретился с моим потерянным взглядом. — Мы не можем вернуться в город. Как не можем и доверять кому-либо. Кто-то сдал нас, и мы…

Его слова прервал звонок мобильного, заставив нас отвлечься.

— Каково…? — Нахмурился Хайсам, недоуменно глядя на экран мобильного, который он вытащил из кармана брюк.

— Кто это? — Спросил Арман.

— Висхожев, — взглянув на меня, Хайсам принял вызов, включив громкую связь.

— Соболезную вашей утрате. Трудно терять товарища. По такому поводу я даже не стал преследовать вас. В конце концов, вы ведь должны проводить его в последний путь.

Сжав кулаки, я слушала этот насмешливый голос, чувствуя, как ненависть переполняет меня.

— Должен признать, не ожидал такой прыти от девчонки. Я ошибся, прикончив твоих братьев первыми, посчитав их угрозой. Кто ж знал, что девка окажется сильнее?

Он узнал, кто я.

Прикрыв глаза, я пыталась понять, каким образом? Чем мы выдали себя?

— Готов поспорить, ты сейчас гадаешь, как я узнал о твоем происхождении?

Ублюдок всегда был умным.

— Не стоило сверкать на меня своими глазищами. Твои глаза выдали тебя, Кристина. Или я должен сказать «Елизавета»? Знаешь, я словно вернулся в ту ночь… Твоя мать смотрела на меня точь-в-точь, как ты на балу. Васильковый взгляд, полный ненависти… Ты смогла изменить свое лицо, но эти мамины глаза…

— Я вырву твое чертово сердце, ублюдок! Слышишь меня!? Готовься к смерти!!! — Вырвав из рук Хайсама телефон, закричала я, не в силах сдержать своей ярости.

— Похорони друга, малышка, и готовь могилы для моих людей, которые имели глупость предать меня.

Швырнув трубку о землю, я заставила его замолчать. Ярость затмила горе, сжигая меня в своем пламени.

— Где Кристина? — Ворвавшись в комнату Армана, прорычал я.

— Я тебе, что, нянька? — Проворчал тот с похмелья.

— Ее нет в комнате! Я же просил приглядеть за ней! — Злился я. — Она сама не своя, с тех пор как…

— Если ты не заметил, она — не единственная, кто переживает о потере Джеймса! Он был моим другом, черт тебя подери! Так что не смей говорить мне о чьих-то страданиях! — Эмоционально заявил он, вставая с дивана и направляясь в ванную.

Прошло два дня с нашего провального задания. И с гибели Джеймса.

Я не был знаком с ним так близко, как эти двое, и моя скорбь не могла сравниться с их горем. Но все же и я сожалел о его гибели.

Позаботившись о его теле, мы затаились в домике, находившемся в горах. По словам Кристины, он был оформлен на какого-то бомжа и никто не смог бы узнать о нем.

Арман ушел в запой, заперевшись в выделенной ему комнате.

Сама же Кристина не проронила ни слова за эти два дня, чем очень меня пугала. В ее голове явно вырабатывался план мести, и она могла наделать глупостей в попытке отомстить за Джеймса.

Удивительным было то, что я совершенно перестал думать о выгоде и о потерянных возможностях. Ведь, по сути, я лишился всего, чего с таким трудом добивался годами, став беглецом и предателем.

Только потеряв все, я понял, что Куколка стала важнее всего остального.

Как и ее боль.

Боль сжигала ее изнутри, и, чем больше она ее сдерживала, тем хуже ей становилось.

Она оставалась безучастной ко всем моим попыткам воздействовать на нее.

И, в конце концов, я просто оставил ее в покое.

И надо же было мне отправиться за продуктами!

Кристина просто бесследно пропала!

— Слушай, может, она просто вышла проветриться? Ты осмотрел окрестности? — Вернувшись из душа, уже более спокойным тоном спросил Арман.

— Черт! — Запустил я руку в волосы. — Я даже не подумал об этом. Сразу запаниковал.

Арман лишь ухмыльнулся, доставая из шкафа чистую одежду.

— Что? — Спросил я, не понимая причину его ухмылки.

— Да вот, удивляюсь тебе. С каких это пор тебя стали волновать цыпочки? Неужели всерьез увлекся нашей Зеной? — Скидывая полотенце и нисколько не стесняясь своей наготы, с интересом спросил он.

— Моя личная жизнь тебя не касается. Хватит болтать, лучше помоги мне ее найти, — отворачиваясь от него и направляясь к выходу, попросил я.

— Не нужно никого искать, — раздался с порога охрипший голос Кристины, заставивший все внутри меня перевернуться от облегчения. — Жду вас обоих в гостиной. Есть разговор.

Она повернулась и ушла, оставляя нас в недоумении.

— Что происходит? Ты где была? — Спросил я, влетая в гостиную вслед за ней.

— Подождем Армана, и я все расскажу. — Отрешенным голосом, глядя словно сквозь меня, ответила она.

— Черт возьми! Ты, что, опять принимала свои чертовы пилюли?! — Рыкнул я, подходя к ней вплотную и зажимая в пальцах ее подбородок.

— Достаточно! — Отшвырнула она мою руку, делая от меня шаг назад. — Ты стал слишком многое себе позволять. Я не давала тебе права командовать мной.