Попаданец в Дракона 4 - Владислав Андреевич Бобков

на наш остров всего несколько месяцев назад, — принялся быстро рассказывать Маинганс, заметив нетерпение его собеседников. — Он быстро познакомился с нашим образом жизни, после чего отправился к нашей повелительнице, Эви, великому духу жизни. Хоть он и был очень силён, но мы должны были убить его в первый же день встречи! Но мы разделили с ним кров и еду… Именно из-за него всё и случилось! — последние слова вырвались у старика против воли от снедающих его душевных терзаний.

— И почему же по-твоему мы не имеем отношения к тому шаману? — с развлечением спросила Аксилия, смотря как неудобно старику.

— Потому что если бы это было не так, то для нас всё было бы кончено, — горько сказал старик. — А так сохраняется хоть какая-то надежда. Ну и если бы вы были с ним заодно, то не спрашивали бы нас о происходящем на острове.

— Хватит глупых разговоров! — пронизывающий взгляд Аксилии заставил всех троих людей чуть не рухнуть на колени, так сильно у них затряслись коленки. — Что происходит на этом острове⁈

— Я скажу — скажу! — поспешил заверить, вытирающий пот Маинганс. — Испокон веков земля наших предков была благословлена союзом двух великих духов — Эви, духа жизни и Морта, духа смерти. Пока мы жили, то находились в царстве Эви, после же смерти отходили её супругу Морту. Это была хорошая и спокойная жизнь. Всякий, кто приходил сюда с войной находил гнев наших повелителей. Конечно, иногда Эви и Морт спорили и ругались, но всегда мирились и жизнь со смертью шли своей чередой. Но всё изменилось с приходом этого проклятого Ягерфорца! Каким-то образом этот сын медузы сумел стать лучшим «другом» нашей повелительницы, а затем он влил яд ей в уши, рассорив с супругом!

— И что же он ей сказал? — на этот раз спросила Аргоза. Когда дело касалось духов и шаманизма, золотая драконица готова была говорить даже со смертными.

Услышав вопрос, старик смутился, от чего даже почти перестал бояться.

— Я знаю не так многое. Но кое-что Эви поведала мне, пока ещё общалась с нами. Ягерфорц рассказывал ей, что оказывается все беды и споры, что с ними случались, были виной исключительно Морта. Что дух смерти на самом деле лишь тащит её вниз, мешая раскрыться её индивидуальности. Он говорил, что наша повелительница чуть ли не богиня, но лишь Морт мешает ей достигнуть настоящего успеха…

С каждым словом старого шамана пасть Аргалора расширялась, а в глазах появлялось осознание того, с чем им придётся столкнуться.

«Кто бы мог подумать, что на одну из этих тварей я наткнусь на Таросе. Мне казалось, что только Земля может породить что-то столь испорченное и мерзкое, как семейный психолог».

Глава 16

Тем не менее хоть Аргалор и находил сложившуюся на Каросе ситуацию иронично похожей на ту, что происходила на Земле, он не мог не осознавать, что на Таросе практически не было психологов, психотерапевтов и вообще тех, кто помогал с «душевными болезнями».

Обычно если у кого-то из жителей этого мира начинались проблемы с головой, то местные отправляли его или её к различным магам, шаманам или чародеям, после чего пользователь магии пытался понять, какое проклятье было наложено. Если же у него не получалось найти вредоносное заклинание, то он просто напрсто разводил руками.

Дальнейшая же судьба безумца немногим отличалась от той, что практиковалась на Земле. Если у сумасшедшего имелись родственники или хоть какие-то деньги, то он ещё мог выжить, но его ждали темный подвал, избивание плетью, дабы выгнать «бесов» и что-нибудь вроде пытки водой.

В этом плане прибытие могущественного шамана, развязавшего между двумя великими духами вражду, выглядело очень подозрительно. Впрочем… кто сказал, что Аргалора это хоть как-то заботило?

— Господа, вы видите в каком ужасном положении оказался наш народ, — старый шаман переводил просящий взгляд с одного дракона на другого. — Наши посевы уничтожены, и хоть духи редко нападают прямо на нас, но от их войны каждый день находят новых жертв! Видят боги, что ваше прибытие сюда было настоящим подарком! Пожалуйста, помогите нам!

— Что за глупость? — фыркнула Аксилия. — Такое чувство, что эти смертные с каждым новым поколением становятся всё тупее. Скажи, болезненный, почему мы должны тебе помогать?

— И впрямь, — Аргоза нехотя поддержала черную драконицу. — Ты видишь у нас за спиной ангельские крылья и желание лизать жопу богам?

— Но как же? — растерялся вождь племени и ошарашенно переводил взгляд от одной драконицы к другой. — От великого духа мы слышали рассказы о том, как дракон помогал людям в трудную минуту и спасал их жизни. Её достижения были столь велики, что духи жизни по всему Таросу были впечатлены её успехами…

Аргалор внезапно почувствовал неизвестную опасность.

— … Прекрасная молодая латунная драконица по имени Сиарис, избранная богами, чтобы нести свет и добро…

— Подожди-подожди, — к ужасу Льва у Аргозы резко вернулся интерес к разговору. — Как-как, ты сказал, её звали?

— Аргоза, хватит интересоваться всякой хренью… — поспешил Думов остановить катастрофу, но было уже поздно.

— Я сказал Сиарис, её же прозвищем была «Святая»…

— Аргалор, мне кажется, или когда ты рассказывал о своих сёстрах и брате, то там мелькало имя Сиарис?.. — невинно спросила Аргоза и теперь интерес появился в глазах и Аксилии.

— Подожди, я её помню, — Жаждущая крови принялась старательно вспоминать. — На испытании обелиска Олдвинга она сумела пройти целых четыре испытания, — вдруг Аксилия споткнулась и расширенными глазами посмотрела на Льва. — Она стала служить богам⁈

«Сиарис, паршивка! Почему ты творишь херню, а стыдно должно быть мне?»

— Ах-ха-ха! — рычаще рассмеялась Аргоза. Она попыталась что-то сказать, но не смогла, так как её душил хохот. — Уф-уф! А что… ой, не могу… А ведь я за тобой тоже что-то такое замечала! Аргалор Помогающий, верная собачка бого…

Бум!

— Ой! — схватилась за голову золотая, когда сверху прилетел удар кулаком красного дракона. — Ты что, посмел меня ударить⁈ — Аргалор еле успел увернуться от лязгнувших челюстей золотой драконицы. За всем этим представлением следили потерявшие дар речи местные.

— Хватит, успокойся, Олдвинг тебя побери, уймись! — рявкнул Лев, уворачиваясь от всех попыток его укусить или ударить когтями. — У нас ещё есть дела, если ты забыла!

—