Туман - Мери Ли

одно мгновение. Выпустив пистолет из рук, я моментально чувствую себя голой. За всё время мне удалось единожды попасть в мишень и то в самый её уголок.

"Брукс, будешь стрелять только в крайней необходимости и когда мишень будет уже у тебя перед носом".

Я искренне надеюсь, что мне не придётся пользоваться пистолетом, который оказался куда тяжелее, чем я думала. Но я должна научиться постоять за себя. Это стало новым смыслом моего пребывания на базе.

Келлер отпускает нас на сон, который будет длиться не больше четырех часов. По дороге обратно вспоминаю неуверенность в глазах сестры, я пообещала ей помочь, значит, должна вернуться с задания. А если не вернусь, то Лексе придётся поговорить с мамой без моего участия. Возможно, моя гибель поможет сестре стать взрослее и самостоятельнее. Ну уж нет. Я вернусь. Обязательно-обязательно вернусь.

Завалившись в кровать, я моментально засыпаю. Ведь всего четыре часа сна отделяют меня от жестокой реальности нового мира. Мира после прихода тумана.

Глава шестнадцатая

Утро наступает куда быстрее, чем я ожидала. Все, кто носит серое, собираются и уходят в душ, а те, кто облачены в черное, с хмурыми лицами выстраиваются в опустевшем коридоре.

Нас слишком мало. Двенадцать человек.

Келлер проходит по-нашему идеально выстроенному ряду.

– Три машины, один мотоцикл. Нужная провизия уже загружена в равных пропорциях. Пользоваться оружием только в крайнем случае. Помните, за пределами машин – тишина наш лучший друг.

– Келлер, – тихо зову я, и все поворачиваются в мою сторону.

– Брукс, я тебя слушаю.

– Могу ли я попрощаться с родными?

– Нет.

Индюк!

С тяжелым сердцем натягиваю респиратор и выхожу вслед за всеми. Коридор пуст, но голова полна мыслей. Когда последняя дверь закрывается за моей спиной, я не могу удержаться и оборачиваюсь. Там мама и Лекса, Лари и Габи. Я ведь даже не знаю, сказала сестра о беременности или нет. Я не поговорила с Лари, а наша последняя беседа оставила осадок, который я бы хотела убрать. Келлер лишил меня возможности попрощаться.

Доходим до трёх военных машин. И кто бы мог подумать, нас вышла провожать сама полковник Келлер. Она стоит за переносной стойкой, на которой лежат пистолеты и запасные обоймы. Встаю последней в очереди и когда дохожу до импровизированного стенда, там остаётся всего один пистолет. Протягиваю руку, но она замирает от слов полковника Келлер.

– Почему Зейн взял тебя в отряд?

Поднимаю взгляд от пистолета и смотрю на полковника.

Не знаю, что ей ответить и неоднозначно пожимаю плечами.

Если вы когда-нибудь видели властного человека, то умножьте это на сотню и у вас получится ощутить энергетику полковника Келлер. Её холодные глаза и самоуверенность заставляют меня сжаться в маленький комок. Смотря на эту властную женщину, хочется сбежать куда-то очень далеко.

– Будь аккуратна, – говорит полковник, и я готова поклясться, что это было не предупреждение, а угроза.

Но с чего бы ей угрожать мне? Не вижу причин. Сажусь в машину и наблюдаю, как ворота, защищающие нас, приближаются. Вот они отодвигаются в сторону, и мы на скорости выезжаем за пределы базы номер восемь. Искренне надеюсь, что я ещё увижу эти ворота.

Пожалуйста, господи, дай мне вернуться к семье.

Рассвет уже давно позади, видимость плохая, и я не сразу распознаю очертания города. Где-то горит свет, некоторые здания выглядят как после урагана, выбиты окна и снесены двери, на улицах валяются тела. Невольно прижимаю руку к сердцу.

– Абстрагироваться, – говорит Хосе.

Поворачиваюсь к парню. Это первое слово, которое я от него услышала. Вообще я подумывала, что он немой.

– Ты это мне?

– Тебе. Нужно абстрагироваться, иначе не сможешь выполнить задание.

– Легко сказать.

– Сделать тоже не сложно. Просто прими, что прежнего мира больше нет. Теперь над нами, над теми, кто не заражен, нависла угроза вымирания. И эта угроза – зараженные. Будь то ребенок или старик, мы убираем всех.

– Это чудовищно.

– Ты их не видела.

– Видела, сталкивалась с зараженными…

– Это было когда?

– Две недели назад.

– Считай, что ты с ними не сталкивалась.

Что это значит? Если перед Хосе стояла возможность запугать меня до смерти, то у него это отлично получается. В разговор вступает Синтия.

– Они стали выглядеть иначе. Те, что заражены давно, уже больше похожи на… один сплошной гнойный нарыв. Их кожа слезает с тела, и покрывается коростами, они больше не разговаривают, из их рта вырываются странные звуки, словно они научились общаться на совершенно ином языке, которого наш мир ранее не слышал.

– Ужас.

– Да, ужас ещё тот, но также изменилось их восприятие, они бросаются только на движущиеся объекты. Если ты будешь безоружна, и возле тебя окажутся зараженные – не двигайся и молчи.

– Хорошо.

– Но это касается тех, кто уже потерял кожу, бывает нам попадаются и другие, те, что заражены недавно. Их нужно опасаться не меньше. Они хитры, это их неоспоримое преимущество.

Тут же вспоминаю маму Габи, она определенно именно хитростью заманила нас с Лари.

Машина останавливается, а я напрягаюсь всем своим существом. Мы ехали по меньшей мере несколько часов. Кроме респираторов и оружия нам раздали по небольшой черной гарнитуре, через неё мы будем общаться на задании. Если хочешь что-то сказать, просто нажми на наушник, как только убираешь руку, связь прерывается.

– На выход, – приказывает нам Келлер по гарнитуре.

К слову, Келлер не ехал ни в одной из машин, его транспорт – мотоцикл, Синтия говорит, что он всегда только на нём выезжает с базы. Машины стали менее практичными, ведь большинство дорог в городах завалены брошенными автомобилями, и проехать сквозь такой беспорядок можно только на двухколесном звере.

Что значит – на выход? Я надеялась, что мы подъедем к больнице, кто-то сходит за доктором, и мы вернемся обратно. Все покидают салон автомобиля, я же остаюсь в нём. Хьюго заглядывает внутрь и спрашивает:

– Трусиха, ты выходить собираешься?

Говнюк. Как его вообще взяли? Со мной всё понятно – я преступник, вылазки – моё наказание. Но какого черта тут забыл рыжий дегенерат?

Заставляю себя выползти из машины. Пистолет за спиной не дарует мне никакого успокоения. Он только напрягает, боюсь случайно в кого-то выстрелить или же ранить себя. Кто в здравом уме даёт пистолет сумасбродной семнадцатилетней девчонке? Сутулой псине тоже дали оружие, и оно меня беспокоит ещё больше. Не дай бог мы останемся с Хьюго наедине, он тут же прикончит меня.

Все выходят, Келлер слезает со своего мотоцикла и направляемся к нам.

– Дальше пешком, дороги слишком