Из рук врага - Сергей Плотников

— Я из ваших реплик понял только предлоги, — вмешался переводящий с моего сияющего лица на лицо довольной эльфы взгляд Стерх. — Что случилось? Мы будем ловить демонова хряка или нет?

— Что случилось? — повторил я вопрос, чувствуя, как губы растягиваются в усмешке. — О, это очень забавно, ка кой именно мы получили результат. Но есть проблема: я впервые не могу объяснить, в чём соль шутки Судьбы… перейти от фэнтези с магами и эльфами к биотехнологиями и нейросетям. Просто поверьте: это — действительно смешно!

— ЗЕМЛЯ-А-А!!! — Вопль марсового, казалось, заглушил все звуки на корабле — от верхушек мачт до самого киля.

Даже вёрткие дельфины, пара которых беззаботно выпрыгивала из воды то справа, то слева по борту, сбились с ритма и поспешили удалиться на безопасное, по их мнению, расстояние. Об опасности громких звуков от кораблей эти умные морские животные знали, как и о бесшумном оружии вроде гарпунов, применяемых двуногими на близких расстояниях. Собственно, только это — да ещё суеверное мнение о проклятии убийце «спасителей моряков», всё ещё перевешивающее голод у большей части команды, — спасало пару подводных рыболовов от смерти и съедения. Собственно, за нарронарской джонкой они и увязались вслед за рыбой, привлечённой обильным тухлым следом, растекающимся за кормой: оставшиеся припасы, исчерпавшие все сроки хранения, стремительно портились и регулярно отправлялись за борт — опытный в своём деле кок, не раз попадавший в такие ситуации, прекрасно знал, когда стоит готовить отбросы и мусор, а когда перешедшую грань съедобности бывшую пищу нужно срочно отправить за борт во избежание многодневной дизентерии. Люди тоже ловили рыбу — не так эффективно, как пускающая фонтанчики парочка, но хоть что-то, пили тухлую пресную воду (увы, вот её заменить было нечем) и отчаянно надеялись на мастерство штурмана и шкипера.

И они не подвели. Уже через несколько часов в хорошую подзорную трубу капитана можно было различить тёмный конус вулканической вершины на фоне более светлого неба…

Королевство Наррона, что на материке Хикк, было старым, даже, скорее, древним образованием, по людским меркам, разумеется. Оно занимало значительные территории уже тогда, когда в этом мире появились эльфы. Занимательная смесь монархии и полисного самоуправления крупных городов оказалась довольно удачным политическим решением, и племенам варваров-соседей было выгоднее присоединяться к существующей структуре, чем строить свои удельные княжества. Возможно, со временем Наррона расползлась бы на весь северный материк, продвинув свои границы к вечной мерзлоте Северного полярного круга, и начала бы планомерную морскую колонизацию. Или развалилась бы на несколько частей-королевств, выясняющих, кто достоин славы и земель великих предков, что вероятнее. Но тут-то и появились остроухие. И в течение последующих полутора тысяч лет Наррона стала непробиваемым щитом и длинным копьём Северного Леса эльфов, тратя ресурсы и авантюристов-пассионариев на экспедиции кораблей-разведчиков и торговых караванов, щедро приправленных агентами влияния. Именно Наррона открыла и фактически создала торговый маршрут до южных земель материка Азур, став фактически «родителем» эмиратов, объединив едва выживающие на границе моря и песков племена вокруг созданных каботажных баз, впоследствии ставших процветающими торговыми городами. Возможно, интенсивная торговля сверхдорогими товарами «из-за моря» стала причиной появления и империи: князья, владевшие землёй единственного удобного порта на западном побережье, усиленно наживались на соседях и, разумеется, были вынуждены содержать большую армию против наглецов, желавших «отобрать и разделить по-честному» всё, что под руки попадётся. Однажды одному из князей-торговцев пришла в голову гениальная идея: нанести превентивный удар в промежутке между приходами караванов. Возможно, эту идею подсказал один неприметный вроде человек, пришедший с северо-востока…

Как бы то ни было, но последние полтысячи лет королевство стало терять свои позиции. Сначала незаметно, потом начались беспорядки у новых границ — почему-то племенные вожди вдруг захотели самостоятельности, потом разлад пошёл между полисами и королями. Можно сказать, Наррона проиграла экономическую войну: последующий военный захват полисов и попытки централизации структуры не дали государству шанса набрать военную мощь. Точнее, у многих ещё сохранялась иллюзия, что морские просторы и узкий «коридор» вдоль островной гряды в Северном море просто не дадут эффективно перебросить армию и до момента прямого противостояния ещё далеко.

Однако то, что не может сделать огромное государство, зачастую могут «частники», если их правильно мотивировать, конечно. Давно потерявшие свою коллегиальную власть потомственные негоцианты всё ещё помнили о своих великих предках и то, на чём эта власть держалась. Колониальные товары, поток которых сначала уравнялся с имперским, а в последнее столетие, по сути, развернулся вспять. Уровень технического развития позволял южному гегемону задавать «моду» в техническом прогрессе и его производных: одни только новые ткани и ткацкие станки на замену прадедовским прялкам восемьдесят лет назад просто перевернули рынок! А пушки и мушкеты? К слову, если ручные стрелялы делать более-менее научились все, то с крупными калибрами был большой облом: там для повторения результата нужны были не только краденые или перекупленные образцы, но и математическая школа учёных с крайнего юга Азура, яростно гнобимая натурфилософами всего остального мира. Как же, отрицание магии и философии в естествознании! Неслыханно! Да эти… отщепенцы-еретики сами себя называют — только послушайте! — «естественными физиками»! Да ещё и утверждают, что фунт пуха равен по весу фунту свинца! Естественно, магов и философов вовсе не волновал тот момент, что у империи теперь есть тяжёлые бомбарды и дальнобойные пушки, а у других — нет…

Впрочем, семь лет назад произошло ещё одно, на первый взгляд ничтожное событие, от которого колесо прогресса империи закрутилось со скоростью самолётного пропеллера, здесь неизвестного. ПОКА неизвестного.

Экипаж джонки массово радовался виду далёкой земли, предвкушая нормальную воду, отдых на твёрдой земле и свежее мясо. Кто и когда выпустил на остров свиней, история умалчивает, но хрюшки успешно адаптировались к местным условиям и два года назад, когда джонка капитана Бута заходила сюда, загнанная настигающим циклоном, порадовали людей своим поголовьем и упитанностью. И теперь…

— Кэп! Дым над островом!

Проклятье! Они тут оказались не первыми. Плохо. Плохо-плохо-плохо: со сбитой главной мачтой джонка становится неповоротливой, хотя по-прежнему сверхнадёжной (для судна из дерева) лоханкой. И тем более джонка торговая, вернее, как бы сказать, «общего назначения»: ни один порт королевства Наррона не примет частный военный корабль. Точнее, радостно примет — и не отдаст, разумеется. А вот у «искателя приключений» могла быть игрушка и получше, ведь несмотря на то, что Бут не чурался абордажей, да и разорить деревню-другую отсталых дикарей с островной гряды крайнего юга был не прочь (вооружённых мечами и слабыми луками краснокожих неудачников на одномачтовых лодках даже без палубы, что любили украшать свои плавсредства резными головами-тотемами несуществующих монстров, сами боги Пантеона велели грабить!), он всё-таки в первую голову был торговцем и контрабандистом. Проклятье!