Не трогай меня - Элена Макнамара

На самом деле я позвонил просто так. Не знаю… Хотел услышать голос кого-то из друзей и выбрал Дома, потому что он вероятнее всего не будет вникать в моё эмоциональное состояние.

— И как она? — слышу его смешок. — Была рада тебя видеть?

— О, да, она была счастлива, — теперь я откровенно смеюсь. — За что вы так с бедной девчонкой? Почему бы не дать ей свободы?

— Потому что она девчонка, — безапелляционно заявляет друг. — Она обретёт свою свободу, когда выйдет замуж.

— Эмм, — я немного шокирован и не знаю, как подобрать слова. — А ты, клеясь к моей сестре, вроде не предлагал ей руку и сердце.

— Не предлагал, — соглашается Дом. — Но я и не клеился. Так, лишь оказывал знаки внимания, — в его тоне слышится улыбка. — Не парься, Брайан. Это просто правила нашей семьи.

— Тогда тебе повезло, что ты в вашей странной семье родился с яйцами.

— О, да, — повторяет за мной Дом, хмыкнув. — Как ты, Брай? — резко меняет тему.

— Да я-то что, — бездумно пожимаю плечами, но друг не может меня видеть. — Я в полном порядке, — вру ему, — учусь, плаваю, снова учусь…

— Устал?

Безумно…

Дом, наверное, единственный, кто понимает, что я всё время занимаюсь чем-то не тем. Иду по неправильному пути, не имея конечной цели. Словно я слепой крот, попавший под палящее солнце, и в полной дезориентации ползу к неизвестности.

— Нет, не устал. Всё норм, — делаю свой тон беспечным.

— Выдохни Брайан, — добавляет Дом. — Сделай паузу, оттянись на вечеринке, трахни красивую девчонку с ногами от ушей.

— Это же не помогает.

— Иногда помогает, — отвечает друг и замолкает.

Мы оба молчим.

Дом всегда был скрытным. Раньше он был милым, добродушным, но всё равно скрытным. Сейчас он всё такой же обаяшка, а к скрытности добавилась подавленность. Я завидую его самоконтролю. Я продержался только три года, он держится — сколько его знаю.

— Мне пора, — я нарушаю наше молчание.

— Мне тоже, — сухо роняет Доминик.

— Крису привет. Чмокни его от меня, — прыскаю я с деланным весельем.

— Фу, сам его чмокнешь при встрече, — Дом глухо смеётся в ответ.

Потом мы прощаемся, и я поднимаюсь с кресла. Бассейн уже опустел, тренировка закончилась, и мне нужно собрать вещи и тащить своё тело на лекции. Прохожу в раздевалку и открываю свой шкафчик.

За спиной кто-то откашливается. Я оборачиваюсь, на секунду заостряю внимание на его лице, а потом сразу отворачиваюсь, не желая с ним говорить.

— Ну так что, Брайан? — нараспев спрашивает Гейл. Он подходит ближе и встаёт со мной рядом.

— Что «что»? — изображаю идиота.

— Как там твой кролик?

— А какое тебе дело до моего кролика? Или дело совсем не в нём? — одариваю его тяжёлым взглядом. — Тебя интересует, буду ли я снимать весь процесс на камеру, так? Или решу ли вернуться в братство, а заодно в команду?

— Я — капитан, — отрезает Гейл. — Ты туда не вернёшься.

— Это не тебе решать, и ты это прекрасно знаешь, — отворачиваюсь от него, выуживаю свои вещи, скидываю с бёдер полотенце и напяливаю спортивные штаны прямо на влажные плавки. Потом влетаю в свободную белую футболку.

— Я думал, тебе нравится… плавать, — Гейл водит руками, изображая так, как если бы плыла бабуля.

— А я думал, что ты капитан команды, — парирую я. — Но ты трясёшься от страха, потому что в любой момент можешь потерять это почётное место. Знаешь, Гейл, капитан без яиц — это не капитан.

Закидываю мокрое полотенце в ящик и захлопываю его. Обхожу Гейла, направляясь к двери.

— Эй, у меня отличные яйца, — доносится вслед. — Твой кролик скоро их оценит…

Чёрт, чёрт, чёрт…

С разворота набрасываюсь на него, отшвыриваю к шкафчикам. Мой кулак почти встречается с его лицом, но в последний момент врезается в железную поверхность дверцы в нескольких дюймах от головы Гейла.

— Э-э-й, ладно, не заводись, — потешается он, самоуверенно глядя мне в глаза. — Я могу быть вторым. Могу попробовать её и после тебя. Ты же любишь быть первым, Брайан? — последние слова он выплёвывает с презрением. — Первый в футболе! Парень, на которого возлагали огромные надежды. Курт возлагал, не я. Я всегда в тебе сомневался. Ты возвращаешься после летних каникул и вдруг заявляешь команде, а заодно и братству, что видал ты нас всех на своём х… Всё верно, Брайан? Я ничего не упустил.

— Я никому ничего не должен, — цежу сквозь зубы.

— Ты подвёл всю команду, — Гейл орёт мне в лицо. Его руки цепляются за ворот моей футболки. — Ты никогда не вернёшься, понял? — он выпускает ткань из рук, отпихивает меня в сторону и быстро покидает раздевалку.

А я словно прирос к полу в оцепенении и не могу пошевелиться.

Гейла интересует только одно: я не должен возвращаться в команду. А Курт придумал это дурацкое условие, чтобы я вернулся. Маврик хочет скинуть Гейла с его капитанского места. И сделать это моими руками. Курт знает, что я лучший игрок, чем он.

Возвращаться на последнем курсе в команду, туда, где почти все меня презирают, будет высшей степенью идиотизма. Но и трахнуть Тайлер на камеру — это что-то сродни извращению. Я не могу её трахнуть.

Я хочу её любить…



Тайлер

Громкий звонок будильника врезается в голову. Распахиваю глаза, резко сажусь, свешивая ноги, ошарашенно моргаю, не понимая, что не так. Выключаю будильник. Обвожу комнату взглядом. Кровать Самер всё ещё заправлена — она не возвращалась. Но дело не в этом.

Брайан. Мой призрак растаял с приходом утра.

Как давно он ушёл? Почему не остался?

Чёрт…

Вскакиваю с кровати. Кожа кажется влажной и в прохладном воздухе комнаты тотчас покрывается мурашками. А потом в моей голове всплывают образы прошлой ночи, и тело тут же воспламеняется, а кровь приливает к щекам.

Я подхожу к зеркалу. Оттуда на меня смотрит совсем незнакомая девушка. Глаза горят, как два синих пламени. На бледном лице вспыхивает румянец, а дотронувшись до своих губ, ощущаю, что они припухшие от поцелуев. Вспоминаю эти поцелуи, и жар скапливается внизу живота, а на лице растягивается какая-то безумная улыбка. Скольжу рукой вниз к груди и сжимаю её сквозь майку. Глажу себя по животу и бёдрам. Кожу начинает покалывать в том месте, где я касаюсь. От воспоминаний прошлой ночи ноги подкашиваются, а дыхание ускоряется.

Брайан касался меня, трогал, гладил, тискал, но я не чувствую себя осквернённой. В его руках я не испорченная, больше нет. Наоборот — новая, чистая, дышащая полной грудью Тайлер. Но то, что было ночью — это как маленькая доза, после которой хочется получить больше. Словно если мой призрак растает, наступит рецидив, и я сломаюсь окончательно.