Атомный поезд - Данил Корецкий

— Хорошо, — Президент кивнул. — А что скажут военные?

Министр обороны тоже вскочил, а поскольку предыдущие докладчики так и не садились, то все трое оказались стоящими навытяжку и держащими на весу блокноты с нацеленными в них ручками. Военным эта поза более-менее удавалась, а вот начальнику железных дорог — нет.

— Как правило, все вопросы взаимодействия решаются удовлетворительно, — сказал руководитель военного ведомства. — Бывают, конечно, какие-то шероховатости и сбои…

Главный железнодорожник напрягся.

— Но мы решаем их в рабочем порядке.

— Хорошо, — Президент кивнул ещё раз. — Как обстоит дело с личным составом комплекса? Надо привлечь туда лучших специалистов, талантливую и перспективную молодёжь, создать хорошие бытовые условия!

Министр обороны кивнул:

— Все это уже делается.

Президент откинулся на спинку кресла.

— Садитесь, товарищи, — мягко разрешил он. — Я предложил своему аппарату проработать этот вопрос. В восьмидесятые годы по Советскому Союзу патрулировали пять таких поездов. Потом их постепенно сняли с маршрутов и поставили на консервацию. Они, конечно, одряхлели, но наверняка их можно вернуть в рабочее состояние и дооснастить современными ракетами, пока мы будем готовить новые составы. Это важно и для безопасности основного поезда: чем больше целей, тем труднее поразить нужную. Займитесь этим вопросом, товарищи. Я думаю, что новую доктрину сдерживания надо строить на системе БЖРК. Это будет достойный ответ на американский план разворачивания ракет космического базирования.

— Так точно, товарищ Президент, — министр обороны почтительно кивнул. — Вследствие высокой мобильности железнодорожный комплекс практически неуязвим, и быстрота прямого выстрела с космической орбиты не спасёт агрессора.

Президент чуть заметно улыбнулся неистребимости чиновничьего «высокого штиля» перед вышестоящим руководителем.

— Хорошо, что мы одинаково понимаем приоритеты в стратегической обороне, — сказал он. — Попрошу задействовать и все наши разведвозможности в США, чтобы обезопасить комплекс от любых происков.

— Есть, товарищ Президент! — встал министр обороны.

— Есть, товарищ Президент! — поднялся следом Директор ФСБ.

И министр путей сообщения встал. Хотя ему не дали конкретного поручения, но отставать от коллег он не хотел.

— Есть, товарищ Президент! — сказал главный железнодорожник страны.

* * *

— Оцените ситуацию сами! И выставьте себе отметки!

Генерал Мезенцев был мрачнее тучи. Недавно он получил взбучку от вышестоящего начальства, а теперь торопился отыграться на подчинённых. Если вовремя спустить пар и разрядить нервную систему, то перенесённый стресс не успевает разрушить организм. Недаром медицинские исследования показали: чем выше уровень руководителей, тем меньший процент инфарктов, инсультов, язвы желудка и других болезней, вызванных сильными переживаниями. Зато чем ниже спускаешься по иерархической лестнице, тем пышнее расцветает весь этот букет.

— Люди сделали всё возможное, товарищ генерал! — сказал Смартов, стоящий по стойке «смирно» перед грозными очами начальника Управления.

Это был мужественный поступок, потому что куда проще было повернуться к стоящим навытяжку чуть в стороне Близнецам и обрушить на них не только генеральский, но и свой собственный гнев. Заступаться за подчинённых в последнее время стало немодно, каждый начальник думает только о своей шкуре, поэтому слова Смартова характеризовали его, как порядочного человека. Но порядочность — категория эфемерная, она не отражается в служебных характеристиках. Раньше в аттестациях обязательно писали: «Идейно выдержан, делу Партии и Родины предан». Теперь эта архаическая строчка канула в Лету. Осталось лишь вневременное, вечное, неподвластное любым политическим и государственным переменам: «Табельным оружием владеет уверенно…» Да и в оценках сотрудника такие категории, как честь, совесть, порядочность, увы, не учитывались. Больше того, вызывали раздражение, так как препятствовали стопроцентной управляемости. И генерал Мезенцев подумал, что он переоценивал начальника отдела контрразведки.

— И что же они сделали? Прохлопали гибель сотрудницы наружного наблюдения Веремеевой? Допустили самоубийство Фалькова? Не предотвратили убийство Слепницкого? Не смогли взять живым Кузина? Да, молодцы, с этим они справились, оборвав все нити к американской резидентуре! Теперь мы даже не можем выслать Бицжеральда из страны!

Смартов молчал. Близнецы тем более молчали.

— Но главное даже не это! — генерал перешёл на крик. — Они взорвали уважаемых людей, депутатов Госдумы!

— Один депутат, товарищ генерал, — вставил Смартов, окончательно выходя за рамки приличия. На разносах подобного рода допускается только смотреть в пол, молчать и каяться. — Второй — его помощник.

— Да какая разница?! Разве помощников можно взрывать?! Или им наплевать, кто перед ними?! Где вы взяли таких идиотов?! Они даже на документ не среагировали! Ведь депутат показывал им удостоверение! Даже идиот мог понять, что к чему!

Близнецы начали переминаться с ноги на ногу. Они поняли, в чём состоит их главное прегрешение.

— На скорости в двести километров в час прочитать удостоверение трудно, товарищ генерал, — тихо произнёс Малков. — К тому же эти люди находились вместе с разыскиваемыми особо опасными преступниками. Мы думали, они тоже преступники…

Мезенцев ударил кулаком по столу.

— Плевать, что вы думали! Вы заварили такую кашу, которую я не знаю, как удастся расхлебать! У депутата сильный шок, он оглох на одно ухо и стал заикаться! У второго положение ненамного лучше!

— Не будут садиться к бандюкам в машину, — негромко сказал Ломов, но генерал услышал. Это уже была беспрецедентная наглость.

— Вон отсюда! В приёмной напишете рапорта!

— Есть! — сказал Малков.

— Есть! — сказал Ломов.

Синхронно развернувшись, Близнецы вышли из кабинета. Смартов остался с генералом наедине.

— Я разочаровался в вас, полковник, — уже спокойней проговорил Мезенцев. Он выпустил пар, и инфаркт ему не угрожал. — Будет лучше, если вы тоже напишете рапорт. Сейчас в Центральном аппарате создаётся группа по оперативному обслуживанию какого-то нового стратегического оружия. Могу рекомендовать вас туда.

Смартов некоторое время молчал. Смещение с такой должности равносильно нокаутирующему удару. Но он умел держать удар.

— Спасибо, товарищ генерал. Могу я взять с собой Близнецов? В смысле, капитанов Ломова и Малкова?

Мезенцев пожал плечами.

— Это ваше дело. Вам же с ними работать…

Он уже был совершенно спокоен.

Распределение прошло обыденно и без неожиданностей. Кудасов вошёл в кабинет шестым, доложился председателю комиссии — незнакомому генерал-майору Синявскому из Москвы. Пятеро старших офицеров смотрели на него доброжелательно, начальник училища генерал-майор Панков, наклонив голову, спрашивал что-то у начальника факультета полковника Ерохина, и тот отвечал, показывая на лежащее перед ними личное дело. Панков улыбался и кивал головой. Саша решил, что слова отца оправдаются — за высокие баллы по спецдисциплинам и отличные показатели на практике ему предложат… Ну, может, и не Москву, но крупный город и перспективную должность.